Происшествие
Шрифт:
Они закричали еще издали:
— Брат этой городской убил Кемаля из револьвера!
Пока толстяк Дияп спешил назад, женщины уже все обсудили. Они давно знали, что этим и кончится. Разве они не предупреждали? Разве они не говорили, что парень добром не кончит? Не зря им такие сны снились! Значит, бедняжка мать уже знала. Потому-то и ушла втихомолку чуть свет. Видно, не хотела поделиться с соседями. Значит, не расчет ей делиться… А что они, враги ей? Выходит, что враги, иначе пришла, рассказала бы.
— Не судите вы раньше времени! Ничего толком не знаем, — прикрикнул на них подоспевший Дияп.
Женщины окружили его.
— Ты не суди о людях по себе.
— Ты не знаешь, как она радуется чужому горю!
— И свое нечего от соседей скрывать!
— На глазах у всех будет кровью харкать, а спроси, скажет, кизилу наелась!
— Аллах с нами, смотри, полицейского послал…
— Пусть аллах наградит ее чесоткой и ногтей не даст этой грязнухе Марьям.
Дакур, Марьям и Фаттум добрались до города и долго бродили по лабиринту улиц.
Дакур сказал:
— Вернемся-ка домой. Тут хоть неделю ищи — не найдешь его. Ноги гудят от ходьбы.
Марьям предложила обратиться к полицейскому.
Так они и сделали. Дакур снял запыленный картуз со сломанным козырьком и приветствовал полицейского.
Полицейский хмуро ждал, что скажет старик.
Дакур судорожно проглотил слюну и собрался рассказывать, но Марьям опередила его.
— Мы ищем моего сына, — сказала она на ломаном турецком языке.
Полицейский не понял. Он нехотя оторвал взгляд от высокой груди Фаттум и переспросил.
— Кого ищете?
— Кемаля.
— Какого Кемаля?
— Моего сына.
— Ну?
— Вечером домой не пришел мой сын, Кемаль. Никогда этого прежде не было. А как только он вбил себе в голову эту городскую девку…
Полицейский почти ничего не разобрал в этом потоке исковерканных турецких слов и стал глядеть поверх Марьям. В его обязанности не входило разбираться в пространных заявлениях. Если у них жалоба, им следует обратиться в соответствующие инстанции.
Он нетерпеливо поморщился:
— Слушай, деревня… Если твой сын не пришел домой — так я понял? — справься там, где он работает. Ясно? Ну, пошла, пошла!
Дакур догадался поблагодарить полицейского.
А где работает Кемаль? Как называется фабрика? Марьям от усталости не могла ничего сказать.
Дакур предложил податься назад, домой.
— Может, Кемаль уже дома! — сказал он.
— Может, он уже дома, тетушка, — поддакнула Фаттум. — Пришел усталый, промокший, а дверь на замке, стыд-то какой! Соседи скажут: «Рехнулась старуха! Гуляет где-то с самого утра, а сын сидит у запертой двери».
Марьям всполошилась.
Они
Когда взору открылась деревня и можно было разглядеть домишко Марьям, они стали искать глазами велосипед у дверей.
На огородах под полуденным солнцем работали соседи, вернее, делали вид, что работают. Они заметили Дакура, Фаттум и Марьям еще издали и теперь ждали, что Марьям первая окликнет их и все расскажет, попросит сочувствия, бросится на землю…
Старуха торопливо ковыляла к огородам.
Вот она свернула с дороги, прошла мимо первого ближнего к дороге участка, но даже головы не повернула!
— Дядюшка Дияп, — заторопились женщины, — отнеси ей бумагу! Пусть знает, что нам все известно.
Толстяк Дияп нерешительно мял в руках шляпу. Ему показалось, что старуха ничего не знает, что в город она ходила совсем по другим делам.
— Ну чего же ты? — торопили соседки.
Он достал бумагу из кармана и пошел навстречу Марьям. За ним в некотором отдалении тянулись женщины.
Они встретились на границе поля. Старая Марьям утерла мокрые от слез глаза и хотела было спросить, не видели ли они Кемаля. Вид толстяка Дияпа насторожил ее. Он стоял, сняв шляпу, опустив глаза. В руках он держал какую-то бумагу.
Почувствовав неладное, старая Марьям остановилась и выжидающе смотрела на Дияпа.
— Да пошлет тебе аллах долгую жизнь, Марьям, — начал Дияп убитым голосом. — Да не принеси тебе, аллах, больше никакого горя.
Он протянул ей бумагу.
— Приходил полицейский, он принес вот это. Он велел тебе прийти в участок.
Старая Марьям растерянно огляделась, потом недоуменно посмотрела на Дияпа.
— Да не принесет мне аллах больше никакого горя, так ты сказал?
— Что делать, судьба, значит, очень жаль его.
— О ком ты говоришь? О моем Кемале? С ним что-нибудь случилось?
Она вцепилась в Дияпа.
— Отвечай же Дияп, мой сын умер? Мой сын?
Страшный крик разнесся над огородами. Марьям оттолкнула стоявших перед ней людей и бросилась бежать. Люди увидели, как она принялась рвать на себе волосы.
Фаттум, Дакур и остальные кинулись за ней.
Марьям выкарабкалась на дорогу и побежала по направлению к городу.
Ее уже нагоняли, когда она вдруг остановилась и упала. Она хотела подняться, но ноги подкосились.
Первой подоспела Фаттум.
Глаза Марьям вылезли из орбит, лицо было страшным, она дышала как загнанный зверь.
— Оставьте меня, оставьте! Деточка моя, Кемаль, единственный мой!
Марьям дернулась и ткнулась лицом в грязь. Она потеряла сознание.
Соседки подняли ее и понесли безжизненное, легкое тело к дому.