Приворотное зелье на единственную
Шрифт:
Люба уехала с Вероникой и девочкой. Мишка разозлился еще больше, видя, как уверен в себе Кешка. Он бы покалечил его, если бы тот не позвал на помощь Годеонова. Михаил был уверен, что они, Кешка и Родион Прокопьевич, действуют сообща. Но Годеонов городил что-то непонятное про Любу, про Лизу. Ему-то какое дело! Люба только Мишкина, а Лизу он потерял несколько лет назад, когда не решился развестись со Снеженной. Михаил не стал слушать бывшего тестя, ушел. Но недалеко. Сел на скамеечку в сквере. Это была хорошая скамеечка: с улицы не видно, кусты мешают, зато сквозь ветки хорошо был виден подъезд Любы. Михаил ждал Любу. Должна же она вернуться в свой дом. Ждать пришлось долго. Хотелось есть и пить. И Михаил решил отойти в магазин. И зря. Как специально, Люба вернулась в это
– - Умница моя Любка, мой Янтарек, - радостно подумал мужчина.
– Высветила Кешку из своего дома. Из нашего дома.
Он вышел из-за кустов и направился к Иннокентию.
– - Ну что, покойничек, - издевательски спросил Мишка, - Получил от Любы. Правильно! Сказал, что это не твоя женщина. Я тебе сейчас еще добавлю, чтобы не ходил, куда не положено.
– - Любка ненормальная, - ответил Кешка, отступая в сторону, - ради какой-то сопливой девчонки готова разорвать. Дура! Ничего не понимает! От таких денег отказывается. Но мы еще поспорим. Я своих денег не уступлю. Я придумаю, что сделать. Ты тоже не поучишь денег. Это деньги Пикуновых!
Михаил не понимал его реплик. Кешка драться явно больше не хотел. Он пошел прочь от дома к магазину, вызвал такси, которое подъехало минут через десять, а Мишка пошел следом, надо проследить, чтобы тот обязательно уехал, нечего ему тут оставаться. Он наслаждался помятым видом Кешки и говорил:
– - Мало тебе досталось от Любки. Нечего тебе здесь делать. Давай, уезжай побыстрей отсюда. Катись! Катись! Вот спроважу тебя и сам пойду к Любе. Меня она не выгонит. Она меня любит!
– - Да больно ты ей нужен, - зло отозвался Иннокентий.
– У неё покровители получше. Смотри сам. Опять приехал. И к Любке! Можешь, проверить!
Он показал на проехавшую машину, а сам сел в прибывшее, наконец, такси. Мишка увидел за приоткрытым тонированным стеклом проехавшего джипа Годеонова Родиона Прокопьевича.
– - Нет, с ним я пока не хочу встречаться, - пробормотал Михаил
Мужчина отступил в глубь сквера, подальше, чтобы его точно не увидели. Не видел и он подъезда Любы. И зря он это сделал. Иначе бы увидел, как из машины вышла его тетушка Лиза. Годеонов долго не пробыл в этом дворе. Вскоре его машина проехала назад, в машине кто-то был, кроме Годеонова. Михаил не разглядел за тонированными стеклами. Он очень надеялся, что это не Люба. Михаил пошел к знакомому подъезду. Но Любы не было дома. Выходящая из подъезда Нина увидела Михаила, сказала укоризненно:
– - Где же ты пропадал столько времени? Ждала тебя Любка. Ждала. Плакала. Переживала.
– - А где она сейчас?
– - Годеонов увез, - ответила соседка.
– Она чаще у него живет, чем здесь. Да, считай все время. Оно и правильно, ей там легче и спокойнее.
– - Опять Годеонов, - сердито подумал Михаил.
– Тогда с Герой женил меня на своей придурочной Кристе. Теперь Любку решил у меня отобрать. Нет, уж! Я не прежний. Любу я заберу от тебя. Моя Любка!
Он вызвал такси, поехал в город. Адрес бывшего тестя он хорошо знал. Порой даже скрывался в его небольшой квартире от жены. Но в квартире Годеонова не было, дверь никто не открыл, хоть мужчина долго звонил. Михаил навестил свой старый дом: а вдруг там теперь проживает Родион Прокопьевич? Дверь открыла незнакомая приветливая и очень полная женщина, сказала, что Годеонов уже давно здесь не был. Он только раз в месяц заезжает, деньги привозит.
– - А вы кто?
– спросил Михаил, вспомнив прежних высокомерных, вышколенных Кристой слуг.
– - Я вроде сторожа, - засмеялась женщина.
– Живу здесь и охраняю, за порядком вот слежу, хозяин должен вернуться. Так Родион Прокопьевич сказал.
– - А где сейчас может быть Годеонов? -
Ехать в центральный офис он не хотел. Да и смысла не было: время было к девяти часам вечера, там уже никого не должно быть. Но где-то же бывший тесть должен находиться. И с ним Люба! Но тут мужчина услышал.
– - Как где?
– охотно пояснила разговорчивая женщина.
– У себя. Родион Прокопьевич весь с женой в деревне живет. В Соткино.
– - Так вроде его жена погибла?
– в недоумении ответил Михаил, боясь услышать, что теперь у Годеонова другая жена - Люба.
– - А, - улыбалась разговорчивая женщина.
– Это его первая жена погибла. Говорят, она у него со странностями была, из благородных, но больная. Родион Прокопьевич вторично женился, такая милая у него жена, такая хорошая, простая, вот имя запамятовала. Как у царицы какой-то. Её Родион Прокопьевич так и завет - царица моя. Как же её имя. Сейчас вспомню. Екатерина, кажись.
Но Михаил уже не слушал. Слава Богу, что не Любовь. Женщина вслед крикнула:
– - А кто приезжал? Что передать Родиону Прокопьевичу? Кто его искал?
– - Я сам найду Годеонова, - подумал Михаил.
– Хватит с него одной царицы Екатерины. Любку не отдам.
Михаил спешил в Соткино. Как назло, не было ни одного проходящего свободного такси. Потом поймал какого-то частника. Тот согласился отвезти его в Соткино. Приехал мужчина в деревню уже по темноте. Решил не ходить сегодня к Годеонову. Лучше пойти к Лизе. Опять он про неё забыл, гоняясь за своим Янтарьком. У Лизы можно узнать и про Годеонова, может, и про Любу что скажет. Но что это? У Михаила похолодели руки и ноги. Дома нет. Все заросло бурьяном. Что случилось с домом? Где же Лиза? В душе поднималась страшная тревога. Вот из-за чего снилась баба Нюша, вот почему приказывала ехать домой. Лизе нужна была помощь. Она осталась без жилья. А он даже весточки не подал. Была еще надежда, может, Лиза живет в доме матери Михаила - покойной Зои. Михаил пошел на другой конец деревни. Лизы не было и там. Дом стоял заколоченный. К тревоге за Любу присоединилась тревога за Лизу. Что же делать? Было уже поздно, темно. Начинал моросить дождик. Телефон разрядился. Частника, как на грех, Михаил отпустил. Он видел, как кто-то из соседей следит за ним. А, плевать! Надо где-то переночевать. Мужчина решительно открыл калитку в дом матери, который стоял много лет заколоченный. Оторвал доски от входной двери, сорвал замок.
– - И плевать мне, что все это годеоновское, - сказал сам себе Мишка.
– Я больше его не боюсь. Переночую здесь. Завтра разыщу Любу и Лизу. Но где может быть Лиза?
Михаил устал. Он практически не спал предыдущую ночь, сначала летел в самолете, в поезде не спалось. Мужчина просто устал физически. Но, несмотря на это, сон долго не шел. Хотелось есть. Он вышел, сорвал несколько недозревших яблок, съел. Потом попил воды из старого колодца. Вода оказалась чистой и холодной. Он ей сполоснулся и вернулся в дом. Лег на старый диван, что стоял прямо у двери. На нем спал обычно пьяный отчим. Ничего, вполне приличный диван. Скрипит только сильно. Долго Михаил ворочался, размышлял. Может, надо было вечером навестить дом Годеонова и выяснить, куда дел Любу, может, соседей надо было расспросить про Лизу. Где она теперь живет? В деревне стояла тишина. Лишь изредка побрехивали собаки. Уснул мужчина только под утро. Сначала ему приснилась баба Нюша. Она подошла к взрослому внуку, на руках у неё была та самая ясноглазая девочка, что днем мужчина видел с Любой и надеялся, что это его дочка. Девочка улыбалась и тянула руки к Михаилу.
– - Вот, - ворчливо сказала баба Нюша.
– Еле дождались тебя. Я уже старая. Устала. Трудно мне одной оберегать ребенка. Мне пора на окончательный покой. А я из-за тебя его не знаю. Принимай, Мишка, у меня все заботы.
Михаил протянул руки к девочке, хотел взять её и проснулся. Уже светало. Щели в заколоченных окнах из черных становились серыми. Он опять закрыл глаза. Пусть ему опять приснится ясноглазая девчушка. Но на этот раз снилась Люба. Она тихо вошла в дверь с маленьким ребенком на руках и присела рядом с мужчиной.