Приключения кузнечика Мена (с илл.)
Шрифт:
— О глубокоуважаемая госпожа, когда мы встречались с Властелином Неба, мы хотели поговорить с ним об этом деле, но он отмахивался от нас и каждый раз говорил, что ему сейчас не до этого, потому что он занят, очень-очень занят.
Тогда жабий магистр возопила:
— Ай-ай-ай! О, горе нам с таким племянником, у него, видно, так много дел, что он совсем забыл о нас!
И печальные жабы запрыгали прочь, сокрушенно качая головами и восклицая на ходу: «Как же так, как же так!»
Эти глупцы все еще твердо верили в то, что приходятся дядюшками и тетушками самому Властелину Неба. Мы с Чуи зажмурили глаза и зажали себе рты, чтобы не расхохотаться. Когда же мы раскрыли глаза, то вдруг увидели перед собой удивительно тощего лягушонка из рода Няи Бен.
Няи Бен сказал:
— Великий
Мы отправились вслед за Няи Беном. Лягушка Ком был здесь главным правителем. Мы увидели Великого повелителя восседавшим на большом камне, который, по всем признакам, заменял ему трон, с необыкновенно самодовольным и величественным видом. Глаза его были выпучены, передние лапы внушительно сложены на груди, а задние небрежно свешивались вниз. Когда он дышал, его грудь и живот, белый и лоснящийся, очень забавно надувались и опадали. Но замечательнее всего выглядела спина Великого повелителя Кома, усеянная пятнышками, похожими на зернышки риса. Повелитель лягушек спросил:
— Вы намерены отправиться в Страну черепах, чтобы закупить там жемчуг, не так ли?
Я ответил:
— Почтенный господин, я пришел из…
— Мы уже знаем. Отсюда до Страны черепах очень далеко, еще три ночи пути.
Чуи сказал:
— Но мы вовсе не идем в Страну черепах!
— Это все равно — значит, вы будете покупать жемчуг где-нибудь поблизости. Мы уже все знаем… Уже давно все знаем.
Тут я понял, что этот повелитель принадлежал к числу тех, которые напускают на себя ученость, будучи на самом деле круглыми невеждами, и, перебивая других, всегда кричат с умным видом: «Я это знаю!» Я не в силах был терпеть подобное невежество. Чуи же, который был еще более вспыльчив, чем я, не стал больше сдерживаться и со смехом пропел:
Лягушка в глубоком колодце живет, Невеждой родится, невеждой умрет.Повелитель Ком пришел в ярость и стал прогонять Чуи прочь, а Чуи из амбиции не желал уходить. Тогда Великий повелитель поднял такой крик, что сбежалась вся округа. Мы же, считая ниже своего достоинства находиться в этом обществе, неторопливо удалились. А повелитель Ком немедленно созвал всех своих подданных, и они стали думать, как бы получше расправиться с нами. И смех и грех: эти лягушки и жабы настолько уже привыкли кричать во все горло, что даже сейчас, собравшись в тесный кружок и обсуждая «потихоньку» свои секретные планы, они вопили так громко, что мы, находясь вдали от них, ясно слышали каждое слово. Каждый предлагал свой план. Шум и споры все усиливались. Мне это очень напомнило сборище воровской шайки. Все выступавшие на этом совете клялись в лютой ненависти к нам и были убеждены в том, что нас немедленно следует предать смерти.
Но как только дошло до дела, пыл их сразу угас. Когда повелитель Ком приказал лягушкам Энь Ыонг и Тяу Тянг выйти и сразиться с нами, то они обе отказались, говоря, что они здесь самые слабые. Тогда повелитель Ком обратился с таким же приказанием к жабе-магистру, но жаба витиевато отвечала, что, поскольку она представилась нам и беседовала с нами, то между нами существуют узы вежливости, которые не разрешают ей сражаться с нами. Няи Бен, едва Ком стал посылать его в бой, сослался на свою необычайную худобу и заявил, что стоит только неприятелю дунуть на него, как он тут же отлетит и свалится на землю. Змееныш Маунг тоже отказался, напомнив, что он совсем недавно кончил менять кожу и тело его, слишком слабое и худое, не достигло еще толщины, необходимой для битвы. Потом все это сборище лягушек и жаб предложило повелителю Кому возглавить их (как того требует его сан) и выйти первым на поле битвы. Они же поклялись, что сами, не щадя жизни, пойдут в бой следом за ним. Тогда он встал и с видом, исполненным доблести и величия, произнес:
— Мы принадлежим к особам слишком высокого ранга и положения, и не подобает Нам лично обнажать свой меч против столь недостойного
Итак, ни один не осмелился выйти против нас, и вскоре все они разбрелись по домам. Маунг и жаба отправились ловить комаров, лягушонок Няи Бен взобрался на дерево, а Тяу Тянг затянул какую-то заунывную песню. Наверное, и храбрый их повелитель снова важно уселся на свой обломок камня.
Я решил во что бы то ни стало покинуть этот дрянной остров, где земля грязна, трава водяниста, а жители коварны и где отовсюду угрожает смерть. И если стоит вспоминать о нем, то лишь потому, что, пристав к его берегу, мы избавились от голодной смерти. К тому же нам нужно было торопиться с уходом, так как из-за ссоры с местными жителями оставаться здесь было небезопасно.
Мы с Чуи немедленно пошли обратно к зарослям переплетающихся между собою растений. Здесь нас отделяла от суши только небольшая протока. Ее противоположный берег был покрыт песком, а вдалеке зеленели деревья. Тут мы и решили переправляться. Однако сначала мы поели немного травы и отдохнули, чтобы подкрепить свои силы. Чуи первым прыгнул в воду и быстро поплыл. Но вдруг, преодолев небольшое расстояние, он вздрогнул и исчез под водой. Через минуту Чуи снова показался на поверхности, и я увидел, что он торопливо плывет обратно, крича на всю реку. Тогда я решил получше присмотреться и разглядел целую стаю прожорливых рыб Шан Шат, уже почти настигающих его. Их красновато-синие хвосты и плавники мелькали на поверхности воды. Если бы Чуи помедлил еще мгновение, то рыбы Шан Шат утащили бы его под воду и там разорвали бы на куски и съели. Чуи спасся только благодаря своей ловкости и быстроте.
Река так и кишела рыбами Шан Шат, они сновали от одного берега к другому, и от ударов их хвостов и плавников на поверхности воды забелела пена. Конечно, это было неспроста. Я заметил, что все рыбы Шан Шат действовали необычайно согласованно и ни одна из них не удалялась от места нашей переправы. Да, это неожиданное и досадное препятствие, и неизвестно, удастся ли нам его преодолеть.
О, наверняка лягушачий повелитель подстроил все это! Чтобы насытить свою злобу и отомстить нам, он сговорился с рыбами Шан Шат! Спустя некоторое время я заметил еще нескольких солидных рыб Зиек, откуда-то приплывших сюда. Потом явились и большие рыбы Тхиеу. Вся поверхность воды, куда ни глянь, была усеяна острыми рыбьими мордами с выпученными глазами и открытыми пастями. Когда я побежал навстречу Чуи, они стали высовываться из воды, жадно щелкая челюстями у самых наших ног, так что нам пришлось спасаться от них бегством. Чуи даже оторопел от страха. У него вообще был слегка неуравновешенный характер, и он всегда переживал все слишком сильно. И хотя в тот момент мы были еще в сравнительно безопасном положении, он принялся кричать и стонать, вообразив, что уже пришел наш смертный час.
Я сказал ему:
— Не бойся! Давай лучше спокойно все обсудим. Что пользы надрываться и кричать без толку?
Вдруг Чуи вскрикнул:
— Вон, смотри, еще одна рыбья банда плывет сюда!
Я взглянул в ту сторону, куда показывал Чуи, и увидел быстро приближающихся рыб Тюой. У Тюой длинные и острые зубы, и с ними шутки плохи. Щелкнет такая зубами — и ноги как не бывало!
Необходимо было что-то придумать. Я измерил взглядом ширину реки; конечно, мне нетрудно перелететь через нее, но короткие крылышки Чуи не смогут перенести его на другой берег. Однако если мы еще задержимся здесь, то нам грозит неминуемая смерть от острых зубов рыб Тюой, которые умеют передвигаться по суше и могут подползти к нам по илу и грязи.
Я пригнулся, раскрыл крылья и сказал Чуи, чтобы он взобрался ко мне на спину. Потом, стиснув челюсти, я напряг все силы, оторвался от земли и полетел через реку. Я летел низко, над самой водой, и все рыбы, сколько их здесь было, гнались следом за нами по поверхности реки. Ударяя хвостами по воде, они пытались сбить нас с помощью брызг и пены. Капельки воды намочили мои крылья и живот, и я летел все медленнее и все заметнее терял высоту. Голова вдруг налилась тяжестью и, словно камень, тянула мое тело книзу. Тогда, разозлившись, я собрал последние силы, с огромным трудом сделал несколько последних взмахов крыльями и, достигнув противоположного берега, свалился в изнеможении на песок.