Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

Волынская Людмила Борисовна

Так обстоит дело с нашими пороками и злой волей. Но на свете существует множество людей, которые не совершали особо тяжких грехов, однако и хорошего делали мало. Они боялись противостоять дурным поступкам других, возразить сильным мира сего, причем таковыми им казались слишком многие. В результате они невольно становились питательной средой для зла. Страх, пассивность, бессилие были их привычными состояниями. Они мало что понимали в жизни и не стремились расширить свой кругозор. Им было плохо, скучно, но они ничего не предпринимали, для того чтобы внести изменения в свою жизнь. Новизна их пугала, и, боясь идти на малейший риск, они предпочитали расплачиваться знакомой скукой. В своей жизни они не видели никакого смысла и в тайне от самих себя страдали от этого – ведь наличие смысла в жизни является глубинной человеческой потребностью. Обретение жизненного смысла никому не дается легко, оно часто

требует больших или маленьких жертв. Например, оставить более денежную работу во имя той, которая является призванием. Или уйти из привычной, но убогой или деморализованной среды и начать жизнь «сначала». Далеко не каждый человек способен на такое. Но эту неспособность к ПОСТУПКУ можно назвать предательством по отношению к себе, и за него приходится впоследствии расплачиваться, причем не только в оставшейся части земной жизни.

Что же выйдет наружу из сознания такого человека после смерти? В свете логики нашего повествования ответ почти очевиден: выйдет то, чем сознание было наполнено. В данном случае это серость, бессмыслица, пустота, скука. Все это может принять образ, например, густого тумана, мрачных и запутанных дорог, ведущих в никуда. Или бесконечной водной поверхности, мутно-серой и лишенной какого бы то ни было разнообразия. Окружающие существа будут невыразительными, с бессмысленным взором, лишенными индивидуальности. А может быть, их вообще не будет, кругом окажется одна пустота. Мы по опыту знаем, что беспросветность в земной жизни сама по себе никуда не исчезает, если к этому не приложить усилий. А в Бардо она только усилится, как усиливаются там и все другие чувства. Если же умерший обладал к тому же повышенной склонностью к страхам и тревогам, то на этих серых развилках дорог перед ним могут появляться чудовища, терзающие на его глазах других и с вожделением рассматривающие нашего «героя». Это ощущение возможности нападения будет не менее, а то и более острым, чем само нападение. Именно подобные ожидания входят в энергетику фильмов ужасов.

Если нечто подобное произойдет с вами в Сидпа-Бардо, то не отдавайте себя полностью во власть этих мрачных видений и не теряйте надежду на завершение этого, казалось бы, бесконечного и бессмысленного пути. Оно обязательно наступит, ведь пребывание в Бардо – это только промежуточное состояние между смертью и новым воплощением. Помните об этом, удерживайте эту мысль перед собой, и перед вами мало-помалу начнут вырисовываться другие образы. Сейчас ваша главная задача в том, чтобы новая жизнь была не такой унылой, как предыдущая. А поскольку она формируется из имеющихся в сознании образов, то представляйте себе хоть что-нибудь захватывающее, яркое, с чем вам удалось встретиться в своей последней жизни или хотя бы прочитать об этом, увидеть в фильмах, услышать от других. Если это действительно получится, то в решающий момент вы уйдете от унылого ландшафта и окажетесь в более интересной обстановке. Создавайте эти образы вновь и вновь, если вам не удастся подолгу удерживать свое сознание среди них.

Ну а для тех, кто при жизни стремился к познанию и духовным открытиям, как ни странно, в Сидпа-Бардо тоже существуют свои соблазны и ловушки. Такому умершему неожиданное приобретение способности мгновенно перемещаться, находиться сразу в нескольких местах, проникать сквозь любые преграды и препятствия, видеть невидимое, недоступное ранее может показаться очень заманчивым и привлекательным. Ему легко впасть в эйфорию, упиваясь своими новыми возможностями, и даже возгордиться этим, сочтя их за собственные достижения. Именно здесь и скрывается опасность.

В действительности возможностей для предвидения, для удовлетворения любознательности в Сидпа-Бардо гораздо больше, чем на Земле. Но это связано отнюдь не только с собственными заслугами. Просто четырехмерное пространство Бардо раскрывает совсем другие горизонты по сравнению с привычным для нас трехмерным. Это аналогично тому, как, поднявшись над плоскостью в третье измерение, можно легко увидеть перемещение ветра, облаков или приближение вражеского войска. Поэтому предсказать дождь или войну в этих условиях будет совсем несложно. Но тем, кто прикован к двухмерному измерению плоскости и не способен выйти за ее пределы, такие предсказания должны казаться чудом. Точно так же «сверхъестественные» способности в Сидпа-Бардо являются там самыми обычными. Необыкновенными они кажутся только для нас, привыкших к ограничениям трехмерного мира. Наибольшим соблазном и тормозом к дальнейшему развитию они могут стать для тех, кого привлекали загадочные явления, поскольку упоение от новых возможностей вызывает желание в ушедшем из жизни человеке надолго задержаться в Сидпа-Бардо.

Конечно, эмоциональная приподнятость в любом случае лучше, чем переживание ужаса или тоски от безысходности. Однако неумеренный эмоциональный подъем со временем неизбежно перерождается в свою противоположность.

Тибетская книга предостерегает от соблазна надолго остаться в Сидпа-Бардо и пренебречь своим долгом дальнейшего нравственного развития. Похоже, что именно такие деградировавшие «духи» нередко появляются на спиритических сеансах, выдавая себя за других и не сообщая никаких ценных сведений для ныне живущих. Мы пока мало знаем об этом мире, но чрезмерная привязанность к какой-либо стороне своей натуры, отождествление себя исключительно с нею обедняет человека, сбивает с правильного пути, будь то в Сидпа-Бардо или на Земле. Причем это касается не только наших плохих качеств, но и тех, которые считаются «хорошими». Аналог такой опасности существует и в нашей теперешней жизни, когда мы занимаемся только чем-то одним и невольно зацикливаемся на этом в ущерб всему остальному. При таком поведении мы постепенно сужаем свой внутренний мир, запираем себя в тесных рамках и становимся неинтересными для других людей. Отгораживаясь от всего остального, мы надолго застреваем в какой-либо одной узкой сфере, как в дальнейшем можем застрять в Сидпа-Бардо.

Так что же получается? Отъявленные грешники, просто серые и бездуховные люди и те, кто искал смысл жизни и стремился к познанию, – все они имеют свои уязвимые места в Сидпа-Бардо? Да, именно так. Самые лучшие намерения и мотивы нашего поведения не гарантируют нам успеха ни в земной жизни, ни в последующей. Помимо мотивов мы еще должны отслеживать, к чему приводят наши действия, и нести за это ответственность. И если выходит плохо, то менять свое поведение. Иначе может произойти то, о чем провозгласил на весь мир наш известный политик: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». И это его высказывание является прямым аналогом религиозного постулата о том, что благими намерениями вымощена дорога в Ад.

Конечно, контролировать результаты нашего поведения гораздо труднее, чем делать исключительно то, к чему стремится душа. Да и не всегда это в нашей власти. Потому и утверждает христианская религия, что в Ад ведут широкие дороги, а в Рай – узкие, едва заметные тропинки. И так легко сделать маленький шаг в сторону, совершенно незаметно для себя. А потом неожиданно окажется, что мы идем уже по совсем другой дороге, не заметив момента, когда сбились с пути. Поэтому при всех сложностях и не зависящих от нас препятствиях, иногда непреодолимых, все же необходимо заботиться о том, как воплощаются наши замыслы в реальность, поставить это себе как цель, пусть даже не всегда достижимую. Фактически мы должны спрашивать с себя больше, чем это делают большинство людей. В Бардо с нас будет спрошено по максимуму.

Разграничивайте мотивы и результаты своих поступков.

Нам предстоит отвечать и за то и за другое.

Мир Сидпа-Бардо освещен бледным серебристым светом. С уходом из жизни мы лишаемся нервной системы и органов чувств, и поэтому больше не можем видеть света знакомых нам физических светил – Солнца, Луны и звезд. Вместо этого мы будем воспринимать только естественный свет природы, который сейчас показался бы нам недостаточно ярким. Он напоминает земные сумерки в средних широтах, когда уже не светло, но еще не полностью темно. Но в загробном мире наше восприятие становится другим, и этого освещения там вполне хватает. Именно на сумеречном фоне сознания возникают таинственные призраки и кармические видения.

Моя фантазия рисует мне прообразы этого на Земле. Я вижу морозный вечер и небольшую деревенскую баню с ее бледным освещением и неясными бликами на стенах. От полок поднимается густой серебристо-серый пар, в котором скрывается почти все окружающее. И подобно тому, как в бане смывается грязь с тела, так в Бардо происходит отмывание души после недавней земной жизни с ее неизбежными страстями и заблуждениями.

Средневековые алхимики и мистики придавали большое значение освещенности различных миров. Они выделяли три основных мира, окрашенных в различные цвета: черный, белый и красный. Черный мир в их системе называется нигредо. Это мир конца чего-либо, падения, откуда, как кажется, не существует никакого выхода. Аналог этому в физической вселенной – черные дыры. А в человеческой жизни это может быть разрыв значимых отношений без всякой перспективы их восстановления или безвозвратная потеря главного и любимого дела со всеми утраченными достижениями в нем. Для атеистов – это смерть любимых людей, исключающая возможность какой-либо встречи в будущем, или известие о приближении собственной смерти (конечно, если жизнь доставляла им радость). Металл этого мира – свинец, и эмоции, наполняющие мир нигредо, также крайне тяжелые, «свинцовые». Энергетика этого жуткого мира складывается из униженности, отчаянья, безысходности, бессилия, ощущения ловушки, тупика, невозможности действовать. Дойдя до своего последнего предела, эти состояния могут взрываться и переходить в ярость, злобу, ненависть – другой эмоциональный полюс нигредо – и возвращаться обратно.