Проходная пешка

Шуи Тая

— Рада за тебя, — ответила Риана, — но это не повод не пускать меня внутрь.

— Ты хозяйка, — так же немногословно продолжил лев.

— Это лишь доказывает мое предыдущее утверждение.

— Тебя долго не было, — промолвил страж замка, уставившись кровавыми глазами на девушку. — Я долго спал.

— И спросонья, видимо, плохо соображаешь, — безжалостно заключила Риана, все еще обиженная на льва за подлый укус. — Ты ведь признаешь меня своей хозяйкой?

— В тебе кровь Ланкрейзов, значит ты хозяйка, — согласился Акер.

— Тогда пропусти меня в замок, — велела

юная леди, вздернув подбородок.

— Как прикажет хозяйка, — промолвил страж, и двустворчатые ворота, заскрипев, стали медленно открываться.

* * *

В одной из башен Академии Дагмара, в просторном кабинете, расположенном за статуей каменного грифона, сидел Альярд Ремзлиг. Руки с длинными пальцами лежали на подлокотниках кресла, а взгляд неподвижно уставился на пламя в камине, осветившее его холеное лицо причудливыми бликами. Ночную тишину нарушал только треск огня и непрерывное гудение магичесих приборчиков в углу комнаты. Но Ремзлиг не обращал на них никакого внимания — он размышлял.

Только месяц остался до начала учебного года, а дел было невпроворот. Все его планы пошли кувырком с момента пропажи девушки. Хотя нет, даже раньше: с того дня, когда исчезло кольцо. Еще никогда Ремзлиг так не ругал себя за проявленную слабость. Ну почему он сразу не уничтожил перстень? Почему не сжег его в магическом пламени вместе со спрятанным в камне осколком от сердца источника? Искушение вернуть Мэриан было слишком велико, но он должен был понимать, что никаким волшебством не сможет искупить свои грехи и вину перед любимой. И расплатой за самонадеянность ему стало проклятье и крах филигранной схемы, созданной с таким трудом.

Ремзлиг задумчиво посмотрел на свою руку, изуродаванную линиями черных вен. Мысли о грядущей гибели не вызывали в нем ни страха, ни сожаления: когда человек живет в полную силу, смерть лишь подгоняет его успеть как можно больше и выйти за грани возможного. Если постараться, он даже сможет извлечь выгоду из своей кончины. Хорошо продуманный план будет работать и без его участия, надо лишь заранее отработать все ходы и правильно расставить фигуры.

Придется создавать новую партию с учетом последних событий магического мира, которые заставляли ректора Детфортской Академии теряться в догадках.

Глава 11

Обитатели замка

Холл был очень просторный и очень пыльный. Сразу видно, что духи дома не заходили сюда минимум лет сто, а возможно, их тут и вовсе никогда не было. И тем не менее комната, в которой оказалась Риана, была не лишена намека на уют, благодаря огромным окнам, поднимающимся от самого пола, и мягким даже на вид креслам возле камина. Девушка подумала, что если помыть стекла, вынести вековую грязь и разжечь камин, с наступлением утра зал будет купаться в солнечном свете и ей наверняка не захочется вставать во-он с того дивана у журнального столика на гнутых ножках.

Риана почувствовала, как стали покалывать кончики пальцев. Ощущение показалось знакомым: так было на Рыночной площади, так волшебство готовилось вырваться наружу. Потом покалывание усилилось, и сдерживать поток магии

стало уже невозможно. Девушка подняла руки и выпустила переполнявшую ее силу; золотым ветерком магия пронеслась по холлу. Лизнула окна — и Риана сначала подумала, будто она заставила стекла исчезнуть, такими прозрачными они стали. Маленьким вихрем протанцевала по ковру — и серый от грязи ворс приобрел первозданную чистоту и вспушился алым островком. Пощекотала камин — и тот засмеялся веселым огнем. Магия делала все: разглаживала шторы, взбивала подушки, смахивала паутину с углов. Она кружилась по залу, не истощая, а словно наполняя новой силой, пока полностью не растворилась в пространстве.

Риана улыбалась. Беспалочковая магия, по словам незнакомки из междумирья, очень опасна, но сейчас Риана не чувствовала ни истощения, ни даже усталости. Похоже, здесь действительно ее дом — только магия родного места могла придать столько сил для волшебства. Замок сам все сделал, он сам колдовал, а Риана лишь немного помогла ему.

— Апчхи! — раздался оглушительный чих слева от девушки, заставив ее резко развернуться.

Сбоку никого не оказалось; только большой портрет сухопарого старичка в очках висел на стене — это была единственная картина в комнате. Сейчас изображенный на ней человек яростно выкручивал себе нос носовым платком.

— Апчхи! Подумать только, здесь было так много пыли! Апчхи! — высморкавшись, пожаловался нарисованный старик. — Ненавижу пыль, у меня на нее аллергия.

— Не волнуйтесь, больше ее здесь не будет, — успокоила Риана чихающего мага на картине.

Само наличие в замке говорящего портрета ничуть ее не удивило — то ли подсознательно она была готова к любым чудесам, то ли начала вспоминать некоторые особенности окружающего мира.

— О-о-о! — протянул старичок на портрете, убирая платок в нагрудный карман. — Давненько я никого здесь не видел. Какими судьбами вы на Ризелионе, юная леди?

— Я Риана Ланккрейз, — представилась девушка, рассчитывая, что ее имя само все объяснит, и не ошиблась: портрет издал еще одно протяжное «о-о-о!».

— Не думал, что снова когда-нибудь буду разговаривать с Ланкрейзами, — немного придя в себя, признался старик.

— А я даже не думал, что Ланкрейзы живы, — прогудело за спиной у Рианы.

Девушка обернулась: хозяином голоса оказался Акер, медная голова которого торчала теперь с этой стороны двери.

— Опять ты?! — воскликнула Риана, непроизвольно пряча руки за спину — как бы коварный лев еще раз не укусил. — Ты же был снаружи!

— Я и сейчас там, — кивнул страж замка, запутав девушку еще больше.

— У Акера две головы, — решил вмешаться живой портрет. — И обе спали последние лет тридцать.

— Никто не приходил в замок, было скучно, — пожаловался лев.

— И поэтому он уснул прямо посреди моего монолога о способах нарезки трилистника в поисковых зельях, а проснулся только сейчас. Но надеюсь, теперь Акер будет не единственным моим собеседником, — сказал старичок и, поправив очки, добавил едва слышным шепотом: — Он, знаете ли, немного тугодум, а мне порой не терпится поговорить со знающим человеком.