Прозрачная тьма: Собрание стихотворений

Сумбатов Василий Александрович

ДВОЕ

Поход. В ауле ржут нетерпеливо кони. Из ножен вынул муж отточенный кинжал, Надрезал им слегка себе и мне ладони И, кровь свою с моей перемешав, сказал: «Теперь твоя душа забыть меня не сможет, – Ей этот шрам всегда напомнит обо мне! Прощай, звезда моя! Коль нам Аллах поможет, Вернусь со славой я и с серебром к весне!» Не преданной женой – влюбленной пылкой девой Прикинулась я в час, когда прощалась с ним, И не заметил он моей ладони левой, Надрезанной вчера любимейшим – другим. Вернется кто из двух? Кто жизнь отдаст за славу? Молитва за двоих устам моим горька. Пусть правая рука надрезана по праву, Но ближе к сердцу левая рука.

ГЕРОЙ НА ЧАС

Убит. Погиб не за деянья, – Не за насилья, не за гнет, А за идеи, за мечтанья Счастливым видеть свой народ. Реформ грядущих планы строя, Не мог предвидеть в планах он, Что будет смертью в сан героя, Не быв героем, возведен. Не сан, а сон, и пробужденья Не будет!.. Спи, герой на час! Ты, может быть, познал мгновенья, Когда и смерть легка для нас: Победно бой окончить жаркий, Триумфа

власти, чести ждать И – смерть нежданно повстречать У самой триумфальной арки.

ГОЛОВА ПОБЕДЫ

Нет головы у статуи Победы Самофракийской. – Голову какую Приставил бы ты ей? – Его спросили, И он ответил: – Голову Медузы.

НАДЕЖДЫ…

Очнулись чехи от отравы, Вольнее дышат… Что ж теперь? Удастся ль им сломать заставы, Приотворить к свободе дверь?.. Должно быть, не погасли в пепле С костра свободы угольки, И кто-то вновь от них затеплил Огни – надежды маяки. Но пламенных надежд зарницы Тревожат ханов ком-орды, И танков серые ряды Уже грохочут у границы…

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Л. А. Иванниковой-Девель

Был запах фиалок предтечей Ее в заповедном бору, Когда я, без мысли о встрече, К опушке пришел ввечеру. Шептались кусты беспокойно, Туманы ползли по земле, Колонны базилики хвойной Чуть-чуть золотились во мгле. И только вошел я под своды, Как сердце забилось сильней, Почувствовав близость природы, Родство свое древнее с ней. Легко и тревожно мне было, – Я будто летел, как во сне, Вдруг что-то меня озарило, Прильнуло любовно ко мне, И волны нездешнего света Меня всколыхнули, зажгли, И очи нездешнего цвета В глаза заглянули мои. И всё, что казалось забытым, Вернулось, светя и звеня, И руки прохладные чьи-то Вдруг обняли нежно меня, И ласково речи вливались Мне в душу хрустальным ручьем, И так во всю ночь мы остались В бору заповедном вдвоем… Когда мы расстались – не знаю, Но вдруг я очнулся один, Когда уж заря золотая Скользила по хвое вершин. Под древней гигантской сосною Стоял я, блестя от росы, – Как будто лишь сном надо мною Промчались ночные часы… Искал я и звал я напрасно, – Нигде от тебя – ни следа! Шумели вершины бесстрастно Да где-то плескалась вода. А ветер шептал всё яснее, Что ночь пробродил я без сна, Что первой любовью моею Лесная была тишина.

ПЕРВОЕ ГНЕЗДО

Кн. Е. Н. Сумбатовой

Помнишь дом времен Елизаветы, – Прихотливо выгнутый фасад, Временем как будто не задетый, Хоть построен двести лет назад? Помнишь толщу крепких стен старинных, Старых комнат горделивый вид? В полутемных переходах длинных – Помнишь коридор-«аппендицит»? Помнишь – в этой путанице сложной – Памятник давно отцветших лет, Пережиток роскоши вельможной – На алтарь похожий кабинет? Только крюк от веницейской люстры Сохранил там купол-потолок, И, в окно влетая, ветер шустрый Хрусталем звенеть уже не мог, Там колонны стройные попарно Разошлись по четырем углам, Пахло былью там высокопарной, Несозвучной нашим временам. Но для нас уютно и красиво Было там, – мы жили там вдвоем, Жили просто, ласково, счастливо, Хоть в отчизне ширился разгром… Пусть года промчались, но доныне Помним мы так ясно, как вчера, Как часы стучали на камине, Как текли в беседах вечера, Как огонь в камине, вечно весел, Исполнял свой танец боевой, Как в объятьях мастодонтов– кресел Так уютно было нам с тобой. Как колонны мрамор глянцевитый Золотило солнце по утрам, Как отец – насмешник сановитый – Заходил побалагурить к нам, Как кипел кофейник на спиртовке, Как вдвоем… да нужно ль говорить? Наш алтарь в хоромах на Покровке Нам с тобой до гроба не забыть!

КАДЕТ

Что алей – околыш на фуражке Или щеки в ясный день морозный? Что яснее – яркий блеск на пряжке Или взгляд смышленый и серьезный? Уши надо бы укрыть от стужи, Но законы и в мороз – законы: На груди скрещен башлык верблюжий, Проскользнув под яркие погоны. Заглянул в зеркальную витрину: Вид – гвардейский, вид – отменно бравый. Всё в порядке должном, всё по чину – Не напрасно пишутся уставы! Вот навстречу три улана рядом, Офицеры, а идут не в ногу! – Отдал честь, но очень строгим взглядом Проводил их. Даме дал дорогу. Локтем ткнул раззяву гимназиста – Рябчик, шпак, а корчит панибрата! Отдал честь, по-офицерски чисто, Повстречав с Георгием солдата. Впереди завидел генерала, Отставной! И старенький, бедняга! Взял на глаз дистанцию сначала, Повернулся за четыре шага, Стал во фронт, чуть стукнув каблуками, Вскинул руку, вздернул подбородок, Генеральский профиль ест глазами – Знай, мол, наших, я – не первогодок. Мне – двенадцать, третий год в погонах! Третий год, а он уже мечтает О гусарской форме, шпорных звонах, И себя корнетом представляет. – Да-с, корнет! А, впрочем – осторожно! Проглядишь кого – и попадешься. На бурбона напороться можно, И тогда хлопот не оберешься! А доложишь в Корпусе об этом – Назовут позором и скандалом! Хорошо, конечно, быть кадетом, Но, пожалуй, лучше – генералом!

В ПОХОД (Барабанный марш)

Длинною колонной шли войска и пели, эхо хохотало им в ответ, полные народом улицы гудели, флагами был город разодет. Дробью рассыпаясь, били барабаны, солнце клало блики на штыки, — в дальние чужие, вражеские

страны с песней развеселой шли полки. В песне бушевали молодость и силы, звали к пляске, смеху, — не к войне, будто и не ждали братские могилы жертв на чужедальней стороне! Будто не прощались с воинами жены, плача у любимых на груди, будто не звучали жалобы и стоны в битвах беспощадных впереди… Город распрощался с войском у заставы, матери рыдали вслед полкам, дальше провожали лишь кусты, да травы, да склонялись ивы по бокам. Отблески заката в небе доцветали, мягко золотились облака, войско уходило в розовые дали, песня разливалась, как река. Волнами шумели песни перекаты, удаль в ней бурлила, — не вражда, с песней разудалой в даль ушли солдаты, чтобы не вернуться никогда.

ГРЕХОПАДЕНИЕ

Прапредков жизнь в раю текла Безрадостно вначале – Они не ведали там зла, Но и добра не знали. Плоды добра и зла росли На дереве познанья, Но люди есть их не могли Под страхом наказанья. Прапредки про такой запрет С начала жизни знали, Хотя какой в познаньи вред, Совсем не понимали. Живя в раю, не знать добра! – Ну как это возможно?! Жизнь без добра – всегда сера, Скучна, пуста, ничтожна. Вдруг стала Ева замечать, Что жизнью недоволен Адам, что начал он скучать И будто даже болен. И стало жалко друга ей, Но где найти лекарства? Тут дал совет ей мудрый змей Без всякого коварства. Он так сказал ей: – Средство есть От скуки и кручины, – Плоды познанья надо есть, В них есть все витамины! – И Ева, позабыв запрет, Пять-шесть плодов познанья Адаму в первый же обед Дала без колебанья. Всю скуку как рукой сняло С Адама, сущим раем Стал рай с тех пор, но в чем тут зло Мы до сих пор не знаем. Известен всем библейский сказ, Всё складно в нем и гладко, Но остается он для нас Таинственной загадкой. Могло ль расти познанье зла В раю – в саду блаженства, Где вся растительность была Вершиной совершенства? И коль росло, то для чего Оно предназначалось, Когда вкушать плоды с него Прапредкам запрещалось? Для нас запреты не новы Во всех садах публичных: «Не рвать цветов. Не мять травы». И там это обычно, Но рай – блаженство, и запрет Блаженство умаляет! Где есть запрет – блаженства нет, – Ведь, всякий это знает! И что ж? К чему нас привело Всё это рассужденье? – Не знаем мы, в чем было зло И в чем грехопаденье.

СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ

ПАМЯТИ ГУМИЛЕВА

И святой Георгий дважды тронул

Пулею не тронутую грудь…

Н. Гумилев

Менестрель без страха и упрека, Знавший славу песен и мечей, – Пал от рук презренных палачей, Завладевших властью волей рока. И святой Георгий снова тронул Путями пронизанную грудь, Рыцарю указывая путь В вышину – к Божественному трону. 1922

СУМАСШЕДШИЙ

– Здорово, братцы!.. Что?.. Молчите? – Наплевать. Так это здесь ваш суд? А судьи кто же? эти? – Петров, Халтурин, Кац?.. Нашли кого избрать!.. Довольно вам шутить. Вы, право, братцы, – дети… За что меня судить? И в чем я виноват? Я тридцать лет служил, довольны мною были, Георгиевский крест имею средь наград… Кто я? – ваш командир! Давно ли вы забыли? Полковник Русаков, пятидесяти лет, Женат, два сына есть, один в полку корнетом… Избили вы его, свезен он в лазарет… А он вас так любил!.. Забыли вы об этом?.. Я – кровопийца?Я?!. Фу, черт! какой-то бред! Заснул я, видно, здесь… А завтра наступаем… Я эскадронных звал под вечер на совет, Наверно, ждут меня… Ну, угощу их чаем… Все в сборе? Очень рад. Садитесь, господа. Депеша срочная получена из штаба… Эй, вестовой, огня! Свечей давай сюда! Да шевелись скорей! Ведь ты – гусар, не баба!.. Так вот-с… Назавтра – бой, и хочет генерал, Чтоб мы за эту ночь лесок форсировали. На карте вот он, здесь… За ним и перевал, Как на ладони весь, а тут австрийцы стали… Вот батарея здесь, а тут – окопов ряд; Придется под огнем нам перейти лощину, Но это – пустяки! Пускай их попалят! За всё отплатим мы, когда зайдем им в спину. Вам ясно всё теперь? Цепями мы пойдем Поэскадронно. Сам я с первым эскадроном… Резерв? Зачем резерв? И без него возьмем. Гусары мы, и нас не испугать уроном… Ты что? Куда?.. Седлать! откуда вы?.. Назад! Поручик, бунт! Под суд! Надеть на них погоны!.. Погоны… Да, забыл на старости-то лет Приказ последний я… Начальство предписало, Правительство… А царь?!.. Царя-то больше нет… Все подлецы мы, все! Повесить всех нас мало!.. …………………………………………………….. Тебе товарищ я?.. Товарищ?! Ха-ха-ха!.. Полковник я, а ты… ты – чудище из ада!.. Здесь – ад! Здесь нет суда!.. Какая чепуха! Вы пьяны все! Молчать!.. Чего вам, братцы, надо? Что, кашица плоха? Эй, где там кашевар? Послать его сюда!.. Как, не могу я больше?.. Уж я не командир?.. Опять всё тот кошмар… Да где ж я – на луне? в аду? в больнице? в Польше?.. Чего хотите вы?.. Я болен, стар и слаб, Мне нечего терять… Убейте без мученья… Коли меня сюда!.. Боишься, подлый раб!?.. А я б переколол вас всех без исключенья!.. Руби! коли!.. За мной!.. В атаку!.. Шашки вон! Не посрамим штандарт двенадцатого года! …………………………………………………. Ах да! Свобода ведь… Весь фронт «освобожден»… Вам немец нынче брат, а я – я враг народа… Ну, коли враг, так враг!.. Судите поскорей. К расстрелу? Хорошо! Поручик, нарядите Полвзвода молодцов из тех, что похрабрей… А впрочем, я забыл… Постойте, погодите… Скажите сыну вы, что это – пустяки, Весь этот бред пройдет… Что? сына расстреляли? Контрреволюция? Какие дураки!.. Ну, марш вперед, стрелки! Чего как бабы стали!.. Вложи патрон! Живей!.. Прошла войны пора, Так бей своих теперь, так бей врагов народа!.. Ура! проклятые!.. Ха-ха-ха-ха…Ура!.. За веру, за царя!.. Да здравствует свобода!.. 13/Х-22.