Принципы
Шрифт:
– Ну и не переживай, дочь. Ты поступила по совести. Ты сказала, нас будут защищать.
– Да, полицейские. Я сейчас передам трубку другу, он тебе все объяснит.
Ростовцев, приняв от меня телефон, улыбнулся мне. Я как-то легко назвала его другом… Сама от себя не ожидала. Внимательно изучала Диму, пока он спокойно инструктировал мою мать. Выглядел, словно гончая, почуявшая след. Возбужденный, нервный, радостный, уверенный в себе. Словно до этого момента держал в себе какое-то внутреннее напряжение, нашедшее выход. Словно жил ради этих мгновений. Да, полицейская работа –
– Я заметила, что в СК нас встретили без большой радости.
– А что ты хотела, Лиза? Мы пришли, чтобы сообщить, что у них руководителем группы по особо важному делу работал серийный убийца-психопат. Сейчас большое начальство там на ушах стоит, ищет крайнего, кто двигал Родионова на должность. Такой провал будет стоить кому-то теплого места, головы полетят.
Он сказал это с явным удовольствием.
– Недолюбливаешь следователей?
– Не всех. Конкретно СК-шных.
– Почему? Недостаточно профессиональны?
Дима усмехнулся.
– Не в этом дело. Профессионализм зависит от людей и образования, с этим все в порядке. Просто мы как-то больше к земле были. В девяностые, хоть и мрак был кромешный, мне больше нравилось расследовать. Было как-то проще все. Я чувствовал, что мне спину прикрывают. Знаешь, свои, родные менты. К концу двухтысячных все начало меняться.
– Ты не вписался?
– Да. В Энске при создании отдельного управления СК не успели толком ничего организовать, как грянул двенадцатый год. Ты сама знаешь, большую часть местных силовиков просто выгнали. Остались очень немногие. Родионов, кстати, один из таких. Ну и если даже заслуженным сотрудникам выписали пинок под зад, кто будет всерьез относиться к какому-то мелкому внештатнику?
– Тебя это задевало?
– Конечно, как профессионала. Но мои навыки смогли оценить в другом месте, так что поверь, Лиза, я с голоду не умру. Можно сказать, живу, как у Христа за пазухой. А это дело для меня – было как хобби. Просьба серьезных уважаемых людей.
– Ты сказал «было». Что изменилось?
– Теперь это стало личным делом, – серьезно ответил Дима.
Неужели, из-за меня, подумала я. Если так, мне это льстило, если честно.
– Пора вести тебя на новое место, – сказал Ростовцев. – Давай заедем за твоими вещами. С хозяином квартиры я все вопросы улажу, не переживай.
Он отвез меня домой, где я быстро собрала вещи. Загрузив сумки в багажник, Дима огорошил меня неприятной новостью: теперь мы должны были надолго расстаться. Меня это очень расстроило – я доверяла Ростовцеву, но с другой стороны, понимала – я уже сыграла свою роль. Оставалось только ждать успешного розыска Родионова. Я надеялась, что он не сможет долго скрываться.
По дороге на мой новый адрес, Ростовцев решил заехать в больницу, на всякий случай проведать Точилину, узнать ее состояние. Я не возражала, но предпочла остаться в машине – все равно меня к ней не допустили бы.
Оставшись одна, я попыталась успокоиться. Не получилось. Было как-то не по себе. Не складывалась стройная картина всего случившегося. Наверно, из-за недосыпа.
Дима вышел из больницы довольно быстро и чем-то взволнованный. Он отогнал
– Лиза, о том, что сейчас случится – никому не слова, – сказал он.
Его волнение передалось и мне, но я даже и предположить не могла, что произойдет дальше. Через три минуты из-за угла со стороны больницы быстро выбежала стройная блондинка в черном спортивном костюме. Она быстро достигла автомобиля, распахнула заднюю дверь и, едва успев плюхнуться на сидение, крикнула Диме:
– Гони!
Вопреки ее запыхавшемуся тону, Ростовцев плавно тронулся с места, чтобы не вызывать подозрений.
Я повернулась назад.
– Привет, – блондинка протянула мне руку. – Я о тебе наслышана.
– Знакомься, Лиза, перед тобой – Анна Точилина. Твой товарищ по несчастью.
– Мы выжили, Дима, – в пику ему ответила Анна, – так что мы товарищи по счастью. Не на тех женщин он напал, Лиза. Для тебя просто Аня.
Хоть Точилина и тяжело дышала после своего продолжительного забега, она не выглядела как человек, только что вышедший из месячной комы. Действительно, чудо.
Меня поразило, насколько хорошо она выглядит. По возрасту ей было почти столько же, сколько и мне, но, если судить по внешности, больше тридцати дать было невозможно. Даже без косметики она прекрасно смотрелась Спортивная фигура, тонкая талия, высокая грудь, ограниченная спортивным топом, угадывающимся под тонкой обтягивающей футболкой, красивые длинные и пышные светлые волосы, к сожалению, лишь наспех причесанные. Черты лица у Анны были очень приятны – может быть, немного резко отточен подбородок и скулы, что делало ее внешность несколько стервозной, но с другой стороны, это и привлекало. Она открыто и с интересом смотрела на меня своими большими красивыми зелеными глазами. Представляю, насколько великолепно она будет выглядеть, если дать ей время привести себя в порядок. Привлекательная внешность дополнялась обволакивающим томным голосом.
Я с удовольствием пожала ее протянутую руку. Изумилась мягкости кожи на ее ладонях. И это без всякого крема! После месячной комы! Надо будет спросить, как она добилась такого…
О чем я только думаю? Жаль признавать, но некоторые мужские стереотипы о женщинах имеют под собой основания. Вчера вечером меня могли убить, а я уже думаю о том, как украсть у новой знакомой секрет красоты.
Я с трудом отошла от неожиданного появления Анны в нашем автомобиле и спросила Диму по делу:
– Ты что, ее из-под охраны вывез? Почему?!
– Не смотри на меня так, Лиза. Это была ее идея.
Я недоуменно уставилась на Точилину.
– Тебя там не было, – пояснила она. – Как они на меня смотрели. Выжила чудом, только очнулась. Для вас месяц прошел, а для меня десять секунд. Я как будто вынырнула из черной бездонной реки. Яркие и очень неприятные ощущения. Пытаюсь сохранить эти воспоминания, пока они свежие, понимаю, как они важны. И какое я получила отношение от дорогой полиции?
– Это следственный комитет, Аня.
Аня? Быстро они успели подружиться.