Пустотный Рыцарь

Blue Catanist

– Какая утрата ударила по вам сильнее всего?

– Та, что я не знал. Потеря родителей.

– Что вы боитесь потерять?

– Отца Александра. Веру. Доброту.

– Что вы сделаете, если увидите плачущего ребёнка, которого распирает от злости?

– Выслушаю его. Успокою.

– Что вы сделаете, если увидите человека, что кричит из-за ярости?

–

Успокою его. Если он новус, отправлю на психологическую экспертизу.

– Как думаете, зачем истреблять одержимых?

– Чтобы не было повторения судьбы Лиденасанса. Чтобы мы не пали жертвой гнева дьявольского.

– Считаете ли вы их истребление правильным?

– Нет.

– Что тогда было бы правильным?

– Найти лекарство от этой заразы.

– Хе-хе, – смешок Родерика вызвал отвращение у Алана, что специалист сразу заметил на полиграфе, из-за чего замолк и стал серьёзен, – Улучшили ли вы бы своё тело, если была бы возможность?

– Только дух, – Родерик удивился чему-то, смотря на экран полиграфа.

– Вы молод. Хотите ли вы вступить в отношения? Создать семью?

– Как Бог рассудит, так и будет.

– Это не ответ на вопрос.

– Эх… Хотел бы.

– Многие одержимые потеряли свои семьи. Как бы вы перенесли такую утрату?

– Не знаю, – честно с самим собой ответил Алан.

– Зачем вы хотите стать инквизитором?

– Чтобы сражаться за то, что считаю праведным.

– Как вы относитесь к каирхатсу?

– Никак.

– Как думаете, как поступит с ними Бог?

– Будет судить по их праведным и нечестивым поступкам.

– Как вы относитесь к идеям каирхатсу об ускоренной эволюции?

– Бог нас создал по своему образу и подобию. Только он вправе решать, куда нам двигаться дальше, – полиграфолог в ответ ухмыльнулся.

– Не только каирхатсу следуют этой идеологией. Гвардейцы тоже улучшают своё тело и вставляют себе импланты. Как вы относитесь к этому?

– Это их выбор: брать грех на душу, ради защиты короны, – Алана начинали напрягать вопросы. А специалист это сразу же видел на полиграфе, из-за чего на его хитром и добром лице возникала лёгкая улыбка.

– А если бы Бог ниспослал вам откровение, где призывал сделать всё, чтобы защитить наш мир от зла, вы бы сделали всё?

– Всё, что в силах моего тела, разума и духа, – Родерик

улыбнулся, будто нашёл себе достойного соперника в своей эмоционально-интеллектуальной игре. Алан был напряжён и серьёзен. Специалист нащупал его больную тему, от которой молодому инквизитору было невозможно абстрагироваться. Всё ещё был силён шок, который он так тщательно покрывал под маской спокойствия.

– Несмотря на запрет на киборгизацию, многие люди до сих пор ходят с превышением порога имплантации среди нас. Что вы сделаете, если обнаружите такого человека?

– Сообщу стражам.

– Но вы же сами можете его задержать.

– Если он будет представлять угрозу для окружающих, я вмешаюсь. Если нет, это дело стражи.

– Угу… Многие, кто имеет опасную работу, принимают стимуляторы для улучшения своих способностей. Вы бы приняли такой в случае опасности?

– У таких вещей цена сильно выше, чем то, что они дают. Да и для настоящего новуса такие вещи бесполезны.

– Хм… Устанавливали ли вы себе импланты или улучшали своё тело каким-либо образом перед становлением инквизитором? Даже не так. Перед становлением на «путь истинный».

– Нет, – Алан говорил правду, но ему почему-то казалось, что он обманывал. Результаты полиграфа смутили Родерика, из-за чего он почёсывал свой подбородок, не зная, как докопаться до правды.

– Может, кто-то из близких или друзей интересуется по данному вопросу?

– Нет.

– Эх, – вздохнул разочарованно Родерик, – Что ж, представим ситуацию…

Опрос шёл несколько часов. Алан держался стойко, но каждый вопрос, связанный с киберимлпантацией или улучшением тела немного выбивал его с колеи. Вызывал тревогу и беспокойство. Хоть он и отвечал честно. Когда опрос закончился, Родерик мило попрощался, сказав, что результаты будут готовы позже. Тэнэлукем же молча вышел, будто его и не было. Отец Александр не смог встретить своего ученика, поскольку его вызвал архиепископ. И Алан вынужден был отправиться домой.

В своей квартире парень просто сидел у стены, смотря на свою правую руку. Его терзал страх. Ему хотелось, чтобы это всё ему померещилось. Что это всё тестуануром или сон. Он не верил. Поэтому он взял нож с кухни и провёл им по своей руке. Из пореза полилась кровь. Это его обрадовало. Это значит, он человек. Но он не поверил. Тогда он сжёг свою руку другой, терпя чудовищную боль. И тогда, когда его правая рука должна была превратится в горелый кусок мяса, он увидел нагретую сталь. Он рухнул на пол, не зная, что делать дальше. Он даже не знал больше, кто он. Он начал вспоминать всю свою жизнь, но не мог и близко предположить, когда с ним это могло произойти. Это только объясняло его силу и выносливость. И ещё вспоминал, с каким ужасом на него смотрел отец Полит. «Когда тебя боится чудовище, это означает, что ты ещё хуже,» – заключил парень и заплакал.