Продавцы надежды
Шрифт:
– Ты - вирт. Ты уходить отсюда.
– Почему? Марго, Кубышка Марго, была моим другом.
– Нет Марго. Нет Кубышка. Здесь не любить вирт. Ты уходить.
Гор окинул быстрым взглядом помещение. Он встретил мрачные, едва не угрожающие взгляды. Белые, китайцы, негры, латинос, малайцы... кого тут только не было! Гор внезапно понял: не было виртуалов. Их как ветром сдуло. Разношерстное население дна не потерпело их в своей среде. Пасынки жизни нашли тех, кто был еще несчастнее, еще ниже на лестнице, ведущей в ад, и вытравили их.
Гора разобрало зло. Он еще раз подмигнул китайцу и сказал, что пошутил. Что в действительности
– Ты платить? Ты принести деньги?
– Да.
– Давай. Я теперь главный. Я брать деньги. Ты давать мне.
– Сначала я хочу получить то, что мне причитается.
– Что это?
– Бумаги. У Марго были бумаги. Она хотела отдать их мне. За деньги.
– Китаец недоверчиво слушал. Подошли еще двое, кореец и негр. Кореец сделал знак, и негр, обойдя скамью, встал у Гора за спиной.
Китаец повторил.
– Я теперь главный. Ты давать деньги мне. Если не хочешь неприятность.
Гор пожал плечами.
– А как же бумаги?
Китаец, ни слова не говоря, вытащил нож. Кореец и негр подошли ближе, сжав кулаки. На темных лицах глаза горели, как угли. Гор выбросил вперед руки, особым образом скрестив пальцы. На языке дна это означало - я свой. Китаец опустил нож. Двое других недовольно заворчали. Но смертельное кольцо распалось. Гор, стараясь, чтобы его движения были в меру медленны, достал бумажник. Вытащив все, что в нем было, он положил деньги на стол и громко, так, чтобы его слышали все, сказал:
– Это вам, друзья. Выпейте за упокой души нашей Марго.
Присутствующие разом задвигались, зашумели. Воспользовавшись суетой, Гор ускользнул.
Мэтт рассеянно просматривал почту, одновременно слушая новости. Эту новость передавали уже трижды. Известный дипломат таинственно исчез среди бела дня. Ни в офисе, ни в квартире не найдено никаких записей и вообще ничего такого, по чему можно было бы судить о его намерениях. Последним дипломата видел и говорил с ним личный механик его отца, отошедшего от дел бизнесмена. Дипломат попросил механика заправить горючим самолет отца, объяснив, что намерен немного полетать, тряхнуть стариной, а заодно проведать мать. Родители дипломата давно разъехались, мальчика воспитывал отец, но мать он не забывал и навещал так часто, как только мог.
Старая леди уединенно жила в своем родном городе, в провинции. Еле скрывая волнение, она поведала, что сын действительно приезжал к ней, но пробыл очень недолго. Был, как и всегд, мил. Ничего особенного в его поведении она не заметила. Попрощался спокойно, в свойственной ему манере - так, что не поймешь, вернется он к ужину или уедет на месяцы. Она горько поджала губы.
Мэтт заметил про себя, что, все-таки, последним дипломата видел не механик, как заявил телекомментатор, а мать, и пожалел, что все это случилось вдалеке отсюда. Дипломат был ему симпатичен. Мэтту не хотелось бы, чтобы тот оказался жертвой террористов. Хотя так, скорее всего, оно и было. Но что это? Конверт необычайной формы и без обратного адреса. Как он попал в его почту?
Мэт перечел письмо дважды. Он не был удивлен. Напротив, сейчас ему казалось, что он смутно ожидал чего-то подобного. Но не так скоро. И не думал,
Так. Не паниковать. Он вовсе не должен принимать решение. Он никому ничего не должен. Это дело редактора. Но он знал, что редактор ни за что не возьмет на себя такую ответственность. Редактор сообщит, куда следует, а там скажут, что он ничего на должен предпринимать. Что это провокация, имеющая целью дестабилизацию страны, и так далее и тому подобное... Или, что это - бред сумасшедшего со всеми вытекающими... А может, оно и впрямь так и есть? Мэт снова впился глазами в листок бумаги.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
Копия в ФБР.
Копия в Организацию объединенных наций.
Копия в Вашингтон Пост.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
Джентльмены, готовится война между виртуалами и реальными людьми. Глобальная война. Последствия ее будут ужасны. Виртуалы располагают страшным оружием. Они могут полностью разрушить реальный мир и завладеть им. Первый удар будет нанесен в нашем городе. Почему так решено, мне не известно, но с ними надо покончить, пока еще не поздно. Иначе они покончат с нами.
Подписи не было. Письмо содержало явное и потому странное противоречие. Зачем виртуалам разрушать их мир, чтобы завладеть им? Сейчас каждый может стать властелином мира, сотворенного по его вкусу. И что вообще означает "разрушить и завладеть"? Чем владеть, если предварительно разрушить? Развалинами? Зачем виртуалам развалины? Месть за дискриминацию? Но зачем мстить, когда можно просто уйти и зажить себе в какой-нибудь виртуальной сказке?
А если это провокация, то с какой целью? Письмо могли подбросить виртофобы, чтобы оно послужило запалом для "народного гнева" и развязало им руки. Но если все это правда, то его могли послать и виртуалы, именно с целью создать впечатление, что автор - сумасшедший. Ведь тогда никто не станет принимать всерьез и настоящую информацию о готовящемся нападении. Выходит, в любом случае публиковать письмо нельзя. Но если это правда, то надо поставить в известность... да ведь в письме написано "Копия в ..." и т.д. А что если это для отвода глаз? И никаких копий не послано ни в ФБР, ни в ООН? То есть целью было - опубликовать и спровоцировать взрыв.
Что ж, пожалуй, самым правильным будет самому отправить письмо по указанным адресам. По крайней мере он будет уверен, что там его получили. Пусть они и ломают головы. На то они там и сидят. За это им и идут денежки налогоплательщиков. А у него совесть будет чиста, как снег, и легка, как перышко.
Мэтт вздохнул и отправился глушить тоску в "Семь Виртуозов".
Он был уже в дверях, когда его окликнул редактор. Мэтт с любопытством обернулся. Джереми Уайт редко покидал кабинет в это время.
– Зайдем-ка ко мне, Мэтт.
– А что случилось, шеф?
Уайт хмуро посмотрел на него из-под очков.
– Ты получил сегодня странное письмо?
Вопрос прозвучал, как утверждение, и Мэтт не стал отпираться.
– Вы имеете ввиду это "предупреждение"?
– Да.
– Вы просматриваете мою почту, сэр.
– Нет.
– Кто-то другой просматривает мою почту, сэр?
– Нет.
Мэтт пожал плечами.
Редактор весь как-то осел в кресле. Казалось, еще немного, и жирное тело стечет с костей. Он посмотрел на Мэтта в упор и выдавил.