Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу
Шрифт:
Такой же уверенный в себе, как обычно, отец вышел из комнаты.
…Но увы, не всё оказалось так просто. Он вернулся гораздо быстрее, чем думали мы с Келли. И в ответ на наши вопросительные взгляды хмуро пояснил:
— Я не успел допросить её. Вокруг дома Скейды собралась толпа горожан, и все они твердят, что этой ночью ведьма бесследно исчезла.
XV
— Риа, о чём так глубоко задумалась?
Я вынырнула из своих мыслей и улыбнулась Сиэну, но улыбка вышла какой-то вымученной. Казалось, мой жених этого не заметил. Он
— Выпей розового шэрбе, он вкуснее ягодного, — с этими словами Сиэн протянул мне искрящийся бокал. Сбоку, на вышитой пурпурными цветами скатерти, лежали на простых деревянных блюдах кусочки нуги с орехами, сладкий хлеб с пряностями, халва и прочие тэсианские вкусности, от которых очень хотелось пить. Я взяла бокал, снова заставила себя улыбнуться и сделала глоток. И правда вкусно, но тоже сладко. Слишком сладко.
— Ты такая молчаливая сегодня, Риа!
Под нашим облаком, белоснежным, как сахарная вата, расстилался окружённый песками Эферле — столица Тэсиана, — и слышались песнопения местных жрецов Невидимого Бога. Здесь не было зимы со снегом и морозом, как в наших краях. Да, погода становилась мягче, солнце не обжигало, а уютно грело своими лучами, но и только.
— Мне не хочется говорить. Тянет в сон, — я сказала неправду, но как объяснить Сиэну, что все мысли крутились не вокруг нас, а вокруг исчезновения ведьмы и секретов, связанных с ней?
С тех пор, как мы с отцом и сестрой вернулись из Эйпри, прошло несколько дней. Мама была очень сердита и поставила ультиматум: или я покидаю дворец, когда захочу, но в компании кого-то ещё, кто проследит за мной, или сижу в Золотой Скале взаперти. Чтобы я не вздумала схитрить, мама поменяла стражу. Нынешние стражники знали меня только как принцессу, с ними нельзя было дружески поболтать или договориться. И я приуныла.
Тогда появился Сиэн. Весёлый, беззаботный, словно должность советника королевы оказалась развлечением, а не постоянными заботами, как было у меня.
— Вы же разрешите мне пригласить Риа на свидание, Ваше Величество? — спросил мой жених, появившись в комнате для приёма гостей. Мама, до того с хмурым видом перебиравшая струны арфы, уточнила:
— Где и как пройдёт это свидание, Сиэнгви?
Сиэн застенчиво улыбнулся, что придало ему ещё больше привлекательности.
— На облаке. В Тэсиане. Мы воспользуемся картиной-порталом, — поспешил добавить он, заметив недовольство на лице мамы. Ведь Тэсиан располагался на материке Лазолия, а значит, туда предстояло лететь не меньше двух суток. Но картины-порталы значительно упрощали дело.
Конечно, для того, чтобы их оживить, требовался волшебный предмет — ключ, существовавший в единственном экземпляре. И этот предмет хранился в Замке-Артефакте. Пришлось Сиэну попросить ключ на один вечер, и, когда мы уже парили перед нарисованной яркими, сочными красками картиной, жених украдкой шепнул мне:
— А знаешь, Риа, я всё заранее приготовил! И облако, и волшебную скатерть, у которой можно попросить столько тэсианских сладостей, сколько захочешь!
Я рассеянно улыбнулась в ответ, пока мысли снова и снова возвращались к загадке
— Говорят, в её доме всё осталось, как было, — с горящими возбуждением глазами рассказывала Ави. Они с Рэйбом прибежали к дому Ярвенна, когда я уже не чувствовала слабости и готова была лететь домой. — Порошки, лекарства, зелья. Только ведьмы нет! Пропала — и всё! В лесах ищут!
Мы с Келли стояли у порога и внимательно слушали девочку; сестра плотнее закуталась в шаль и ничего не ответила, но с её-то памятью наверняка запоминала всё сказанное.
— Говорят, похитили ведьму, — Ави поглядывала на брата, у которого опять замёрзли уши, и он тёр их ладонями. — Если б она хотела скрыться, всё с собой взяла бы, да, Рэйб?
И он, глубоко задумчивый, вроде как согласился с младшей сестрёнкой. А затем Келли предложила другую версию событий: Скейда попросту схитрила. Оставила ненужные ей при побеге вещи, создав иллюзию того, что ушла не по своей воле.
Так или иначе, Ярвенн оказался прав, и работы для квизари добавилось. Я не могла за этим понаблюдать, но решила, что напишу Ании с просьбой рассказать, как продвигаются поиски ведьмы, и не случилось ли в Эйпри ещё какое-нибудь несчастье. Перед тем, как улететь вместе с отцом и Келли, я оглянулась на Ярвенна. Почудилось, что он махнул мне рукой, но тут же опустил её, развернулся и ушёл в дом, прикрыв за собой дверь.
Каков же был Ярвенн на самом деле? Зачем он спас меня? Мог ли он похитить или убить ведьму, и почему? Я уже окончательно запуталась, не зная, что и думать. Одно я понимала чётко: воспоминания о Ярвенне, его наглости и в то же время заботе безмерно смущали и сердили меня, и так, наверное, будет продолжаться ещё долго…
— Риа, — голос Сиэна в очередной раз выдернул меня из воспоминаний. — Как думаешь, не стоит ли уже назначить день, — он наклонился вперёд, такой сияющий, словно Небесный Хранитель, — когда свершится наш брачный обряд?
Я посмотрела на его мягкую тёплую ладонь, накрывшую мою руку, а затем перевела взгляд на воодушевлённое лицо Белейшего фея. Закатное солнце красило его кудри в цвет красного золота.
— День, когда мы назовём друг другу свои тайные имена, — Сиэн произнёс эти слова шёпотом и улыбнулся.
У каждого представителя волшебного народа было тайное имя, данное при рождении и освящённое древним фейским ритуалом. Открыть это имя другому существу означало доверить свою жизнь, сердце и душу. Давным-давно, когда моя двоюродная сестра Кэрхильд училась на первом курсе академии, Антифей стал её фамильяром, выдав своё тайное имя. С тех пор их судьбы были связаны.
Я помнила, что в несостоявшемся будущем брачный обряд между мной и Сиэном свершился по всем традициям. Но, как ни силилась, тайное имя его вспомнить не могла. Оно упорно выскальзывало из памяти.
— Сиэн, послушай, — я освободила руку, сделав вид, что мне очень захотелось налить себе сладкого цветочного чая из украшенного цветочками же фарфорового чайника. Всё здесь было маленькое, под наши фейские размеры, ведь Сиэн не умел принимать человеческую форму. Во всём волшебном народе это умели только мама, потому что была королевой, и я, как дочь феи и дракона.