Призванный. Возможно, баллада.
Шрифт:
– Ага!
– Ладно, пошли глянем, чего они там приготовили.
Тот самый нутрь, в который нас загнали, представляет собой вытянутую котловину в форме продолговатой супницы. Боковые стены у подножия начинаются полого и только потом, в верхней половине, взмывают отвесно.
В камнях что-то шебаршится, затем со склона, загребая в размашку лапами, вниз устремляется огроменный ящерюга. И не просто вниз, а откровенно в нашу сторону.
У! – орет за спиной собрат.
Брайан, не оборачиваясь, вскидывает левую ладонь
Пора!
Дротик вылетает из руки и вонзается прямо в основание лба, пробивая черепную кость. Пробежав еще с десяток метров, ящерюга утыкается мордой в землю, тормозит и оседает. Похоже, и автопилот отключился. На пару секунд позже, и точно успел бы добраться.
Осторожно приближаемся. Пресмыкающийся ведет себя соответственно научному поименованию. Только слегка поматывает башкой вслед за раскачивающимся древком дротика. Учитывая мощный хвост, в совокупную длину имеет метра полтора. И крашен не очень обычно, чуть ли не в розовое, с бурыми поперечинами. Черт, а ведь и в самом деле варан! В голове даже всплывает видовое название: зем-зем. Ну спасибо, что хотя бы не комодский. Однако и такого не вдруг-то сыщешь. А в эти края вообще специально нужно притаскивать.
– У! – снова раздается предупредительный крик.
Быстро разворачиваемся.
С противоположного склона разлаписто несется вниз еще одно ящерище. И опять прямо к нам, правда, на этот раз собрат не за спиной, а аккурат в створе и, кажется, не очень понимает, что делать.
– Дротиком! – зычно командует Брайан.
Дурачина замахивается со всего плеча и швыряет метательное орудие, держа его за конец, как скалку. Прокрутив в воздухе колесо, дротик прокатывается по вараньей спине и въезжает в кусты.
Ящерюга наддает и в прыжке вцепляется собрату в лодыжку. Тот валится на спину и сучит второй ногой, пытаясь сбить с себя источник боли. Варан вовсю мотает башкой, и только что не рычит.
Однако бродячий пес не успевает загрызть поверженного Илью Муромца. Потому как набежавший с открытого боку Брайан со всего разгону заезжает ему башмаком под брюхо. Зверюга слегка подпрыгивает, хекает нутром, косит глазом, но ногу богатыря не отпускает, видать, смена тактики не его конек.
Зато наш.
Брайан ловко вспрыгивает охамевшему ворогу на спину, упирается шуйцей в нижнюю челюсть, десницей нащупывает не самое зубастое место на верхней и что есть силы тянет на себя, ну чисто Самсон, взявшийся посредине разгула сыграть на гармошке. Волей-неволей, варанозавр разевает пасть, выпуская нижнюю конечность молодца. Освобожденный Муромец вскакивает и устремляется в кусты. Брайан продолжает рвать кожистые меха в одиночестве. Однако собрат, оказывается, отправился не наутек, а лишь за оружием. На возврате он кидается с дротиком наперевес на обидчика и с грозным «У!» тычет ему
Черт, как бы пальцы не поранил.
Брайан напрягается в последнем рывке. Под руками раздается треск, и варан теряет интерес к битве.
Брайан предусмотрительно откатывается в сторону.
Наступает дурачков праздник. Под аккомпанемент разудалого «У!» он превращает наглую морду в дуршлаг. Затем вбивает дротик промеж глаз и, навалясь на древко могучим телом, мерно ходит по кругу, ввинчивая ящера-разбойника в землю, очевидно, уже в назидание, чтоб и на том свете помнил поганый, как бросаться на богатырский дозор.
Пока длится поучение неразумного завра, быстренько обшариваем глубокую падь и обнаруживаем на склонах множество мелких пещер, входы в которые по большей части завалены камнями. Сквозь оставленные сверху щели изнутри доносится злобное шипение.
Похоже, тут племенная ферма. Еще бы заставить питомцев молоко давать. Хотя они, наверное, и так яйца несут. Впрочем, ну их, звероводство у нас ассоциируется лишь с сопутствующим запахом.
А вот в дальнем конце распадка вырисовывается нечто непонятное, крупное и бесформенное, прячущееся под каким-то покровом.
Двинуться в ту сторону не успеваем, потому что боковым зрением углядываем некое перемещение в районе основного действия.
От входа к нашему боевому собрату, продолжающему показательную экзекуцию, крадутся два хмыря, правда, без оружия. Но проконтролировать встречу все равно надо, собрат чересчур увлечен, чтобы оглядываться.
Летучим шагом преодолеваем разделяющее расстояние и вопрошаем крадущихся суровым взглядом. Те послушно тормозят и кивают на тела поверженных нами ворогов, изображая жестами, как будут гнуться под их тяжестью. Милостивым кивком разрешаем прибрать на сцене.
Один хмырь лезет на склон, забрасывает первого ящера на спину и, в самом деле согнувшись, семенит восвояси, причем настолько проворно, что мы едва успеваем выдернуть свое метательное орудие из уносимого тела.
Другой хмырь опасливо обходит упоенного сечей молодца, выискивая, откуда б подобраться, потом вцепляется в хвост и тянет к себе. Озадаченная дурачина вскидывает на нас взгляд: как быть?
Все в порядке, успокаиваем его жестом.
– Только дротик вытащи, – добавляем уже словами.
Собрат встает босой лапой на изрядно издырявленную морду, упирается и, мощно крякнув, выдирает оружие.
Закинув хвост на плечо, хмырюга расторопно волочит второго ящера, который безучастно подпрыгивает побитой башкой на частых камнях. Дурачина напутственно пинает его в бок, но уже без злобы. Так, для порядку.
Победно укнув, ударяет себя кулачиной в грудину, затем поворачивается, широко лыбится и тянет нам свою верхнюю псевдоподию. Пожимаем, другой рукой похлопывая по плечу. Заслужил-заслужил. Надо б былину сложить. Но это на досуге.