Проект «Убийца»
Шрифт:
Это единственное, на что был способен Леон. Защитить хотя бы её от порочной изнанки жизни.
– Леон? В чём дело? Что внутри? – голос её панически-пискляво дрогнул, неузнаваемо, как у ломающегося механизма куклы.
А внутри больше ничего. Органы вывались из вспоротой брюшной полости подвешенного на кран Адама Спаркса. Узнать его можно было только по одежде и звонящему мобильнику, номер которого незадолго до этого набрал Леон. Мобильник дёргался на земле, недалеко от раскладного ножа и, кажется, выпавшей селезёнки. Леон плохо разбирался в анатомии, когда органы не были
Он крепко прижимал к себе Арлин, от чего вырвал стон боли и короткий вскрик, который даже не услышал. Его трясло, а мир вращался вокруг застывшего маятником часов в виде подвешенного друга. Какая ирония.
Сидящие рядом медсестра и коп поднялись, заинтригованные тем, чем могли привлечь внимание стройматериалы. Но когда они заглянули внутрь, истеричный визг этих двоих вывел Леона из ступора. Он одёрнул Арлин и толкнул со всей силы прочь от склада так, что она едва не упала. И вытянул руку, моля не подходить к нему.
Вместо скорби и боли сердце Леона наполнилось новым, ранее неведомым ему чувством, распирающим душу, ломающим ребра невидимыми железными прутьями. Ненависть. Яростная, всаживающая ненависть Он ненавидел Потрошителем всем сердцем, всей душой. Предстань перед ним смерть в алебастровой маске, он бы кинулся на него, забил камнями и кулаками и подвесил на соседний кран рядом с Адамом Спарксом.
– Уходи, – он беспомощно махнул рукой, отгоняя от себя Арлин. По телу прокатилась волна безудержной дрожи.
– Но…
– Уходи немедленно! Прочь! Убегай, пока не поздно!
Арлин задрожала всем телом, глаза её блестели как редкие звёзды на небе. Она выглядела как ребёнок, на которого не заслуженно накричал родитель, в преддверии истерики, пытаясь удержать слёзы.
Она понимала, что внутри. По реакции Леона и тех двоих, что унеслись, визжа «Труп, убийца, Потрошитель».
– А как же ты и остальные?
– Уходи, пока не поздно!
Сквозь нарастающий бред выла полицейская сирена. Их маленький ад осветил красный свет полицейских машин, оцепляющих периметр. Арлин бросилась бежать, промчалась мимо открывшейся двери.
Последний раз, взглянув на висящий труп Адама, Леон медленно побрёл в противоположную сторону. Как преступник, скрывающийся с места преступления, от потока людей в форме, что мчались к открытым дверям в ад.
Слетелись зеваки из любителей острых ощущений и скептиков, они пытались опередить полицию, подбираясь к месту преступления.
– Так, молодёжь, не на что здесь смотреть, расходимся, – Итон Лестер, разгоняя толпу профессиональным жестом, дал право разбежаться по-хорошему. Однако он ошибся, смотреть было на что. Вошедший первым на склад Джонатан Бэйтс вульгарно присвистнул и по привычке достал сигарету.
– Было бы странно, если бы на Хэллоуин никого не кокнули. Но это уже перебор.
Чарльз злостно подбоченился, сплюнув на землю, наплевав на правила не оставлять следы на месте преступления. Минутой позже он бы получил выговор от прибывшей группы криминалистов.
– Так, мальчики, разойдитесь, настал час настоящих специалистов, а не теоретиков, прячущихся за пыльными столами, – произнесла
Они походили на группу астронавтов в специализированных белых комбинезонах, мешающих свободно двигаться. Во главе с дородной миссис Кэмбис, предпочитающей общество мёртвых живым. Она как хиромант считывала судьбы по ножевым линиям порезов, пулевых отверстий, характеру отрезанных конечностей. Возведя голову в защитной маске к потолку, она повторила реакцию Бэйтса.
– Вот это я понимаю убийство по-хэллоуински. Надеюсь, ему несильно размозжило череп, не хочу в праздничный день заниматься опознанием по стоматологическим слепкам.
– А, по-моему, вы рады не возвращаться домой к живым и болтливым. Только мертвецы выдержат ваш длинный язык, – с ядовитой любезностью Чарльз кивнул в знак сомнительного уважения. – Снимите уже кто-нибудь труп!
– Кажется, вы путаете меня с собой, детектив Куинн, – хладнокровно парировала Кэмбис.
Это напомнило старое чёрно-белое кино, съёмки которого проходили в закрытой коробке с разряженным воздухом и с плохими декорациями. Криминалисты, как рабочие пчёлки, собирали улики: мобильник и раскладной нож отправились по разным полиэтиленовым пакетам. Выпавшие органы сиротливо лежали недалеко от медленно опущенного тела, крюк аккуратно вынули изо рта – поплывший грим превратил голову в размозжённый череп. Крюк проделал толстую дыру на щеке от правого крыла носа.
– Всё-таки пробило, – констатировала миссис Кэмбис. – Ещё пять минут и ему бы порвало лицо в прямом смысле. Вовремя сняли.
Итон Лестер отвернулся, приложив к губам заранее приготовленный платок – зрелище и запах были не из приятных даже для закалённых полицейских.
– И снова здравствуй Потрошитель.
Вспышки фотоаппаратов замерцали вокруг трупа. Чарльз неприятно поморщился, присел рядом, натянул перчатки и пинцетом поддел заскорузлую корочку футболки, прилившую к краям вспоротого живота.
– Боюсь, что так. Убийство точно воспроизведённое, как и с жертвой, утопленной в озере. Сначала жертве перерезали горло, он умер от потери крови. После ему вспороли брюхо, и вероятно только потом насадили на кран, органы вывалились сами. Убийство произошло быстро, за минуты три, не больше. Действовали в спешке, но очень чётко. Могу предположить, что орудие убийства то же, но подтверждение получите только после полной криминалистической экспертизы. – Миссис Кэмбис объясняла доходчиво, в меру жестикулируя, кружа вокруг трупа, как искусствовед вокруг произведения искусства, объясняя простым обывателям его достоинства.
На склад вернулся Джонатан Бэйтс, раздражённый и запыхавшийся, придерживающий заметный животик.
– Мы задержали четырёх Потрошителей. И клянусь своими премиальными, уверен, что за эту ночь мы задержим ещё как минимум десятерых в радиусе пяти миль. О сне можем забыть на ближайшие трое суток, пока будем проверять этих креативных умников.
Куинн издал страдальческий стон и, поднявшись с корточек, нервными порывистыми движениями достал пачку сигарет вместе с мобильником.