Призраки Пянджа
Шрифт:
Марджара не стал действовать сразу. После того как пограничник скрылся за скалой, он прислушался. Потом медленно встал и походил у шалаша. Осмотрелся.
Внутренний голос трубил о том, что во всём этом есть какой-то подвох. Холодный ум подсказывал, что подвоха быть не может.
Ведь нет никаких улик тому, что это Марджара подговорил мальчишку отравить Молчуна. Его допрос ничего не дал. Под суровым взглядом Хусейна, мальчишка лепетал только то, что просто ошибся. Перепутал травы. Кроме того, Хусейн благоразумно
«Они могут что-то подозревать, но им не за что зацепиться, — подумал Хусейн. — А время уходит. На счету каждая секунда».
Тогда Марджара решился.
Он медленно, пригнув голову, вошел в шалаш. Бросил взгляд на удивленного Джамиля, сидевшего на нарах.
— Что случилось? — спросил мальчишка.
— Ничего. Сиди.
Собственный тон показался Хусейну излишне жестким, но он не придал этому значения.
Парень просто вжался в стену шалаша. Под его спиной скрипнули деревянные доски.
Хусейн приблизился к Зубаиру.
Молчун казался спящим. Пограничники привязали руки раненого снайпера к нарам.
Марджара почувствовал, как быстро бьется сердце. Оно редко ускоряло темп. Только в самых опасных ситуациях, в бою, на смертельных заданиях могло колотиться так же сильно. Марджаре никогда это не мешало. Он прекрасно владел собой.
Бешено колотившееся сердце не помешало ему и в этот раз.
Когда Хусейн зажал Молчуну рот ладонью, тот раскрыл глаза. Тогда Марджара зажал ему еще и нос.
Снайпер стал мычать. Дергаться, стараясь высвободить руки. К счастью для Надима, Молчун был слишком слаб.
Зубаир пытался вздохнуть, отворачивал голову, рычал словно раненый барс.
— Ты, — безэмоционально, но жестко бросил Надим Джамилю. — Подержи ему голову.
Мальчишка широко раскрыл глаза от удивления, приоткрыл рот, не зная, что ему делать. В изумлении встал. Но помедлил.
— Быстро! — крикнул ему Надим злобно.
Джамиль поспешил исполнить указания. Он подошел, опустился над Молчуном, несмело схватил ему голову.
— Крепче.
Молчун пытался вырваться. Изо всех сил мотал головой, стараясь не дать мальчишке удержать себя.
— Я сказал, крепче! — рявкнул Надим.
Парень вцепился в волосы снайперу изо всех сил. Надим поднажал. Молчун стал задыхаться.
— Ты думал, — начал Надим на урду, — думал, я дам тебе что-то им сказать? Думал, позволю тебе мне помешать? Не-е-е-т… Я тебе не позволю… Я…
Марджара не договорил. Он просто осекся и вздрогнул.
Всё потому, что услышал, как за его спиной лязгнул передёргиваемый затвор автомата.
Глава 14
— От сука… — протянул Мартынов, держа Марджару на прицеле. — А Сашка-то… Прав оказался.
Хусейн
Мальчик отшатнулся от Молчуна, едва услышал звук передёргиваемого затвора. Он отскочил на шаг, снова прижался спиной к каменной стене скалы, к которой примыкал шалаш.
Молчун же глубоко дышал. Его грудь высоко вздымалась, а потом опускалась. Вздрагивала, когда раненый вражеский снайпер откашливался.
Марджара понимал, что отнекиваться нет смысла. Его поймали с поличным. Любые объяснения и оправдания будут выглядеть странными, неубедительными и позорными.
Что ж. Хусейн рискнул и проиграл.
— В другой час я б ничего тебе и не сказал, — пробурчал Мартынов. — Даже б с удовольствием посмотрел, как ты эту гадину душишь. Но сегодня — дело другое.
— Я понимаю, — помолчав несколько мгновений, кивнул Марджара.
Не прошло и двух минут с момента, как Хусейна застали у нар Молчуна, как в шалаш вернулся Селихов.
Он вошёл, медленно тронул Мартынова за плечо, и старший сержант пропустил его.
Селихов поднял автомат.
— Всё, как ты и говорил, Саша, — поторопился доложить ему старший по званию Мартынов. — Эта сука действительно что-то мутит-крутит.
— Эта сука действительно что-то мутит-крутит, — сказал мне Мартынов, не сводя взгляда с Марджары.
— Блестяще сработано, — сказал Марджара. — Ферзь съел короля. Шах и мат.
— Ты не похож на короля, — возразил я. — Скорее на отчаявшегося и припертого к стенке врага.
Марджара, сверля меня взглядом, поджал губы. Заговорил, протягивая руки:
— Полагаю, я потерял привилегию ходить по лагерю свободным.
— Ты зачем хотел его укокошить? — кивнул ему Мартынов, доставая ремень из подсумка, чтобы связать Марджаре руки.
Марджара молчал. Взгляд его стал суровым, холодным. А ещё злым.
— Не так важно, зачем он хотел убить Молчуна, — сказал я. — Важнее — что теперь он этого не сделает.
Внезапно Хусейн хмыкнул. Но взгляд его остался прежним.
— Ты точно всего лишь пограничник? — спросил у меня Марджара.
Голос его звучал беззлобно и даже как-то добродушно, но глаза полностью выдавали его эмоции. Хусейн практически потерял самообладание. Он уже не был тем холодным, расчётливым «механизмом». Винтиком машины, которым пытался казаться в начале.
— Ты че мелишь? Руки давай! — Мартынов приблизился к нему. Стал вязать Марджаре запястья за спиной.
— Тебя уже не должно это волновать, Марджара — сказал я спокойно.
— Мастерская игра, — тем не менее сказал Марджара. — Внушить мне мысль о том, что у меня нет времени действовать. А потом подкинуть подходящий случай, чтобы рискнуть. Это умно, Саша.