Прыжок в прошлое (Бригадир державы - 1)
Шрифт:
Мы опять дружно пригорюнились и помянули лафитниками покойного барина.
– А не знаешь ли ты, Пелагия Ниловна, как и когда к твоему барину Алевтинка попала?
– как бы невзначай, спросил я. Знатная холопка зыркнула на Алю хитрым, тревожным взглядом и уставилась на меня умильно честными глазами.
– Запамятовала, батюшка, как есть запамятовала. Да сам посуди, сколько годов-то прошло.
– Правильно, что запамятовала, - похвалил я старуху.
– Барин наказал запамятовать, ты и запамятовала.
– И
– Зачем же сейчас созналась, что врала?
– удивленно спросил я.
Пелагия Ниловна, поняв, что проговорилась, конфузливо заулыбалась, прикрывая кончиками платка щербатый рот.
– Ты не трусь, - успокоил я ключницу.
– Барин-то помер, теперь значит, и обета нет. А нам с Антоном Ивановичем для государственной надобности в подробности все изложи.
– Так он, покойник-то, Леопольд Африканыч, никому не велел сказывать.
– Да, поди, сама ничего толком не знаешь, - сказал я с театральной пренебрежительностью и разлил вино по лафитникам.
– Знаю, да не всякому скажу, - упрямо проговорила ключница и выпила, не дожидаясь меня.
– А, спорим, не знаешь!
– Спорим!
– Вот я говорить буду, а ты подтверждай, коли знаешь.
– Говори!
– Девчонку твоему барину привез толстый барин в статском платье.
– А вот и врешь, все наоборот.
– Это я тебя проверяю, привез военный, но некрасивый.
– Это он-то некрасивый?! Да таких красавцев свет не видывал.
– А что Алевтинка в господское платье одета была, тоже вру?
– А где то платье? Где?
– зачастила ключница, с ужасом глядя на меня.
Где оно теперь, было бы понятно даже дураку.
– У тебя в сундуке.
Пелагия Ниловна мрачно посмотрела на меня, налила себе одной, выпила и утерла рот ладонью.
– Ты, барин, если сам все знаешь, зачем спрашиваешь?
– Честность твою проверяю. Если врать будешь, значит, нет в тебе честности. Как тогда тебе Антон Иванович сможет ключи доверить? Враз сошлет в птичницы, да еще выпороть велит.
Пелагия Ниловна не на шутку испугалась.
– За что ты меня, барин, без вины казнишь. Мы свой долг знаем. Все как на духу расскажу.
– Давай рассказывай.
– Военный ее, Алевтинку эту, привез на красивой карете.
– Это ты уже говорила. Мундир на нем какой был?
– Оченно богатый, весь золотом шитый, а позади на портках ключ золотой висел.
Мне делалось все интереснее. Про золотой ключ "на заднице" я слышал, дед часто рассказывал, что один из моих прадедов был камергером, и родственники постоянно подтрунивали над его формой.
Аля, не вмешиваясь в разговор, напряженно смотрела на ключницу, как будто что-то вспоминая.
– А медальон где?
– спросил я строго, вспомнив, что в старинных романах обязательно фигурировал медальон.
– Ничего такого
Я не стал слушать и отослал ее за вещами. Ключница поспешно удалилась, и мы с Алей остались вдвоем.
– Ты все поняла? Аля кивнула.
– Старуха что-нибудь скрыла?
– Того военного звали Комелкер.
– Может быть камергер?
– Точно, камергер.
Тетка Пелагия его разговор с барином подслушала. Камергер этот обещал, если про меня никто не узнает, вотчину барину дать.
– Это и я уже знаю. Имени его она не помнит?
– Так я же сказала, камергер.
– Это не имя, это должность, ну, вроде как пристав. Имя нужно знать.
– Имени не вспоминала.
– А из вещей ничего не утаила?
– Колечко с зумрудом.
– Изумрудом, - поправил я.
– Да, точно, кольцо с зумрудом и крестик. Они на дне сундука запрятаны, в старом сарафане.
Я подумал, что Аля, скорее всего, внебрачный ребенок какой-нибудь аристократки, и отыскивать ее родителей будет и сложно, и незачем.
– Значит, я байструк?
– побледнев, спросила она.
– Что значит "байструк"? Может, ты царская дочь.
– Теперь ты меня презирать будешь, - неизвестно к чему сказала девушка, и у нее на глаза навернулись слезы.
– Ты можешь объяснить, в чем дело?
– возмутился я.
– Я же говорила, что ты не человек, а ты спорил.
– Причем здесь я?
– Меня все должны презирать, а ты об этом даже не думаешь.
Я хотел было ее поцеловать, но в этот момент вернулась ключница с детскими вещами. Мы развязали узелок и рассмотрели Алино приданное. Все детские вещицы были в очень хорошем состоянии. Больше всего мне понравилось шелковое платьице, отделанное кружевами ручной работы.
Я осмотрел все вещи, рассчитывая найти какие-нибудь метки. Однако ничего похожего мне не попалось. Пелагия Ниловна приняла живейшее участие в моих изысканиях и чувствовала себя героем и жертвой бескорыстия. Я помешал ей парить в империях и велел принести крестик.
– Какой крестик?
– удивилась она, с повышенной честностью глядя мне в глаза
– Тот, который лежит в сундуке, завернутый в сарафан.
– А так это ты про барышнин крестик, - обрадовано воскликнула она.
– А я-то, дура, и не поняла.
– И кольцо с камушком не забудь, - напомнил я. Бедная женщина дикими глазами посмотрела мимо меня, перекрестилась и бросилась бегом исполнять приказание. Аля рассмеялась.
– Видишь, как рождаются сказки?
– спросил я. Мы с волнением ждали возвращения ключницы, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Пелагия Ниловна довольно долго отсутствовала, видимо, переживая очередной удар судьбы. Наконец, она вернулась.