Приходите за счастьем вчера

Darena

Об этом разговоре он вспомнил только на следующий день, наткнувшись с утра на завал из незнакомых предметов на прикроватной тумбочке. Прекрасной работы статуэтка железного дерева, изображающая тотемную кошку, портсигар с буквами Э.М. и то ли салфетка, то ли полотенце с вышивкой ёлочками и надписью «Поздравляю с Днём Рождения». Элайджа аккуратно откинул крышку портсигара, уже догадываясь, что там внутри. «С Рождеством». Почерк он узнал сразу, и аккуратно вернув портсигар на место, направился искать миссис Фостер.

– Роза, здравствуйте. – Он протянул ей салфетку. – Где вы это нашли?

– Здравствуйте. В кабинете, я вроде бы говорила. – Увидев вопросительный, очень внимательный взгляд,

направленный на неё, Роза Фостер сочла нужным добавить: – В одном из дальних шкафов внизу. Когда разбирали мебель, нашли. Что-то не так?

– Нет, всё в порядке. – Элайджа кивнул. – Просто давно не видел.

– Это, наверное, детская работа мисс Майклсон? – женщина по-матерински тепло улыбнулась. – У неё прекрасно вышло. Дети всегда очень старательны, особенно, когда учатся.

– Да, прекрасно. – Изобразил радостную улыбку он. – Спасибо, извините, что отвлёк от дел.

– Не за что.

Экономка уже давно ушла, а Майклсон всё стоял посреди комнаты. Он вдруг понял, почему Катерина так и не подарила, а просто спрятала вещи в его кабинете, туда, где, если бы не это непонятное ему самому желание сделать ремонт, их вряд ли нашли и через несколько лет.

Несколько дней как прилетевший в Великобританию, Кол размашистым шагом направлявшийся к выходу, приостановился, увидев брата, молча уставившегося на вышитый клочок ткани. Зрелище было более чем любопытное. Увидев «замученную» салфетку – судя по материи, нитки не раз и не два распарывали, а после начинали работу вновь, – парень хмыкнул:

– Трудился явно не профи.

– Она не усидчива. – Элайджа аккуратно провёл пальцем по кривоватому рисунку. – Неудивительно, что плохо держит иголку в руках.

Кол на секунду всмотрелся в вышивание, потом перевёл взгляд на брата, и, наконец, по его лицу сообразив чьих рук это творение, пробормотал:

– Мне кажется, Катерина всё же была влюблена в тебя.

– Наверное, ты прав, – хрипло согласился Элайджа. – Но сейчас это уже неважно.

– Почему?

Старший брат посмотрел на него так, будто Кол сморозил несусветную глупость.

– Потому что и Рождество, и мой День Рождения были до… – он осёкся, – кхм... В общем, всё уже закончилось хорошо, и мы давно разведены.

По поводу определения «хорошо» Кол имел несколько другое мнение, но благоразумно не стал его высказывать. Всё просто закончилось.

Четыре года спустя. США. Нью-Йорк.

Четыре года назад Кет удалось практически невозможное – поступить в Университет Виргинии. Если в случае Елены ничего удивительного в том не было – девушка изначально шла именно на высшую ступеньку, ещё юниором определившись, куда и как будет поступать, то от Кет подобного ожидать было трудно, и Алек уже подумывал в какой колледж* пойдёт младшая дочка. Но его радость была преждевременной. Вполне успешно отучившись два года, Катерина взяла отсрочку и, ни с того ни с сего, отправилась покорять подиум. Однако и тут девушка надолго не задержалась. Поработав «вешалкой» несколько месяцев, она плавно перешла в ассистентки дизайнера. Тем более её данные хотя и подходили для фотомодели, но не соответствовали принятым стандартам на показах. Даже если при должной целеустремлённости её фигура в стиле песочные часы тоже могла стать вполне продаваемой у кутюрье, то всё равно подобное занятие было не по ней. Просто не нравилось исполнять чужие мечты. Девушке хотелось быть не куклой – кукловодом. Она оказалась в модельной индустрии и, пока остальные её коллеги делили глянцевые обложки и давали интервью, вызывая вполне прогнозируемый гнев дизайнеров и устраивая свары между собой, Кет, засунув собственную страсть блистать куда подальше, соглашалась на мелкие и серые должности, где нельзя было выпятить себя. Но всё

это время она собирала ниточки, за которые можно при случае дёрнуть, изучала характеры и нарабатывала полезные знакомства. Чтобы однажды взлететь. И взлетела, через два года своих трудов и интриг, оказавшись на должности помощника заместителя начальника по связям с общественностью в главном представительстве «Vogue» в Нью-Йорке. Для девушки едва перешагнувшей порог двадцатилетия, даже несмотря на то, что на Золушку она никак не тянула, это была невероятная удача. Впрочем, удача тщательно спланированная и просчитанная, стоившая карьеры ещё одной даме претендовавшей на этот пост уже очень давно и заслуженно. Но победителей не судят.

Кабинет вполне отражал деятельную, увлекающуюся натуру хозяйки. Странный сплав стилей, где рядом с эклектическим модерном прекрасно уживался классицизм, а изящно изогнутые кресла, словно сошедшие с картин времён господства барокко, соседствовали с функциональным столом начала двадцатого века. Иными словами – бардак. Место, где Катерина ощущала себя вполне комфортно. Сейчас девушка сидела в кожаном кресле, и разговаривала с посетителем напротив.

– Прошу прощения, за то, что вам пришлось лично навещать наш мм… курятник, сенатор. Хотя, – лицо Кет осветилось очаровательной улыбкой, – думаю, вам не привыкать.

– Не переживайте так, мисс Пирс, – сенатор Рейнолдс не удержался от ответной улыбки. – Я уже вознаграждён вашим обществом, а предвыборный штаб и впрямь мало, чем отличается от творческой атмосферы царящей здесь.

– Только вместо духов аромат типографской краски от листовок. – Рассмеялась девушка. Секретарь принесла кофе, и когда они остались наедине, Кет раскрыла контракт, переходя к делу. Сенатор был её первой крупной рыбой на новом посту, и поэтому девушка постаралась подготовить документы совершенно безупречно. Но тут уже у самого клиента произошла накладка – его рекламный агент попал в автоаварию вместе со своими заместителями, началась обычная неразбериха с бумагами... В итоге Кетрин предложила Рейнолдсу обсудить всё при личной встрече, если ему это будет удобно.

В темпе рассмотрев все пункты контракта: семья сенатора, его супруга и дочери демонстрировали вещи бренда в обмен на интервью и фото в ближайшем выпуске; денежную составляющую вопроса; а так же внеся ряд изменений, о которых они договорились уже на месте, Катерина, сложив бумаги стопочкой, поднялась с места. Она поняла, что пока всё удаётся и в глазах девушки заплясали искры триумфа:

– Не беспокойтесь, сенатор, ваша семья будет блистать на ближайших праймериз, – заверила она, невольно улыбаясь. – Обещаю вам.

– Надеюсь на ваш безупречный вкус, Кетрин, – он бросил на девушку косой взгляд, – если вы позволите мне вас так называть.

– Позволю. – Катерина чуть прищурилась. Рейнолдс ей понравился – действительно умный мужик, привлекательный внешне и при этом лишённый привычного снобизма властьимущих. – Хотя это и не совсем моё имя.

– Неужели? – Он поднял брови, пожав протянутую ладошку. – Тогда почему же оно красуется над дверью при входе ваш кабинет?

– Да вот так получилось, – Смешливо фыркнула Кет. – Длинная история…

– А я люблю истории. – Мужчина чуть дольше положенного задержал пальцы девушки в свей руке. – И был бы счастлив узнать эту из ваших уст, когда будет свободное время.

– Разве я могу отказать в такой малости человеку, день и ночь трудящемуся на благо государства?

Он расхохотался, услышав иронию в её голосе. Язва.

– Тогда, до встречи, Кетрин.

– До встречи, мистер Рейнолдс…

Великобритания. Лондон.

– Скучал, дорогой? – Ладонь Кимберли мягко скользнула по мужскому плечу, разминая его. – Тяжёлые переговоры?