Приключения кузнечика Мена (с илл.)
Шрифт:
Юная Нья Чо стала, запинаясь, рассказывать:
— Однажды выдался очень голодный год, и моя мама одолжила немного денег у пауков… Вскоре после этого она умерла, не успев полностью выплатить долга. Я осталась совсем одна на белом свете. Я жила очень бедно и еле-еле сводила концы с концами. Как же я могла вернуть паукам их деньги?.. Тогда они решили любым способом получить с меня долг. Несколько раз они пребольно колотили меня. А сегодня, когда я пришла к ручью умыться, явился один из них и сказал, что если я до вечера не принесу денег, то они схватят меня, оборвут мне лапки и крылья и потом съедят…
Я воинственно растопырил крылья и сказал
— Перестань дрожать от страха. Сейчас же идем со мной — покажешь, где живут эти пауки. Они не посмеют больше обижать слабых!
Я повел маленькую Нья Чо за собой. Пройдя небольшое расстояние, мы очутились прямо перед паучьим логовом. Они перебросили нити своей паутины с одной стороны дороги на другую; бесконечное множество этих нитей переплеталось между собой, образуя большую прочную сеть, такую густую, что через нее не проскочил бы самый маленький москит. Посреди этих укреплений стоял на часах один молодой паук. Ему, должно быть, поручили предупредить остальных пауков о приближении несчастной Нья Чо, потому что, едва завидев нас, он тотчас забил тревогу. Когда мы подошли поближе, все пауки были уже в сборе: паучихи-мамы и паучки-дети, молодые и старые пауки.
Маленькая Нья Чо спряталась за моей спиной, так что пауки, наверное, даже и не видели ее.
Я грозно закричал:
— Кто возглавляет эту банду? А ну, выходи вперед!
От толпы отделился самый большой и толстый паук и пополз в мою сторону, сопровождаемый двумя молодыми пауками. Несомненно, он здесь был самым главным. Для начала, чтобы показать им свою мощь и отвагу, я ударил толстого паука с такой силой, что он завопил от боли и повалился на землю, едва дыша от страха, и стал мне кланяться, словно рис молотил на току.
— Вы еще меня не знаете! — закричал я. — Как у вас поднялись лапы на это беззащитное существо!? За что вы притесняете Нья Чо, такую маленькую и слабую? Если она и задолжала вам, то выплатит долг потом, когда сможет. И без того у вас достаточно пищи и богатства. Все вы, как поглядишь, один толще другого. Чего же вам не хватает? Как вы смеете душить других за несколько жалких грошей?! Я запрещаю вам требовать деньги у Нья Чо и приказываю оставить ее в покое. Она такая маленькая и слабая, ей едва удается прокормить себя; если бы вы были достойными пауками, вы бы сами пожалели ее и простили ей долги. Главное в жизни — это сочувствие и любовь друг к другу. Для чего нужны вражда и жестокость? Подумайте сами: вот вы притесняете слабых, обижаете маленьких, убиваете и поедаете тех, кто уступает вам в силе; но, например, я, который сильнее вас, могу перебить вас и всю вашу родню, и вы ничего не сможете со мною сделать. Знайте же, я побывал в разных странах, много видел и многое понял. И если я говорю что-нибудь, вы все должны соглашаться со мной. Понятно?!
И затем я приказал:
— Сейчас же порвите вашу паутину и уничтожьте долги маленькой Нья Чо! Прекратите ваши злобные и коварные козни! Нужно сочувствовать друг другу, любить друг друга всей душою и всем сердцем!
Пауки послушались меня. Они с готовностью разорвали сети, протянутые поперек дороги, а потом, взяв за лапки маленькую Нья Чо, принялись плясать и громко распевать веселые песни. Под конец пауки решили устроить в мою честь торжественный пир. Но я отказывался как мог, объясняя им, что я должен поскорей вернуться домой,
Затем я простился с пауками и маленькой Нья Чо, которая со слезами благодарности на глазах обнимала меня и не хотела со мной расставаться.
Через несколько дней я добрался, наконец, до родных мест. Мое опустевшее жилище, заросшее травою и мхом, опечалило меня. Но зато на другом конце луга меня ожидала радость: я нашел мою старенькую мать здоровой и бодрой, как прежде. Встретившись, мы с матушкой долго плакали и смеялись от счастья. Я подробно рассказал ей о всех своих приключениях и невзгодах, начав со смерти несчастного Чуи, жившего по соседству. Выслушав мой рассказ, матушка заплакала. Слезы ручьями лились из ее глаз. Она обняла меня и нежно, как в детстве, прижала к своему сердцу:
— Сыночек, я очень рада, что тебе удалось спастись от всех бед и несчастий и вернуться домой. Но особенно я рада тому, что все эти испытания наставили тебя на правильный путь, они закалили тебя и сделали добрым и справедливым. Я верю, что ты станешь достойным кузнечиком. Ты хочешь побыть со мной несколько дней, а потом отправишься в дальние странствия… Что ж, я не буду противиться этому. Ведь ты уже совсем взрослый, о мой любимый сын! Ты стал таким умным, ловким и сильным, что я могу больше не беспокоиться за тебя.
Моя мама говорила, а слезы все текли и текли по ее лицу. Взволнованный и счастливый, я тоже не мог сдержать слез.
— О моя уважаемая и любимая матушка, — почтительно сказал я ей. — Я никогда не забуду ваших слов, и куда ни занесет меня судьба, я везде и всегда буду стараться поступать справедливо и великодушно, никого и ничего не страшась, чтобы быть достойным вашим сыном!
ГЛАВА IV
Я встречаюсь с моими братьями. — Неожиданно нахожу себе преданного друга
ИТАК, дорогие читатели, вы, наверное, еще не забыли, что после своего освобождения из плена я возвратился в родные места. Там я встретился с моей милой матушкой и, склонившись у ее слабеющих от старости ног, рассказал ей о своих приключениях. Она выслушала меня с сочувствием и любовью. И вот настало время искать спутников. Но как найти таких, с которыми я сошелся бы характером и вкусами? Ведь искать друзей вообще очень трудно, а тем более таких, которые нужны были мне — друзей, с которыми я не перессорился бы во время наших долгих странствий.
Странствия! Путешествия! С каждым шагом все вокруг вас меняется, каждую минуту перед вами новые чудесные картины. Ничего на свете я не желал так сильно и ни о чем так не мечтал. Ах, что может быть печальнее, чем сидеть на месте и вести однообразную жизнь, когда вы молоды, мускулы ваши крепки и упруги и в жилах — горячая кровь! Разве это дело: днем копаться в земле, строя свое гнездо, а по ночам веселиться и танцевать с друзьями? Я считал, что так жить совсем неинтересно и глупо. И я не хотел бы в мой смертный час упрекать себя за то, что не знал даже, какова жизнь за пределами поля, по которому я гулял каждый день. Я не смог бы спокойно закрыть глаза на смертном одре, если бы меня ждал такой бесславный конец.