Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Теккерей Уильям Мейкпис

А генералъ отвчалъ:

— Тмъ лучше для него!

— Ахъ! прибавила она:- онъ вчно обижаетъ кого-нибудь!

— Кажется, онъ не очень нравится теб, Элиза! замтилъ генералъ.

— Да, я признаюсь, отвчала она:- и мн непріятно думать, что моё кроткое дитя будетъ терпть бдность и съ такимъ человкомъ.

— А ты разв думаешь, что я нахожу это очень хорошей партіей? вскричалъ генералъ и отвернувшись къ стн, заснулъ.

Бдной же Шарлотты мать не боялась; и когда он об оставались вдвоемъ, бдная двушка знала, что мать будетъ её огорчатъ нападками на Филиппа.

— Видла ты какъ онъ одтъ? На жилет недостаетъ пуговицы, на сапог дыра.

— Мама, вскричала Шарлотта, вспыхнувъ:- онъ могъ бы лучше одваться, если бы… если бы…

— То-есть,

ты хотла бы, чтобы твои отецъ сидлъ въ тюрьм, мать просила милостыню, сёстры ходили въ лохмотьяхъ, братья умирали съ голода, Шарлотта, чтобы заплатить Филиппу Фирмину деньги, украденныя его отцомъ — да? вотъ что ты хотла сказать. Нечего теб объясняться. Я могу очень хорошо понять тебя. Благодарствуй. Спокойной ночи. Я надюсь, что ты будешь спать хорошо, а я не буду посл этого разговора. Спокойной ночи, Шарлотта.

О потокъ истинной любви! всегда ли ты гладко течошь? Бдная Шарлотта помолилась за своего Филиппа, и когда она закрыла глаза на своёмъ изголовьи, они были омочены слезами. Почему ея мать вчно говоритъ противъ него? Почему ея отецъ становится такъ холоденъ, когда упомянутъ о Филипп? Можетъ ли Шарлотта думать о комъ нибудь другомъ? О! никогда, никогда! А въ смежной комнат, старый джентльмэнъ не можетъ сомкнуть глазъ и всё думаетъ:

«Моя бдная двочка помолвлена за нищаго. Вс наши надежды, что онъ получитъ наслдство посл этого лорда, кончились. Бдное дитя! бдное дитя! что будетъ съ нею?

Теперь перенесёмся въ комнату мистера Филиппа, который былъ такъ грубъ и непріятенъ на вечер. Онъ не иметъ ни малйшаго понятія о томъ, что онъ оскорбилъ кого-нибудь. Онъ воротился домой очень довольный. Прежде чмъ лёгъ спать онъ сталъ на колна возл своей кровати и отъ всего своего сердца и отъ всей своей души поручилъ свою возлюбленную покровительству небесному и заснулъ какъ ребенокъ.

Глава XXIII

ВЪ КОТОРОЙ МЫ ЕЩЕ БРОДИМЪ ОКОЛО ЭЛИСЕЙСКИХЪ ПОЛЕЙ

Біографъ друга моего мистера Филиппа Фирмина, не сталъ я ничего смягчать и, я надюсь ничего не представилъ злоумышленно. Если у Филиппа были дыры на сапогахъ, я и писалъ, что у него дыры на сапогахъ; если у него борода рыжая, она и представлена рыжей въ этой исторіи; я могъ бы разрисовать её великолпнымъ каштановымъ оттнкомъ. Съ скромными людьми онъ всегда бывалъ кротовъ и нженъ; но я долженъ признаться, что вообще въ обществ онъ не всегда былъ пріятнымъ собесдникомъ. Онъ часто бывалъ надмененъ и дерзокъ; онъ терпть не могъ ни длинныхъ разсказовъ, ни пошлостей. Гарнизонные анекдоты мистриссъ Бэйнисъ очень нетерпливо выслушивались мистеромъ Филиппомъ, хотя Шарлотта кротко увщевала его, говоря:

— Дайте же мама до конца разсказать свою исторію, не отвёртывайтесь, не заговаривайте о другомъ, не говорите ей, что вы слышали прежде эту исторію, грубіянъ! Если она недовольна вами, она сердится на меня и я должна страдать, когда вы уйдёте.

Шарлотта не говорила до какой степени она страдала безъ Филиппа, какъ постоянно ея мать бранила его, какую грустную жизнь, вслдствіе своей привязанности къ нему, должна была вести молодая двушка; и я боюсь, что неуклюжій Филиппъ, въ своей эгоистической беззаботности, не очень принималъ во вниманіе страданія, какія его поведеніе причиняло двушк. Видите, я признаюсь, что онъ былъ виноватъ съ своей стороны; его, впрочемъ, можно бы извинить въ нкоторой степени, оттого что генеральша Бэйнисъ была гораздо боле виновата передъ нимъ. Она не любила бы Филиппа всегда; а не-уже-ли вы думаете, что она могла полюбить Филиппа за то, что была обязана ему? Любите ли вы вашего кредитора за то, что вы должны ему боле, чмъ вы въ состояніи ему заплатить? Если бы я никогда не платилъ моему портному, находился ли бы я съ нимъ въ хорошихъ отношеніяхъ? Мн не правились бы ни его сукно, ни его покрой, и наврно я находилъ бы счоты его непомрными, хотя не платилъ по намъ. Одолженія очень неудобоваримы; они тяжелы для

очень гордыхъ желудковъ.

Изъ экономіи Бэйнисы не имли гостиной у баронессы С*, потому что нельзя же было назвать гостиной эту комнату во второмъ этаж, въ которой стояло дв кровати и въ которой младшіе Бэйнисы учились на фортепіано у бдной Шарлотты. Филиппъ долженъ былъ ухаживать за своей возлюбленной на глазахъ всего семейства; это было бы ужасно и почти невозможо, если бы наши друзья не прогуливались иногда въ Элисейскихъ Поляхъ. Я не намренъ секретничать относительно того, что они, наконецъ, обвнчались и были счастливы. Я презираю хитрости. Въ то время, когда была мода писать романы въ три тома, не глядли ли вы всегда за конецъ: будутъ ли счастливы Луиза или графъ (а можетъ быть и молодой пасторъ)? Если они умрутъ или будутъ имть какія-нибудь огорченія другого рода. Я положилъ бы книгу въ сторону. Но эта чета обвнчалась и, надюсь, была счастлива. До свадьбы и посл, однако, они имли большія горести и непріятности. Они обвнчались? Разумется. Не-уже-ли, вы думаете, я допустилъ бы Шарлотту встрчаться съ Филиппомъ въ Элисейскихъ Поляхъ, если бы они не должны была обвнчаться потомъ? Они гуляли вмст, и разъ, когда шли рука объ руку по Элисейскимъ Полямь, съ маленькимъ братомъ Шарлотты, разумется, кого вы думаете увидали они въ щегольской коляск? молодого Туисдена и мистера и мистриссъ Улькомъ, которымъ Филиппъ снялъ свою шляпу съ низкимъ поклономъ, и потомъ громко захохоталъ. Улькомъ врно это слышалъ, а мистриссъ Улькомъ слегка покраснла, что, безъ сомннія, еще увеличило красоту этой изящной лэди. Я не секретничаю на счотъ моихъ дйствующихъ лицъ и высказываю моё мнніе о нихъ совершенно свободно. Говорятъ, что Улькомъ былъ ревнивъ, скупъ, жестокъ, что жена его вела печальную жизнь — ну такъ что жь? Мн право всё равно.

— Это нищій Фирминъ! закричалъ смуглый новобрачный, кусая своя усы.

— Безстдный и дерзкій негодяй, сказалъ младшій Туисденъ.

— Не лучше ли остановить коляску и разругать его передъ нимъ, а не при мн? томно сказала мистриссъ Улькомъ, откидываясь на подушки.

— Ну, чортъ тебя возьми! Vite! закричали джентльмэны въ коляск кучеру.

— Я воображаю, какъ вамъ не хочется его видть, продолжала мистриссъ Улькомъ. — У него характеръ горячій и я не хотла бы, чтобы вы поссорились.

Улькомъ опять разругалъ кучера и счастливая чета, какъ говорится, покатилась въ Булонскій лсъ.

— Чему вы такъ смётесь? спросила Шарлотта нжно, идя возл своего возлюбленнаго.

— Потому что я такъ счастливъ! отвчалъ Филиппъ, прижимая къ своему сердцу маленькую ручку, которая лежала на его рук.

И онъ думаетъ о той женщин, которая прохала въ коляск, а потомъ взглядываетъ въ чистое личико кроткой двушки, которая идётъ рядомъ съ нимъ, и неизмримое чувство признательности наполняетъ грудь молодаго человка — признательности за избавленіе отъ опасности, которой онъ подвергается, и за чудную награду, доставшуюся ему.

Но не вс прогулки мистера Филиппа были такъ пріятны, какъ эта, и мы приступаемъ теперь къ исторіи мокрыхъ, скользкихъ дорогъ, дурной, зимней погоды. Я могу вамъ общать только, что эта мрачная часть въ разсказ будетъ не продолжительна. Вы признаетесь, что вы скоро покончили съ любовью, которую я считаю самымъ лёгкимъ дломъ для романистовъ. Когда идутъ восторженныя сцены между героемъ и героиней, писатель, знающій своё дло, можетъ думать о чомъ-нибудь другомъ: о слдующей глав или о томъ, что у него будетъ за обдомъ, или о чомъ вы хотите; слдовательно, если мы быстро прошли восторги и радости любви, то и о горестяхъ нечего распространяться. Если наши молодые люди должны страдать, пусть ихъ огорченія скоре пройдутъ. Пожалуйста сядьте на это кресло, миссъ Бэйнисъ, а вы, мистеръ Фирминъ, на это. Позвольте мн посмотрть, откройте вашъ ротъ и — вотъ уже и кончено! Немножко одеколона съ водою. А теперь, мистеръ Фирминъ, вы — какой огромный! Дв гинеи. Благодарю доброе утро. Пожалуйте ко мн разъ въ годъ.