Просто сказка...
Шрифт:
Приблизившись, он со странным выражением осмотрел наших путешественников и саркастически произнес:
– Во, еще одни... Мало им пера, так они и с волками.
– Какого пера?
– не понял Иван.
– Да и звать, небось, не по-нашенски, - пропустив вопрос мимо ушей, продолжал мужик.
– Ну да ничего. Вы бы, добры молодцы, не совались на сход, жили бы себе своим умом - целее будете и время понапрасну не потратите. Идите своей дорогой, как поначалу думали - и вся недолга. Верно я говорю?
– обратился он к Коньку. Тот понуро кивнул.
– Вот!
– мужик наставительно понял палец.
–
Мужик обогнул недоумевавших Ивана и Владимира и двинулся дальше, не переставая бормотать. Конек побрел за ним.
– Ведь сказано же им было - не брать пера. Нет, ухватили! Эка невидаль... Вот и майтесь теперича, коли мозгов не хватило совета доброго послушать...
– Вот видишь, - подтолкнул Владимира Иван, - прав я оказался. Мирить надобно. Без нас никак...
– А разве... разве...
– Владимир никак не мог прийти в себя от изумления.
– Конек - он что, не один такой?
Теперь настал черед удивиться царевичу.
– Пошто ж один? Никак это не можно, чтоб один. Сам посуди: сколько царств, столько и царей, королевен там всяких... Тут ведь, обратно, как получается? Кто-то для нас - тридевятое царство-государство, а для кого-то - мы. Следовательно, и коньки каждому положены. Только чего они в одно место собрались, ума не приложу...
– А тут и прикладывать ничего не надо, - буркнул кто-то из волков.
– Про то давно слухи ходят. Надоело, понимаешь, чт как кто ни найдет перо жар-птицино, так начинается у него веселая жизнь: поди туда, привези то... Вот и порешили, горемычные, собраться да обсудить, как им и при перьях остаться, и чтоб без забот-хлопот лишних. А того в толк не возьмут - не брали бы себе, и вся недолга. Лежи на печи - ешь калачи. Да жадные больно...
Владимир, не желая вступать в полемику, пристально рассматривал далекие деревья.
– Так это мы враз порядок наведем, - обрадовался царевич, - послушаем, рассудим, царю-батюшке словечко замолвим. Отчего ж не замолвить, коли общество просит? Ну, и замирим заодно. Так ведь?
– Так, да не так, - отозвался другой волк.
– Просто так на этот... как его... симпозиум, - нашел он наконец случай ввернуть где-то подслушанное словцо, - не пропущают. Предъявить надобно: Конька и перо. Без этого никак нельзя.
– А ты откуда знаешь?
– Сорока на хвосте принесла. Ей, бедняжке, столько бересты нацепляли, - не в подъем. Вот и уронила одну, а я и посмотрел.
– Конька и перо...
– раздумчиво протянул царевич.
– Конька и перо...
И выжидающе воззрился на волков.
– Чего стоим? Кого ждем?
– вопросил он спустя время.
– Давайте, давайте... Служите службу, даром, что ли, хлеб едите...
Волки понуро уставились друг на друга.
– Ну же!
– поторапливал их Иван.
– А то вон уже и жар-птица, кажись, летит...
Владимир отвлекся на странную птицу, приближавшуюся со стороны далекого леса, и момента обращения не видел. Но по тому, как удивленно крякнул царевич, понял, что волки опять обмишурились.
Действительно, то, что один Конек получился толстым и приземистым, а другой - высоким и почти плоским, было вполне ожидаемо. То, что масть их определить не взялся бы ни один человек,
– Вот уж диво, так уж диво, - раздался хрипловатый, какой-то резкий голос за спинами Ивана и Владимира, с удивленно-безнадежным видом глядевшими то на волков, то друг на друга.
Птица, которая тем временем опустилась на указательный палец и ошеломленно раскрыв клюв взирала на наших путешественников, оказалась вовсе не жар, а обыкновенной сорокой, хотя и размером больше обычной. То, что издали походило на пышный хвост, вблизи оказалось множеством свернутых в трубочку кусочков бересты, перевитых конским волосом и привязанных к хвосту, - вся эта конструкция живо напоминала парики, предписанные к ношению Петром Великим.
– Нет, вы только гляньте-ка, - прострекотала она, - не одни, так другие!
– Ограничившись этой загадочной фразой, она вновь разинула клюв, застыла на мгновение, и продолжила: - Не кони, а чисто страусы... Да и блестят-то как-то не по-нашенски...
– С Припяти они, - неожиданно для самого себя произнес Владимир, - это речка такая. Местечко там одно есть - так там все такие... странные... и светятся...
– Отвел глаза в сторону, ругая себя в душе на чем свет стоит, и добавил еле слышно: - Заколдованы, видать...
– А что тут странного?
– пришел ему на выручку царевич.
– Чего тебе не по нутру? Молодцы - вот они, кони при них, перья, опять же, имеются... Ну, заколдованы немного, с кем не бывает...
– Очень мне нужно, с вами тут турусы разводить по бестолковому, - глянула на них свысока сорока.
– По мне - что заколдованы, что расколдованы - все едино. Я к тому, что тут до вас уже двух таких молодцев взашей выперли. Все при них было, и кони, и перья, а как стали спрашивать, какого они роду-племени, так один говорит - из Вашингтону, а второй, наоборот, из Парижу. Ясное дело, самозванцы. Это ж где ж такое видано на матушке-Руси, чтоб такие названия месту жилому давались?.. А вы, часом, откуда будете?
– Я, часом, буду из тридевятого царства, - важно ответил Иван, - а он - из Москвы.
– Гонору-то, гонору, - проверещала птица, - я про такую глухомань и слыхом не слыхивала... Ну да пусть с вами кворум разбирается. С президиумом.
– Это еще что такое?
– вытаращил глаза царевич.
– То есть как это что такое?
– в свою очередь вытаращила глаза сорока.
– Куды ж вы такое направляетесь, коли простых вещей не смыслите? (Владимир не уставал удивляться тому, как в сказку мало того что проникли слова, по большей части, паразиты, так еще и употребляются они ни к селу, ни к городу.) Кворум, это как вам попроще разобъяснить... Вот, ежели, к примеру, сходка собралась, то как определить, имеет она право, скажем, кому за безобразия разбор с пристрастием учинить, аль не имеет? (Начало было заздравие.) Тут сами и посудите. Вот ежели есть среди сходки кузнец там, скажем, али кто по силушкам ему равный, так его непременно в кворум и выбирают, чтобы, значит, общественное решение весомым было, реализуемым...