Пряная штучка
Шрифт:
На секунду между нами всеми повисла очень неприятная пауза.
— Фред? — изогнул брови плотник.
— Этан? — тем же недоуменным тоном отозвался он, потом быстро глянул на вывеску и выпалил первое, что, видимо, пришло в голову: — ты что, украл эскиз моей вывески?!
Я искренне захотела обоих выставить из лавки, но один уже надежно окопался на втором этаже, и выкурить его возможным не представлялось, а второй из-за своего неуёмного энтузиазма пострадал в садовом домике, и вышвыривать его все еще было совестно.
— Вы двое были знакомы раньше? — с любопытством
— Нет! — в два голоса рявкнули они, и этот дружный вопль красноречивее любых заверений говорил, что знакомы были, и причина к соперничеству имелась весьма веская.
— Ничего страшного, что вы оба не умеете держать в руках стамеску. Я, правда, оценила, сколько вы денег на все это потратили… — попыталась развеять я озверелую обстановку.
Мужчины посмотрели на меня так, будто говорили: «Лучше бы ты, госпожа Алекса Колфилд, промолчала!» Похоже, упоминать деньги в столь драматический момент было не просто прозаично, а буквально неприлично.
— Зато теперь никто не заметит подмены, если новую вывеску опять стащат! — нашлась я, откровенно сказать, не понимая, почему успокаиваю завравшихся дарителей. Они, а не обманутая дама должны испытывать смущение!
— Ну, что ж… — Этан подхватил с пола саквояж, на дорожку громко прихлебнул из чашки, предназначенной для гостя, а потом объявил: — Поднимусь к себе. К слову, я здесь живу.
— Арендует свободную спальню, — тут же пояснила я ошарашенному гостю.
— Когда комнату снимают, за нее деньги платят, а я живу бесплатно.
— Вместе с Ирвином!
— Зато мы спали в одной кровати, — припомнил Этан.
— Да, неужели? — сузила глаза Стаффи.
— Один раз! И между нами лежал Ирвин! — тут я осознала, что наличие третьего, вообще, не оправдывало совместную ночевку, а обратно превращало наш дурдом в дом терпимости, и немедленно выпалила: — тогда шел страшный ливень, а у них в комнате протекла крыша.
— Но утром мы проснулись тесно обнявшись!
— Зато ночью ты меня с кровати на пол спихивал!
Тут у Фреда не выдержали нервы.
— Я, пожалуй, пойду… — перебил он двусмысленную перепалку, развернулся на пятках и арбалетным болтом вылетел в торговый зал. Мы проводили сбежавшего гостя удивленными взглядами.
— Фред, я тебя провожу! — бросилась я следом, сама не понимая, отчего чувствовала себя скверно. Какая разница, что думал почти незнакомый человек о нашей маленькой коммуне? Но почему-то хотелось, чтобы именно красавчик Фред Оутис не подумал плохо.
Я догнала его почти у дверей. Он резко остановился, развернулся, для чего-то указал пальцем в потолок, очевидно, намекая на соседей, а потом выпалил:
— Вообще-то, я хотел пригласить тебя на свидание.
— Меня? — «очень по-умному» моргнула я.
— Тебя. Алекса, пойдешь со мной на свидание?
— Спрашиваешь тоже! Конечно!
Видимо, он не ожидал столь молниеносной капитуляции, впрочем, я тоже не ожидала. Может, стоило взять паузу хотя бы на десять секунд и изобразить кокетливую нерешительность прежде, чем соглашаться? Мы дружно почувствовали себя неловко, словно лицеисты,
— Ладно… Здорово… — Ожесточенное лицо Фреда разгладилось, он широко улыбнулся, снова становясь веселым красавчиком. — В субботу у тебя есть какие-то планы?
— Никаких.
— Тогда до субботы? Я зайду в шесть вечера.
— Шесть — прекрасное время, — для чего-то похвалила я.
И когда за Фредом закрылась дверь, словно прикованная стояла у витрины и следила, как он, подняв воротник на куртке, быстро шагом направлялся вниз по улице к лавке «тысяча мелочей». Фонарный свет озарял высокую гибкую фигуру, и мне вспомнилось, как он щедро оставил мне в подарок дорогущий световой камень. Я была ужасно прагматичной, раз нужный в хозяйстве артефакт обрадовал меня больше букета.
Ночью, когда все разошлись по комнатам, а мы с подружкой лежали в темноте и пытались игнорировать мужской храп, легко проникавший через стены, она прошептала:
— Вы что, правда, спали втроем? Прямо в нашей кровати? На этих самых простынях?
— Стаффи… — процедила я сквозь зубы, надеясь, что она расслышит в тоне предупреждение.
— Чего тебе, падшая женщина?
Не расслышала. А жаль.
Хотелось ее просто приструнить, но вечер вышел нервный, и я сорвалась. Ловко перекатилась на другой бок и ногой спихнула соседку на пол. С грохотом та рухнула под кровать. От неожиданности даже на пару секунд потеряла дар речи, чего с ней отродясь не случалось.
— Ты теперь тоже падшая женщина, — показала я в темноте язык, а пока подружка, ругаясь сквозь зубы, забиралась обратно на кровать, зарылась лицом в подушку и немедленно отключилась.
Оказалось, что даже день, начавшийся с похмелья Ирвина, мог закончиться весьма удачно.
На следующий день в лавке пришлось объявить внеурочный выходной и, к моей досаде, привесить на дверь табличку «Увидимся завтра». С самого утра, распугав окрестных петухов и заодно нас со Стаффи, Этан принялся колотить на чердаке с таким остервенением, как будто крышу не чинил, а разламывал. Разозлившись на неожиданную побудку, я попыталась выяснить, что за странный приступ бессонницы его посетил, но едва поднялась по лестнице на чердак, Этану на ногу упал тяжелый брусок. Работничек взвыл. Тонко прочувствовав драматизм момента, я немедленно убралась восвояси, пока не успела попасться взбешенному плотнику на глаза.
И коль заняться все равно особенно было нечем, пока Стаффи с Ирвином убирали торговый зал, принялась колдовать над перцовкой. Процедила, как велел мамин рецепт, разлила по чистым бутылкам, сунула в каждую хорошо просушенный стручок жгучего перца. Села рисовать этикетки и тут поняла, что названия у нового продукта не было. Пришлось позвать помощников, с настораживающей радостью бросивших метелки.
— Господа жители лавки «Пряная штучка», — начала я с большим пафосом и, словно заправский виночерпий, держа бутылку с перцовкой одной рукой, наполнила чайные чашки. — Представляю вам новый продукт, для которого надо придумать название! Пробуйте!