Прогулка заграницей
Шрифт:
— Опоздали на цлыхъ пятнадцать минутъ, не меньше! — сказалъ Гаррисъ съ досадою — солнце уже давно надъ горизонтомъ.
— Что за бда, — отвчалъ я, — зрлище и безъ того величественное, и мы, если пропустили начало восхода, то захватимъ хотя конецъ его.
На мгновеніе мы погрузились въ созерцаніе дивной картины и были глухи ко всему остальному. Громадный дискъ солнца стоялъ на совершенно безоблачномъ неб надъ самымъ горизонтомъ. Весь хаосъ какъ бы сталкивающихся другъ съ другомъ и волнующихся горъ, раскинувшихся на необозримое пространство и блющихъ своими покрытыми снгомъ вершинами, былъ затопленъ какимъ-то опаловымъ, мняющимъ
Глубокія долины, лежащія далеко внизу, плавали въ какомъ-то цвтномъ туман, который, скрадывая рзкость ихъ очертаній, придавалъ всей картин поистин волшебный колоритъ.
Мы долго не могли говорить, у насъ захватывало дыханіе. Мы могли только смотрть и упиваться восторгомъ. Но вдругъ Гаррисъ воскликнулъ:
— Что за чудо, да оно о_п_у_с_к_а_е_т_с_я!
Онъ былъ правъ. Мы проспали у_т_р_е_н_н_і_й рогъ и проснулись только вечеромъ. Мы были совсмъ ошеломлены. Гаррисъ между тмъ продолжалъ:
— Смотрите-ка, на солнце никто даже и вниманія не обращаетъ; вс смотрятъ на насъ, стоящихъ на этой проклятой вислиц въ нашихъ дурацкихъ одялахъ. Да и какое дло всмъ этимъ хорошо одтымъ господамъ до солнца, восходитъ ли оно или заходитъ, когда передъ глазами у нихъ такое уморительное зрлище, вполн достойное ихъ записныхъ книжекъ? Смотрите, они просто за бока ухватились, а та, вонъ, двица, ей Богу, сейчасъ лопнетъ отъ смха. Въ жизни никогда не видалъ человка, подобнаго вамъ. Вы оказали себя настоящимъ осломъ въ данномъ случа.
— Но что же я сдлалъ такого? — возразилъ я горячо.
— Что вы сдлали? Вы встали въ половин восьмого вечера и хотите наблюдать солнечный восходъ, вотъ что вы сдлали!
— А вы что же длаете, хотлъ бы я знать? Прежде я всегда вставалъ съ жаворонками, пока не попалъ подъ ваше вліяніе.
— Вы… вы вставали… вставали вмст съ жаворонкомъ! О, безъ сомннія, вы вставали даже съ палачемъ вс эти дни! Но постыдитесь же браниться хоть здсь, на этихъ подмосткахъ, на высот сорока футъ надъ вершиною Альповъ, да еще въ красномъ одял и передъ такою толпою, къ тому же плохо вы выбрали мсто и время, чтобы показывать свой характеръ!
Такъ разгоралась по обыкновенію наша ссора. Когда солнце совершенно скрылось за горизонтомъ, мы воспользовались наступившею темнотою и проскользнувъ обратно въ гоcтинницу опять легли спать. По дорог мы встртили того человка. который трубитъ по утрамъ въ рогъ; онъ хотлъ получить съ насъ вознагражденіе не только за закатъ солнца, который мы видли, но и за восходъ, котораго мы не видали, но мы отказали ему въ послднемъ, говоря, что придерживаемся «европейской системы» — платить только за то, что въ дйствительности получаемъ. Тогда онъ общалъ, что завтра утромъ онъ такъ затрубитъ въ свой рогъ, что мы непремнно услышимъ, если только будемъ живы.
ГЛАВА XXIX
И онъ сдержалъ слово. Услышавъ его рогъ, мы тотчасъ же встали. Было темно, холодно и какъ-то непривтливо. Протягивая дрожащую отъ холода руку за спичками и опрокидывая по пути различныя вещи, я очень жаллъ, что солнце восходитъ не въ полдень, когда такъ тепло, свтло и радостно и не клонитъ такъ ужасно ко сну. При слабомъ свт двухъ свчей мы принялись одваться, но дрожащія отъ холода руки съ трудомъ справлялись съ пуговицами. Я думалъ, какъ много
— А, какое счастье! Да намъ и не надо никуда выходить изъ комнаты: вс горы видны изъ окошка, какъ на ладони.
Поистин это была пріятная новость, радикально измнившая наше настроеніе. Дйствительно, на темномъ фон ночного неба, на которомъ слабо блестли еще дв-три звздочки, неясно выступали туманные контуры горъ. Одвшись какъ слдуетъ и завернувшись въ одяла, мы устроились съ закуренными трубками у окошка и, болтая, стали поджидать восхода солнца, интересуясь, между прочимъ, какой эффектъ произведетъ оно при свт двухъ свчей. Наконецъ, надъ снжной пустыней началъ разливаться нжный, слабый свтъ. Мы удвоили вниманіе, но явленіе на томъ и остановилось.
— Однако, — сказалъ я, наконецъ, — въ восход солнца случилась какая-то зацпка. Что-то ужь долго оно не появляется, что это значитъ, какъ вы думаете?
— Не знаю. Я нигд раньше не видалъ, чтобы солнце восходило подобнымъ образомъ. Ужь не издваются ли надъ нами въ этой гостинниц?
— О, конечно, нтъ! Вдь интересы самой гостинницы требуютъ, чтобы солнце всходило во-время. Къ тому же и солнце, собственность весьма не надежная. Случись нсколько солнечныхъ полныхъ затмній и гостинница разорена окончательно. Но что за исторія случилась съ нашимъ солнцемъ?
Вдругъ Гаррисъ вскочилъ и воскликнулъ:
— Я нашелъ! Я знаю, въ чемъ дло! Вдь мы все время смотрли въ ту сторону, гд солнце заходило вчера вечеромъ!
— А, правда! О чемъ же вы думали раньше? Вотъ мы прозвали и еще одинъ восходъ. И все черезъ вашу безтолковость. Какъ это на васъ похоже, сидть съ трубкой въ зубахъ и ждать, когда солнце взойдетъ на запад!
— Да, ужасно на меня похоже, но кто же открылъ ошибку? Ужь не вы ли? Я же всегда и нахожу причины всхъ ошибокъ.
— Но вы же всегда и виноваты въ нихъ. Но довольно ссориться; пойдемте, быть можетъ, еще и не поздно.
Выйдя на дворъ, мы увидли, что солнце стоитъ высоко надъ горизонтомъ. Очевидно, что было слишкомъ поздно.
Поднимаясь на эстраду, мы встртили массу мужчинъ и женщинъ, спускавшихся внизъ и одтыхъ самымъ причудливымъ образомъ; походка и выраженіе лицъ у нихъ явно свидтельствовали, что они сильно промерзли и чувствуютъ себя очень скверно. На верхней площадк стояло, однако же, еще съ дюжину самыхъ завзятыхъ любителей природы, но и т зябко жались другъ къ другу, обернувшись спиною къ холодному, пронизывающему втру. Держа въ рукахъ открытые путеводители, такъ и бросающіеся въ глаза своими красными переплетами, они тщательно разглядывали помщенную тамъ діаграмму вида, поминутно свряя ее съ натурой и, какъ видно, старались запечатлть въ своей памяти имена и положеніе отдльныхъ горъ, равно какъ и общую картину величественнаго горнаго пейзажа. Словомъ, зрлище самое грустное, какое только удавалось мн видть.