Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере

Новикова Людмила Геннадьевна

Политический кризис января 1920 г. и падение Северной области

Изменение военной обстановки, деморализация армии и тыла резко сказались на авторитете Северного правительства, положение которого неожиданно стало шатким. Еще в конце осени 1919 г., казалось, мало что предвещало правительственный кризис. В белом кабинете не было фракций и разногласий, и он целиком поддерживал генерала Миллера, в руках которого находилась реальная власть. Сильной политической оппозиции вне правительства также не существовало. Уступки левым кругам, выторгованные земством и августовским Земско-городским совещанием, уже осенью были взяты обратно. Проект о представительном органе Северной области утонул в недрах разрабатывавшего его правительственного комитета. Созданные совещанием постоянные комиссии по обороне и внутреннему управлению прекратили работу уже в конце сентября из-за отказа правительства признать за ними законосовещательные права и предоставлять им на обсуждение законопроекты. Тогда же представители совещания П.П. Скоморохов и Е.В. Едовин вышли из состава кабинета [911] .

911

ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 26. Л. 132–134 об.; Д. 27. Л. 78–79, 82–83; Д. 33. Л. 92–92 об.; Д. 38. Л. 97 (материалы деятельности комиссий и заключения ВПСО об их работе, 29 сентября и 2 октября 1919 г.).

Тем

временем, освободившись от опеки слева, Миллер все более сосредоточивал власть в своих руках. Уже в августе 1919 г. к своим портфелям управляющего иностранными делами и путями сообщения генерал прибавил контроль над управлением внутренними делами [912] . Тогда же, вступив официально в должность главнокомандующего Северным фронтом, Миллер, помимо генерал-губернаторских полномочий, получил в непосредственное командование армию. Прежний командующий русскими войсками В.В. Марушевский ушел в отставку и покинул Архангельск. Вскоре в связи с союзной эвакуацией британское командование передало все руководство боевыми операциями в штаб Миллера. Таким образом, Миллер целиком сосредоточил в своих руках также и военную власть [913] . По мере того как генерал получал все б'oльшие полномочия, работа правительства становилась менее заметной. Уже с лета кабинет собирался всего лишь два раза в неделю. Его заседания были большей частью заполнены утверждением списков награжденных и бюджетных ассигнований. Тем временем Миллер и гражданская канцелярия при главнокомандующем играли ведущую роль в управлении краем. Современники отмечали, что во второй половине 1919 г. уже не генерал состоял при правительстве, а скорее правительство при генерале. Хотя в хаосе Гражданской войны Миллер едва ли мог осуществлять дирижистское правление и прямой политический контроль, осенью 1919 г. система власти в крае была ближе, чем когда-либо раньше, к генеральской диктатуре [914] .

912

После того как 8 августа 1919 г. в правительстве был упразднен самостоятельный Отдел внутренних дел, управление внутренними делами находилось в руках начальника Архангельской губернии Багриновского, который был подчинен Миллеру как главнокомандующему Северным фронтом.

913

Марушевский В.В. Год на Севере // Белое дело. Т. 3. С. 46–47, 50.

914

Соколов Б. Падение Северной Области. С. 35–38, 41–42. Соколов называл ВПСО «совещанием при главнокомандующем».

Генеральская власть не пользовалась широкой популярностью. Но все же ее терпели. Терпела региональная либеральная общественность, потому что в принципе сочувствовала идее сильной власти и знала, что без помощи военных область не удержать и что альтернативой были большевики. Терпели земцы и левые круги, так как считали необходимым продолжать войну и не видели возможности изменить систему управления областью. Терпели обычные жители края, потому что слышали об успехах белых армий и надеялись на скорое завершение войны. Но как только военное положение ухудшилось, критика правительства и главнокомандующего вновь усилилась. Инициаторами выступили северные социалисты, которые вновь стали громко требовать демократизации власти.

Уже в ноябре 1919 г. собравшиеся в день Георгиевского праздника солдаты Двинского фронта, кавалеры георгиевских крестов и медалей, обратились к Миллеру с просьбой созвать новое Земско-городское совещание для обсуждения положения Северной области. По сведениям контрразведки, за этим требованием стояли главным образом партизаны из Шенкурского батальона, офицеры которого сочувствовали эсерам. Требование георгиевских кавалеров поддержали делегаты прежнего совещания и земские лидеры, также направившие обращения к правительству. В начале января 1920 г. кампания в пользу созыва Земско-городского совещания приняла более широкий размах. Шенкурские партизаны открыли сбор подписей под требованием созвать совещание и протестом против политических репрессий. С фронта к правительству и командующему ехали делегации, призывая демократизировать власть и принять меры для «внутреннего успокоения» [915] .

915

ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 23. Л. 108–109 (сводка полевого военного контроля, с 1 по 15 января 1920 г.); Ф. 16. Оп. 1. Д. 90. Л. 93, 94 (письмо П.П. Скоморохова Зубову, 16 декабря 1919 г., и обращение группы членов Земско-городского совещания, 11 декабря 1919 г.); Зеленов Н.П. Трагедия Северной области. С. 41–42; Соколов Б. Падение Северной Области. С. 55.

Разрозненные выступления переросли в политический кризис, когда в январе 1920 г. с резкой критикой кабинета выступило северное отделения Союза возрождения России. Управляющие правительственными отделами, большинство из которых были членами Союза, в ответ решили сложить свои полномочия, поручив Миллеру создание нового правительства. Теперь наряду с трудной военной обстановкой и усилившейся критикой власти слева, Северная область лишилась еще и правительства. У Миллера не оставалось иного выхода, кроме как пойти на переговоры с представителями самоуправлений и профсоюзов о реконструкции кабинета [916] .

916

ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 25. Л. 84 об. – 85 (выступление А.А. Иванова на заседании Губернского земского собрания, 7 февраля 1920 г.); Соколов Б. Падение Северной Области. С. 55–56; Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной области. С. 120.

Начавшиеся в конце января переговоры продвигались медленно и сложно из-за острого размежевания среди белой политической элиты. Умеренные социалисты требовали дать делегатам от «общественности» ключевые посты в кабинете и подчинить правительство Земско-городскому совещанию. Тем временем на секретном собрании представителей социалистических партий звучали предложения силой свергнуть власть Миллера и даже начать переговоры с большевиками о мире. В свою очередь, Миллер вместе с членами прежнего правительства отводил совещанию лишь консультативную роль, а земцам предлагал два второстепенных поста в кабинете [917] . Но даже эти уступки казались чрезмерными более правым региональным кругам, в частности Торгово-промышленному союзу, либеральному блоку Архангельской городской думы и Союзу интеллигенции, которые ввиду трудной военной обстановки требовали передать всю власть главнокомандующему [918] .

917

ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 35. Л. 384 (журнал заседания ВПСО, 26 января 1920 г.); Ф. 5867. Оп. 1. Д. 49. Л. 1–5 (докладная записка К.Г. Маймистова Миллеру, 23 декабря 1919 г.); Соколов

Б. Падение Северной Области. С. 55–56; Зеленов Н.П. Трагедия Северной области. С. 42–43.

918

ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 25. Л. 57–59 (обращение представителей торговли и промышленности к Миллеру, 29 января 1920 г.); Л. 53–56 об. (обращение блока «Национальное объединение» Архангельской городской думы, 2 февраля 1920 г.); Л. 52–52 об. (обращение Союза интеллигенции, февраль 1920 г.).

Конфликт еще более обострила очередная, 5-я сессия Архангельского губернского земского собрания, которая открылась в Архангельске 3 февраля 1920 г. Обрушившись на власть с обвинениями в недемократичности, неэффективности и чрезмерной репрессивности, левые делегаты во главе с председателем П.П. Скомороховым 5 февраля попытались совершить переворот. Они объявили собрание высшим органом власти в области и сообщили, что берут формирование нового правительства на себя [919] . Ошеломленный Миллер, которому доложили, что среди делегатов имеются даже сторонники перемирия с большевиками, уже на следующий день выставил вокруг земского здания вооруженный караул и лично появился на собрании. Он отверг претензии земцев на власть и заявил, что сам сформирует кабинет из представителей разных общественных групп [920] .

919

ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 25. Л. 70–71, 82 (материалы заседания и резолюция Губернского земского собрания, 5 февраля 1920 г.); Соколов Б. Падение Северной Области. С. 56–57.

920

Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной области. С. 121–124; Соколов Б. Падение Северной Области. С. 57–58; Минц И.И. Английская интервенция и северная контрреволюция. С. 234.

Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, но пришедшие сведения о новом красном наступлении на Северном фронте заставили совещание пойти на попятную. Потратив весь следующий день на дебаты, земцы уступили требованиям Миллера и начали переговоры о составе нового кабинета. Кроме того, собрание призвало войска усилить оборону, объявив, что будет охранять интересы населения перед правительством, формирование которого ведется при его участии [921] . Соглашение с земцами наконец позволило образовать новый кабинет, состав которого был объявлен 14 февраля 1920 г. Во главе правительства встал Миллер [922] , но среди его членов оказалось много представителей левой общественности. Земский выдвиженец А.А. Репман возглавил Отдел финансов, торговли и промышленности. Эсер Б.Ф. Соколов встал во главе Отдела образования и пропаганды. В кабинет также вновь вошел лидер архангельских эсеров А.А. Иванов, уже работавший в составе Верховного управления в первые месяцы существования Северной области. А управляющим Отделом внутренних дел был заочно назначен кемский уездный начальник, правый эсер барон Э.П. Тизенгаузен, находившийся в тот момент в плену у карельских повстанцев. В качестве единственного представителя торгово-промышленных кругов в правительстве оказался кадет А.Е. Попов [923] .

921

ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 25. Л. 83–87 об. (протокол заседания и резолюция земского собрания, 7 февраля 1920 г.); Минц И.И. Английская интервенция и северная контрреволюция. С. 234.

922

Формальным председателем правительства по-прежнему оставался отсутствовавший Н.В. Чайковский, Миллер числился теперь его заместителем в Северной области.

923

Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной области. С. 125, 128; Соколов Б. Падение Северной Области. С. 58, 62; Минц И.И. Английская интервенция и северная контрреволюция. С. 235–236.

Впрочем, преобладани социалистов в новом правительстве оказалось пирровой победой. Отчаянные телеграммы с фронта не оставляли им другого выхода, кроме как целиком поддержать усилия Миллера по укреплению обороны. Вместо политической амнистии и демократизации управления члены правительства писали обращения к населению и армии с призывом оказать поддержку власти и строчили постановления, ужесточавшие наказания за дезертирство. Чтобы укрепить дух войск, Иванов лично направился в агитационную поездку на фронт [924] . Однако деятельность правительства уже не имела никакого значения. Обстановка окончательно вышла из-под контроля белой власти.

924

ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 16. Л. 50 (обращение ВПСО к населению, февраль 1920 г.); Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной области. С. 129; Соколов Б. Падение Северной Области. С. 62–64. Примечательно, что перестановки в кабинете не обеспечили ВПСО безусловной популярности даже в левых земских кругах. Так, не простивший прежней обиды председатель губернской земской управы П.П. Скоморохов отказался прийти на помощь правительству и организовать агитационные собрания. Он заявлял, что «агитационное собрание и застенок несовместимы», ссылаясь по-прежнему на репрессивность режима. См. переписку Миллера и Скоморохова, 15–17 февраля 1920 г.: Белый Север. Вып. 2. С. 433–435.

Затянувшийся политический кризис, разочарование белым командованием и правительством и недовольство войной, которое разделяли офицеры, региональные элиты и обычные жители области, стали причиной того, что небольшое красное наступление с целью потеснить линию белой обороны положило конец Северной области. Наступление 6-й Красной армии, начавшееся 3–4 февраля 1920 г., вызвало неожиданный отход белых частей и массовые переходы к противнику. После того как в ночь на 8 февраля восстали солдаты белого 3-го полка на Железнодорожном фронте, их примеру последовали солдаты соседнего 6-го полка. Это стало началом конца белого фронта, так как при отсутствии резервов командованию нечем было заполнить брешь в обороне. Как только слухи о восстаниях достигали других фронтовых районов, солдаты, не веря в возможность победы, пытались обезопасить свое будущее заблаговременным переходом на сторону врага или просто бросали винтовки и расходились по домам [925] .

925

Северный фронт. Док. 183, 192; Директивы главного командования Красной армии (1917–1920): Сборник документов / Ред. Г.А. Белилов. М., 1969. С. 357–360; Зеленов Н.П. Трагедия Северной области. С. 43–44; Данилов И. Воспоминания о моей подневольной службе у большевиков. С. 64–66; ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 26. Л. 90–91 (рапорт ротмистра Иолшина Миллеру, 19 октября 1920 г.).