Приручить ёжика
Шрифт:
— Никуда ты не переезжаешь, — сказал милый, родной голос. — А спать будешь у себя. И я тут у тебя... на полу посплю.
— Это хорошо, — сказала я, всхлипывая. — Не надо сгущенки, просто обними меня покрепче. Мне так грустно. Я хорошая. Зачем они со мной... так?
— Ты хорошая, — сказал голос после паузы. — Очень хорошая. Самая лучшая. Я тебя люблю. Спи, Ёжик.
Меня укрыли чем-то мягким. Мне стало спокойно, тепло и уютно, я окончательно провалилась то ли в сон, то ли в усталое забытье.
Я проснулась
— Как ты меня нашел?
— У этих акробатов? Так это общага. Все всё обо всех знают.
— Да, все, всё и обо всех. Нам надо поговорить, — тихо сказала я.
— Что случилось вчера? — с тревогой спросил Андрей, садясь.
Я вздохнула и пересказала подслушанный в примерочной разговор. Андрей слушал меня, сжимая ладони в кулаки. Уточнил только:
— Она сказала, что добилась своего, и это скоро выстрелит?
– Да.
— Я должен идти.
— Куда? — испугалась я. — Два часа ночи.
— Неважно. Нужно остановить все это, пока не поздно.
— Да что?!
— Мы договорились, но она не сдержала слова.
— Андрей, ну куда ты пойдешь сейчас?! — я вскочила и схватила его за руку. — Общага закрыта, баба Даша проснется - скандал устроит! Дождь льет как из ведра! Зонт у тебя есть?
Он стоял посреди комнаты, уже одетый, с ключами в руке. Я вытащила ключи из его пальцев.
— Нет. У меня нет зонта, — медленно сказал Андрей, глядя мне в лицо. — Аля, я просто очень хочу быть с тобой. Ты должна понять. Хочу остаться. С тобой. Только с тобой.
— Я понимаю, — сказала я. — Оставайся.
— Ты не понимаешь...
— Неважно. Ты ведь все потом объяснишь, да? Не бросай меня сейчас.
— Ты правда этого хочешь?
— Хочу.
Ключи со звоном упали на пол. Я поцеловала Андрея, дрожа от нетерпения, и он, сначала с недоверием, потом все смелее отвечал на мои поцелуи. Потушить тот пожар, что разгорался в нас можно было лишь одним способом. Жаль, я не успела надеть то новое красивое белье, впрочем, выяснилось, что важность кружевняшек в этом деле сильно преувеличена.
7 Д
21
Когда я открыла глаза, сквозь шторы пробивалось солнце. Андрея не было рядом, но из кухни доносились... аппетитные звуки и запахи. Простынь была влажной, и я смущенно хмыкнула, вспомнив, как закуталась в нее... после всего и душа. Андрей втиснулся вместе со мной в тесную кабинку. Мы стояли вдвоем под ледяной водой, поскольку о горячей
— Не замерзла?
— Нет.
— Вот и хорошо, — шептал Андрей. — Охладимся.
Я кивала, почти не чувствуя холода. Мы целовались, уже не так исступленно, но так же сладко.
— Это как со вкусной едой: сначала не в силах оторваться, потом смакуешь, потом лениво балуешь вкусовые сенсоры, — пошутил Андрей, когда мы вернулись в нашу импровизированную постель на полу. — И все время хочется еще и еще...
Мне было очень тепло лежать в его объятьях и приятно осознавать себя чем-то вкусным. Я начала засыпать.
— Почему ты меня не предупредила? — вдруг негромко спросил Андрей. — Я был бы не так... напорист.
— Все и так было прекрасно, — сказала я.
— Знаешь, я раньше думал, это все ерунда, какая разница, кто у кого был до этого, — задумчиво сказал Андрей.
— А я и сейчас так думаю, — я зевнула. — Просто я особый случай, у меня никогда не получается стандартно, я уже говорила. Все мои одногруппницы, кто в школе не успел, нашли себе парней в начале первого курса... одна даже залетела уже.
Андрей хмыкнул и сказал:
— Нет, Ежик, я только сейчас понял, что это. Доверие. Зная тебя, Аля... ты никому не доверяла, а мне доверилась. Первому.
— Да, — сказала я едва слышно. — Только тебе.
Я заснула, чувствуя себя абсолютно счастливой. И после пробуждения оно вернулось, это нереальное ощущение тепла и бабочек в животе. Так хорошо мне не было с самого детства. Словно кто-то встал между мной и агрессивным миром, с которым я вечно не в ладах.
Я выпуталась из простыни, влезла в джинсы и вышла на кухню. Андрей, спиной ко мне, стоял у стола в наушниках, пританцовывая, и подпевал, фальшивя. На тумбочке горела огоньками наша электрическая плита. На одной ее стороне подрумянивались оладьи, на другой (за неимением турки в кастрюльке) закипал кофе. Век бы на все это смотрела! Наверное поэтому люди заводят семьи - ради того, чтобы кто-нибудь вот так танцевал на кухне с половником, капая повсюду тестом для оладьев. Я подошла к Андрею, обхватила его за талию и прижалась, не в силах выразить свои эмоции словами.
— Ежик, — негромко произнес Андрей.
Он повернулся, на лице его медленно расплылась совершенно идиотская улыбка. Я опять почувствовала прилив невероятного счастья. Как же приятно, когда тебе так глупо улыбаются! В одной руке Андрея был половник, а в другой полотенце. За спиной его раздалось громкое шипение.
— Кофе! — Андрей страдальчески изогнул брови.
Пришлось выпустить его из своих цепких объятий. Ненадолго.
— Какие планы? — спросила я за завтраком.
Андрей слегка изменился в лице, замер с ложкой, с которой на оладьик стекала сгущенка, и сказал: