Просто сказка...
Шрифт:
И начали они тут торг великий. Казна, вишь, княжеская совсем оскудела. Только хотел князь взаймы взять, а тут еще грек этот со своим подарком. Причем в долг - ни в какую. Сходились - расходились, били по рукам и опять спорили, а кончилось дело тем, что князь всю свою казну как есть до последней монетки выгреб да греку и отдал. Тот его чем прельстил? "Ты, говорит, коли в ком из бояр не уверен, - ну, в том смысле, может, он зло на тебя какое замыслил, вызови того боярина к себе пред светлы очи да за хвост петушка и дерни - коли правда, что злое замыслил, запоет-закричит петушок. А дальше уж сам решай, что делать".
Князюшка и смекнул, какова ему прибыль будет с петушка того. Только грек с казной за ворота, а в светлицу княжескую гурьбой бояре потянулись. Вестимо, казну пополнять.
Плюнул с досады, разбил в гневе вконец чудо заморское, да велит гонца посылать. "Ты, гонцу наказывает, грека того догони, да объяви, что князь, мол, передумал, что жалует он тебя девицей шемаханскою, буде объявится, а казна - что казна?
– деньги, они промеж людьми только вражу порождают. И казну у него забери... Да, и в лоб не забудь, чтоб уж заранее..."
Умчался гонец, а князь в нетерпении по горнице ходит. Видит, задержка происходит, делать нечего - призвал к себе какого-то купца заморского, взял у него денег в долг, расписку выдал, а тут и посланный вернулся. "Ну что, князь спрашивает, исполнил поручение?" "Исполнил, отвечает, да только наполовину". Как так? А вот так. Не оказалось, говорит, денег при греке, сбыть успел куда-то; трясется на своей лошаденке, и ничего при нем не найдено. Ну а вторую половину исполнил как наказано было.
Погоревал-погревал князь, а делать нечего. Может, оно ничего и не вышло бы, да только выяснилось, что те самые деньги, что в долг под расписку взяты, как раз тому купцу греком оставлены были в рост. И получилось, что князь сам у себя занял, да еще и должен остался... Ох, что тогда началось! А мы потихоньку в седло, и сюда. Здесь тихо...
– Тихо, тихо: - подтвердил как-то многозначительно Алеша.
Илья вздохнул.
– Чего уж там, рассказывай, коли начал, - заметил Добрыня.
– А чего рассказывать-то?
– смущенно начал Илья.
– И не такое случается: Случилось как-то, вишь ты, что князюшка наш перевооружение затеял: половину дружины в отпуск отпустил, а остальные старое оружие сдали, а новое не получили. И дружина богатырская о ту пору вся в разъездах была. Время-то мирное: Прознали то бусурмане, и подступили к самому Киеву. Окружили, дань требуют. Они, понимаешь, поиздержались, а в долг никто не дает - веры им потому что нету. Вот и нагрянули. Давайте, говорят, нам дани, а мы вас за это от других бусурман защищать будем. На постоянной основе. Или даже целый год. А коли не будет дани, сами понимаете, было ваше - станет наше. На войне как на войне. И каким-то еще алягером обзываются: Зовет меня князюшка, - я тогда один в Киеве остался, - и говорит: выручай, Илья, заступись за казну княжескую, и, заодно, за землю Русскую, как получится. Ладно, говорю, выручу. Ты, - это он мне, - об вознаграждении за службу не беспокойся, как сослужишь службу - сразу в отпуск, в Тавриду там, или в Новгород - куда сам выберешь. На полном княжеском довольствии.
Потом об том потолкуем, отвечаю, а ты вели-ка пока, княже, насыпать золота-серебра-меди в мешки дырявые да положить на подводы, сам дань хану бусурманскому повезу. Нам главное время выиграть, пока дружина возвернется. А она через пару-тройку дней непременно возвернуться должна.
Сделал он по моему прошению, я тот обоз хану и доставил. Да только сам понимаешь, из мешков дырявых все на дороги просыпалось: Начал хан дань принимать по описи, а там и смотреть нечего. Разволновался он шибко, руками машет, ногами топает. "Да что ж это, кричит, такое делается! Второй раз войной прихожу, и второй раз одно и то же:" А я ему: "Не извольте беспокоиться, ваше величество, дороги у нас такие, просто жуть. Пошли-ка ты своих подданных, они тебе враз все отыщут и как есть в целости доставят". Как же, доставят! На то и расчет был, что там, где одну монету в мешок клали, в описи три писали: Думали, недосчитаются бусурманы дани, поищут-поищут, ссориться станут, подозревать друг друга, смута затеется, а там уж и наши на помощь подойдут.
Да только хан непутевый какой-то попался. "Жить в девятом веке почти в центре Европы, кричит,
Вернулся я к князю, можно сказать, победителем. Одного не учел - что казна-то выданная, так по дорогам и осталась: Смекнул я тут, чем дело обернуться может, да и подался себе скоренько на заставу дальнюю. А князь тем временем сборщиков разослал:
Ну, чем кончилось, догадаться несложно. Явились сборщики к князю, вытрясли перед ним на пол с полмешка медяков, и стоят, сияют обновками. Так и так, мол, ничего более не найдено, светлый князь, все уже до нас того:
Разбушевался тут князюшка, велел думу боярскую созывать, а те, прознав, явились на совет в таких обносках, что и сказать срамно: дыра на дыре, заплата на заплате. Все, мол, отдали для-ради победы над бусурманами, сам видишь, до какой жизни дошли. Голодаем. А сами в двери не пролазят, обе створки открывать приходится:
Илья замолчал, глядя куда-то вдаль. Молчали и остальные.
– Ладно, повечеряли, пора и на боковую. Ты, Алешка, еще до свету к Бабе Яге отправляйся, порядок наводить, а мы уж тут с Добынюшкой без тебя сладим. Не пришел еще сезон для подвигов ратных. Да оно и к лучшему - худой мир лучше доброй ссоры:
Но случилось совсем не так, как думал Муромец.
Ну а пока богатыри и наши путешественники отдыхают, мы обратимся к замечательному труду Н.В. Филина "Об историческом прототипе Ильи Муромца". Обычно мы стараемся привести фрагменты из книг старых исследователей, по причине их и большей скрупулезности, и меньшей доступности. Можно было бы и в этот раз обратиться к работам перечисленных в упомянутом труде исследователей. Но, на наш взгляд, данная работа, несмотря на свою краткость, очень хороша и заслуживает того, чтобы ее прочитал каждый интересующийся историей Руси. Ограничимся лишь небольшой начальной частью, чтобы уважаемый читатель мог сам составить себе представление о ней и о том, какое интересное путешествие его ожидает, если он найдет время ознакомиться с работой целиком.
"Илья Муромец - наиболее известный и, вместе с тем, самый загадочный из героев русского эпоса. До сих пор ученые не пришли к единому мнению о том, где и когда стали складываться былины об Илье, существовал ли исторический прототип былинного богатыря.
В отличие от других знаменитых былинных героев - Алеши и Добрыни, богатырь Илья ни разу не упоминается в летописи. Это заставило некоторых исследователей искать его там под другим именем и званием. В конце XIX в. Н.Д. Квашнин-Самарин отождествил Илью с известным по Никоновской летописи легендарным богатырем Рогдаем, который один выезжал на 300 врагов и смерть которого оплакивал князь Владимир. Н.П. Дашкевич - с суздальским послом в Константинополе Ильей, упоминаемым в Лаврентьевской летописи по 1164 г. М.Г. Халанский - с князем Олегом Вещим русских летописей. Д.И. Иловайский, обратив внимание на "казачество" Ильи Муромца в былинах, производил его имя от казака Илейки Муромца, сподвижника Ивана Болотникова, жившего в начале 17 века. Однако все эти отождествления не нашли сочувствия у других исследователей и были отвергнуты как необоснованные. Многие ученые вслед за Орестом Миллером и Ф.И. Буслаевым приняли точку зрения, согласно которой Илья из города Мурома - обобщенный поэтический образ, не имеющий в своей основе какого-либо одного конкретного исторического прототипа.
Согласно известному по былинам муромскому преданию, Илья Муромец родился в селе Карачарове, что под Муромом, в семье крестьянина Ивана Тимофеевича. В Карачарове до сих пор сохранились "следы пребывания" здесь былинного богатыря. Местные жители издавна показывали место, где стояла изба Ильи Муромца, часовни, возведенные над родниками, выбитыми копытами богатырского коня. До недавнего времени жили в Карачарове и прямые потомки Ильи, крестьяне Гущины, происхождение фамилии, которых объясняли тем, что дом их предка, Ильи Муромца, стоял вне деревни, в густом лесу.