Проект «Убийца». Том 2
Шрифт:
Кёртис поднял тяжёлый, но обрамлённый усталой печалью взгляд на безрадостное отражение в зеркале, за которым таились детективы.
– Они нас точно не слышат?
– Я отключил прослушку, – солгал Куинн.
– Хорошо, – сладко протянул Билли, и вытянувшись над столом, скрестил пальцы, пристроив на них подбородок. Он расплылся в улыбке подельника. Не хватало только заговорщицки подмигнуть и послать воздушный поцелуй обманутым законникам. – Спрашивайте меня, о чём пожелаете. Отвечу на всё. Согласен даже на проверку на полиграфе.
Эдриан отсчитал несколько ударов сердца, сжал вспотевшие от волнения ладони и, вглядываясь в бесчувственные карие глаза преступника, задал отнюдь не тот вопрос, который
– Кто Потрошитель?
Кёртис разочарованно вздохнул, поправил мокрую чёлку, откинув назад, потянулся к кофе, допив осадки. И согнулся пополам, покачав головой.
– Боже-боже. Не это вы хотели у меня спросить. Агент Куинн, задавайте правильные вопросы. Спросите то, что действительно поможет раскрыть дело.
– Хорошо. Расскажите всё, что знаете о Мастере и его преступной организации «Чэйн Боунд»
На губах Кёртиса всплыла ядовитая усмешка, а глаза загорелись безумным огоньком.
– Наконец-то правильный вопрос. Пожалуй, начну с того, как я попал в организацию, которую вы называете «Чэйн Боунд». Я не всегда был патологоанатом. Когда-то я был лучшим студентом на потоке медицинской академии. Меня послали на стажировку в Европу в исследовательский институт. Мы изучали допинги, которые, как я наивно предполагал, предназначались для спортсменов. Нужна была идеальная формула для создания вещества – такого, прозрачного, какого не обнаружишь в анализах. В институте я познакомился с Ричардом Кэмпбеллом. Хотя как сказать… Тогда его звали не Ричард Кэмпбелл. Видите ли, его настоящее имя Вильгельм Штейнман. Я считал его спортивным доктором, но на деле он оказался военным врачом – шестёркой правительства. Он руководил исследованиями, как бы сказать, на государственном уровне. Допинги, как вы наверняка догадались, предназначались не для мухлежа на соревнованиях. А для солдат. «Создать идеальную машину убийства», – торжественно процитировал Билли, изобразив вышколенного солдата, отдающего честь. – Такого чтоб и русского завалил, и иранца. И мужчину, и ребёнка. В общем, терминатор без железки, но с мозгами серийного убийцы.
Мы даже не знали, где находимся. Только то, что исследовательский институт располагался на севере Европы. Всё было строго конфиденциально. Но потом…потом Штейнман исчез. Как я выяснил после, его похитили-таки. Может русские, может корейцы, чёрт его знает. Невежливо попросили поделиться формулой. Он и поделился, но оказался тем ещё патриотом и дал им устаревший вариант, от которого быстро можно склеить только ласты, но не физическую форму поднять.
Знаю, что люди «сверху» нашли Штейнмана, поблагодарили за какой-то сраный патриотизм. А лавочку нашу свернули. Мол, от этих исследований толку ноль, финансы поют романсы, результат не оправдал ожиданий. Ну, и немного про негуманные эксперименты тоже потолковали. В общем, Штейнману это не очень понравилось – прикрыли дело всей его жизни.
В будущем он стал сотрудничать с другими организациями. А я вернулся в Америку, прошёл все процедуры, чтобы замолчать навсегда. Мне перекрыли все пути к светлому будущему. И дали выбор: или патриотически сдохнешь где-нибудь на поле брани в качестве полевого врача, либо будешь вести тихую жизнь в какой-нибудь глуши. Я имечко-то поменял естественно и вот заперся в эту сраную холодильную дыру к трупам. А у Ричарда была своя долгая история, которая, в конце концов, привела его к подпольной жизни. Он каким-то образом нашёл меня – кто-то из ваших слил информацию. Ну, я помог ему сменить внешность, получить новое имя и чистенькую биографию. Но так, чтобы сильно не высовываться на поверхность.
Так Вильгельм Штейнман стал Ричардом Кэмпбеллом. Простым подпольным доктором. Вы не ослышались. Поначалу Ричарда занимался хирургической практикой в теневой стороне города – штопал бандитов, вытаскивал из них пули.
Уильям выдержал паузу, чтобы перевести дух и привести мысли из состояния энтропии в организованную структуру.
– Тогда появился он.
– Мастер? – не выдержав, спросил Куинн.
– О, нет. Мастер никогда не появлялся лично. Первое время мы даже сомневались в его существовании. Знаете, как будто это не человек, а фирменный знак, эмблема организации. Как Иисус Христос в христианстве.
– Очень вульгарное сравнение, – заметил Куинн. Но Билли даже не улыбнулся, погруженный в своё откровение.
– В тот роковой день к Ричарду Кэмпбеллу пришёл человек, глаголющий голосом Мастера. Японец в вычурном костюмчике, в затемнённых очках, с улыбкой искусственной, как резина, со сладкими речами и успокаивающе вкрадчивым голосом. Он представился Такаши. Он сказал: «Возрадуйтесь, доктор Штейнман, вам предоставлена великая честь – вы были избранным самим Мастером стать частью его системы». Можете представить реакцию Ричарда: пять лет спокойной жизни и один крах от улыбки япошки с манерами маньяка-аристократа. У него была вся информация на Ричарда. В случае отказа от великодушного сотрудничества, несложно догадаться, что его бы раскрыли. А врагов у Ричарда было немало. И конец свободы. Вот она Америка – страна второго шанса, где прошлое преследует тебя, сколько от него не беги. Человек по имени Такаши выразил своё восхищение. Патетично и экспрессивно восклицая, он заверил, что за Ричардом стоит будущее. Что его талант, наконец, оценят по достоинству. Что у Мастера есть для него предложение, от которого он не сможет отказаться. Возобновить свои научные исследования, не прогибаясь под правительство. Всего-то необходимо сотрудничать.
– Когда произошла эта встреча?
– Кажется год назад, может, чуть раньше, – задумавшись, ответил Билли.
– Так, значит, Ричард и есть Потрошитель?
Но Билли на подобное смехотворное предположение закатил глаза. Он нервно пощёлкивал ногтями, пристроив скованные руки на стол. Доселе самоуверенный тон приобрёл обречённые нотки.
– Я не знаю, кто Потрошитель. Говорю вам об этом сразу. И тем более не знаю, кто Мастер. Ричард знал больше меня, как и Нора. Я ни разу в лицо не видел этих людей. Ричард со мной не говорил о системе. В основном болтала Нора. От неё-то я и узнал подробно о том, что собираюсь поведать.
– Но предположить ты можешь. Из разговора с Норой.
– Нора всегда была болтлива. С языка всё слетало. Она как-то предположила, что, возможно, это Азазелл. Кажется, его зовут Рендал.
– Нора утверждала, что Потрошителя не существует. Как ты прокомментируешь это?
– Не верьте Норе. Она не была святой. Наплела небось, что жертва обстоятельств, что у неё семья или больные родители – это ложь. Это она уговорила Ричарда сотрудничать с Мастером. Почуяла лёгкие деньги. Изначально Ричард хотел отказаться, но рассказал на свою голову обо всем Норе и мне. Нора была его любовницей, к слову. А это же всё: если есть кому нашёптывать тебе на ухо во время секса безумные идеи, пиши пропало. У неё загорелись глаза на авантюру, и она настояла попробовать. Мол, соскочить можно всегда.