Протопоп Аввакум и начало Раскола

Паскаль Пьер

Он ей повторяет, что лучше бы она сама себя обвиняла, чем бранить других. Он упрекает ее в том, что она дает обирать себя разным паразитам, красноречивым на слова, и гонит от себя поборников правды, обильно угощает любителей романеей и рейнскими винами и в то же время считает по грошам те милости, что выдает страдальцам, пролившим свою кровь во имя Христово:

«Ну, полно мне того говорить! Помирися с Федором, помирися с детьми моими – добро ти будет; аще ли ни – то нехорошо будет. Напрасно покидаешь и Марковну: Марковна – добрый человек; я ее знаю. (…) Пожалуй, Бога ради, не отринь от себя детей моих духовных, Дмитрия попа с попадьею, а то слышу, что ты их изгоняешь» [1516] .

1516

Барсков. С. 33–35.

Будущему предстояло оправдать

как для юродивого, так и для боярыни поведение Аввакума.

Конфликт, столь пагубный как морально, так и материально для небольшой московской общины, вскоре прекратился. В самый острый момент уехали на Мезень Иван и Прокопий, Федор сопровождал их. Это произошло в конце 1668 года или в начале 1669 года. В течение некоторого времени Морозова еще смогла жаловаться на то, что на Мезени вскрывали ее письма к Аввакуму или его ответы [1517] , но протопоп вскоре навел порядок и все позабылось [1518] .

1517

Там же. С. 36: 33–37: 4.

1518

РИБ. Т. 39. Стб. 914. Протопоп написал своим родным, чтобы всех примирить: «Буде от нея [Морозовой. – Прим. ред.] грамотки вам придут, не роспечатовайте. Буде годно, я отселе к вам пришлю».

IV

Почта 1669 года; послание к царю

Прибытие Ивана с женой Неонилой, дочкой Марьей, Прокопия, Федора и еще одного ученика Аввакума – Луки заполнило весь дом в Окладниковой слободе. Вся большая семья была почти восстановлена, как в 1664 году в Москве. Тут был младший из мальчиков Афанасий, все три дочери: Агриппина, Акилина и Ксения; бережливая и достойная вдова Фетинья Ерофеева со своим сыном; молодая девушка Ксения, вероятно служанка, и несколько таинственных «вновь окрещенных», возможно, привезенных из Сибири, возможно, самоедов, недавно обращенных протопопом в веру на Мезени; наконец, некий Григорий, учитель Афанасия, который, увы, к концу своей жизни отказался от старой веры [1519] .

1519

Барсков. С. 69: 23–32; РИБ. Т. 39. Стб. 910, 923.

Для четверых ссыльных эти многочисленные и преданные домочадцы, жившие в относительной близости, были твердой точкой опоры. Иван, более осведомленный и образованный, был более, чем Анастасия, способен установить связь с Москвой и другими старообрядческими общинами. С той поры послания, исходившие из Пустозерска, можно было переписывать, размножать, сохранять и пускать по всем направлениям с меньшей опаской, чем из столицы.

Если Аввакум и его друзья были руководителями душ и, следовательно, людьми, обязанными следить за событиями, писать письма и грамоты, чтобы наставлять верующих, они ни в какой мере не были ни политиками, ни писателями. Они прежде всего были духовными лицами и учили старой вере только лишь потому, что в ней была вся их жизнь. В изгнании духовная жизнь Аввакума оставалась той же, что в Москве.

В Пустозерске в 1679 году было три церкви: церковь Спаса, Введения и Никольская церковь [1520] . Приходской священник Введенской церкви по имени Андрей служил по старому Требнику [1521] . Было бы удивительно, если бы десятью годами раньше не нашлось священника, совершающего богослужение по старым книгам. Не исключено, что Аввакум имел возможность посещать храм и более или менее тайно совершать там богослужение, даже обедню на антиминсе старого освящения. По крайней мере, он получил там надлежащим образом освященные Святые Дары для самопричастия и для причастия своих собратьев. Тем не менее самыми доступными религиозными обрядами были те, что не требовали никакой помощи извне: домашние молитвы и чтение – у них были кое-какие книги и, кроме того, Аввакум всю Псалтырь знал наизусть [1522] . К этому нужно до бавить земные поклоны, умерщвление плоти, созерцание, духовные размышления и молитву. Самой силою вещей религия заключенных должна была становиться все более вдумчивой, богословски обоснованной и мистической.

1520

Писцовая книга № 366.

1521

РГАДА. Приказные дела новой разборки (ф. 159). Д. 1128 (1681 г.).

1522

РИБ. Т. 39. Стб. 763.

Великий пост 1669 года начался 22 февраля.

Как обычно, протопоп провел первые четыре дня, с понедельника по четверг, в полном воздержании от пищи. В пятницу, начав псалмопение, он почувствовал сильный озноб. Лежа на печи и стуча зубами, он продолжал повторять наизусть псалмы; за дрожью последовали судороги. Еще в течение недели он оставался без еды, не имея силы совершать богослужение, он читал одно лишь правило. Наконец, в ночь с четверга на пятницу второй недели Великого поста ему было следующее чудесное откровение:

«…распространился язык мой и бысть велик зело, потом и зубы быша велики, а се и руки и ноги велики, потом и весь широк и пространен, под небесем по всей земле распространился, а потом Бог вместил в меня небо и землю и всю тварь. Мне же молитвы безпрестанно творящу (…) и бысть того времени на полчаса и больши, и потом возставши ми от одра лехко и поклонившуся до земля Господеви, и после сего присещения Господня начах хлеб ясти во славу Богу» [1523] .

1523

РИБ. Т. 39. Стб. 763–764.

Таким образом, Аввакум уподобился Аврааму: согласно его «Откровению», изложенному в Палее [1524] , ему, заключенному в тесной тюрьме, Бог даровал небо, землю и всю вселенную! Не переставая думать о своей скорой кончине, он видел в этом знамении одобрение и поддержку. Можно быть уверенным в том, что после этого он с удвоенной энергией продолжил свою деятельность.

В течение лета узнали, что сотник Акишев, закончив свой двухгодичный срок пребывания в Пустозерске, собирается к новому году вернуться в Москву [1525] . Поручал ли ему воевода доставить официальные сообщения, в которые можно было вложить что надо из «сказок», согласился ли он просто взять на себя добавку грамот, чтобы перевезти их тайной почтой – как бы то ни было, это был необыкновенный гонец и заключенные решили воспользоваться им в полной мере.

1524

«Откровение Авраама», весьма распространенный апокриф, помещенный в Палее, был напечатан Н. С. Тихонравовым: Тихонравов. Памятники русской отреченной литературы. I. С. 54–77.

1525

То есть, к 1 сентября 7178 (1669) г. Для воевод обычный срок службы также был двухлетним.

Лазарь, не получивший ответа на свое первое обращение, составил второе: не соблаговолит ли царь приказать воеводе отправить, не вскрывая, два тайных заявления, в которых он, Лазарь, умолял его помочь его жене Домне и трем детям. Уже пять лет бродят они из дома в дом, не имея ни пищи, ни крова, изнывая от голода и холода. Здесь милостыни не попросить: у злосчастных здесь у самих хлеба нет и питаются они одной квасной гущей. Прикажи, чтобы ее с малолетними перевезли на Русь, куда сам захочешь [1526] .

1526

Веселовский. С. 15–16. «Сказка» Лазаря датируется 7 августа.

Аввакум написал длинное послание царю. Правда, дело было сделано и не подлежало больше обсуждению. Но горе и потери, возможно, смягчили сердце царя: 3 марта царица Мария умерла от родов [1527] , а 18 июня умер царевич Симеон, в возрасте четырех лет [1528] . Само небо, казалось, ему посылало одно предупреждение за другим. Вся Украина была охвачена мятежом. Крымскими татарами на Днепре была разбита целая армия. Вся Москва была охвачена пожаром [1529] . Что, если рассказать ему теперь о видении в день Успения в церкви святителя Николы, а также о видении во время последнего поста, неужели он не даст себя поколебать? Другие уже потеряли всякую надежду, но Аввакум не мог примириться с мыслью, что Алексей для него потерян навсегда. Он пишет:

1527

Так же, как и младенец Евдокия (Древняя российская вивлиофика. II. С. 205).

1528

Недоумов. Московский придворный Архангельский собор. С. 35 (надгробная плита).

1529

Верх. Царствование царя Алексея Михайловича. I. С. 250; Дневальные записки Приказа тайных дел. С. 281 (21–22 июня 1668 г.).