Пришедший из Безмолвия
Шрифт:
– Он окажется либо другом, либо врагом. Если он друг, то у Гарроса будет мелит с неоценимыми достоинствами. Разве ради этого не стоит пойти на риск?
– А если он враг? – спросил Гаррос.
– Тогда на твоей совести, по крайней мере, не будет трусливого убийства человека не причинившего тебе зла…
Гаррос повернулся к Вианне.
– Что скажешь ты, госпожа моя?
– Мне это не нравится.
– Почему?
– Из-за пророчества, – резко ответила она.
– Что же я, по-твоему,
– Отвезти его подальше на Седые Земли и оставить там нагого – пускай сам спасается, как может.
– Нет! – воскликнула Лайрэ не раздумывая.
– Почему нет? – спросила Вианна.
– Он принадлежит мне.
Ярость, прозвучавшая в голосе Лайрэ, ошеломила остальных. Гаррос искоса взглянул на Вианну. Та смотрела на Лайрэ так, будто видела ее впервые.
– Скажи мне, – осторожно заговорила Вианна. – Когда ты прикоснулась к нему, на что это было похоже?
– На восход солнца, – прошептала Лайрэ.
– На что?
– Это было как восход солнца после ночи – долгой, как само время.
Вианна закрыла глаза и прошептала молитву ко всем богам которых вспомнила.
– Я должна просить совета у… Камней, – сказала она.
Лайрэ с облегчением вздохнула и перевела на Гарроса засветившиеся надеждой глаза.
– Я буду ждать две недели, но не больше, – заявил Гаррос. – Если за это время окажется, что твой Тааур враг мне, то…
– То что? – шепотом спросила она. Гаррос пожал плечами.
– Я поступлю с ним так, как поступил бы с любым другим разбойником или бродягой, шныряющим по моим владениям. Повешу его там, где нашел.
Лайрэ невзначай уронила золотое запястье. Тааур резко повернулся и его правая рука метнулась к левому боку – пальцы схватились за несуществующее оружие.
– Ты похож на лорда, – сказала Лайрэ, любуясь им.
– У лорда был бы меч, – нервно похлопал он себя по поясу. А у меня не было…
– Ты знаешь много лордов?
Он надолго замолчал.
– Нет… Но… мне так кажется…
Лайрэ улыбнулась, несмотря на страх, который неотступно преследовал ее после разговора с Гарросом.
– Но лорды ведь не всегда ходят с мечом… – мягко пояснила она. Вряд ли они берут его, например, в отхожее место…
– Да – верно, – задумчиво произнес он. Тем более там его можно невзначай уронить в дерьмо.
– Вовсе не поэтому – тем более сейчас у многих лордов в этих местах все устроено так что вода уносит нечистоты по трубам.
Тааур замер, недоуменно просмотрев на ней.
– Это как? – недоуменно спросил он.
Лайрэ подумала что пожалуй кем бы он ни был – он настоящий варвар – раз не слышал о канализации и водопроводе. Пусть в Седых землях это есть мало у кого – но даже Лайрэ
– Ну не знаю как тебе толком объяснить… Я сама не видела… Но на юге – в Королевствах или в Ширваре в уборные подведены трубы и течет вода. Но почему это тебя удивляет? Разве так важно как устроен сортир – все равно в него испражняются?
Какое-то время Тааур молчал. Потом нахмурился, как будто тщетно пытаясь найти что-то в памяти.
– Может ты и права… Дерьмо конечно дерьмо и есть. Только я все время чувствую, что… Мне показалось…
Лайрэ ждала, что он скажет дальше, и сердце было готово выскочить у нее из груди.
Со сдавленным проклятием Тааур оставил попытки ухватить какое-то из неясных воспоминаний, которые дразня манили его, но стоило ему приблизиться, как они тут же ускользали.
– Что-то здесь не так, – решительно произнес он. – Я здесь не на месте. Знаю это так же твердо, как и то, что дышу.
– Прошло всего несколько дней, как ты проснулся. Для полного выздоровления нужно время.
– Время! Время! Клянусь всеми богами, у меня нет времени слоняться без дела, словно слуга, который ждет, когда его господин проспится после бурной ночи. Я должен…
Он ударил кулаком по ладони и отвернулся от Лайрэ. Хотя он больше ничего не сказал, его напряжение ощущалось на расстоянии, как ощущается тепло от огня в очаге.
Когда Лайрэ подошла и остановилась рядом с ним, ноздри его расширились, уловив аромат ее юной свежести.
– Успокойся, Тааур.
Теплая, нежная рука ласково погладила его сжатый кулак. От неожиданности он вздрогнул. Ведь она упорно избегала прикасаться к нему после того, как он сорвал у нее тот единственный, жадный поцелуй. Сам он тоже старательно следил за тем, чтобы не дотронуться до нее опять.
Тааур говорил себе, что ему следует остерегаться, потому что он не знает, кем была ему Лайрэ в прошлом или кем будет в будущем. Очень может быть, что они – пара влюбленных, которых разделяют ранее данные обеты.
Однако, едва почувствовав сладость мимолетной ласки Лайрэ, Тааур понял, почему с того раза больше не прикасался к ней. Она всколыхнула в нем такой прилив страсти и томительного влечения, какого он никогда еще не испытывал ни с одной женщиной.
Удивление, которое Тааур испытывал всякий раз, когда понимал, какой глубокий отклик вызывает Лайрэ во всем его существе, убедило его окончательно в том, что он никогда еще не питал такой страсти к женщине. Точно так же, как его привычка то и дело хвататься за пояс доказывала, что в позабытом прошлом меч висел у него на боку.