Пустой мир 3. Короны королей
Шрифт:
— В своих гостевых покоях, — ответил встречающий. — Ему уже сообщили о том, что вы прибыли, и он надеется на скорейшую встречу.
— Через полчаса проводите его в зал для аудиенций. Встреча пройдет за закрытыми дверями, — приказал Эдвард, уже направляясь к выходу. Заставлять высокого гостя ждать было невежливо, но еще более невежливым было бы явиться к нему вот так с корабля в полевой форме. Поэтому сначала барон отправился в личные покои, где его уже дожидалась прислуга и сервисные дроны, чтобы привести себя в порядок и сменить мундир на парадный камзол, предназначенный для встреч с особо важными гостями.
Тристанский замок, при всей его помпезности
Эдвард отправился в зал для аудиенций в сопровождении двух вооруженных гвардейцев, оставив свиту свободной. За время, пока шел по коридорам замка, он успел понять, насколько отвык от всех этих неудобных помпезных одеяний, увешанных невероятным количеством тяжелых и абсолютно бесполезных побрякушек. Привыкший к лаконичному и удобному крою военной формы, Эдвард чувствовал себя некомфортно. Да он в комбинезоне и тяжелой броне двигался свободнее и легче, чем в этих ставших вдруг ненавистными дорогих шелках, тонких кружевах и бесконечных складках, шнуровках и пряжках. Только тяжесть фамильного клинка в ножнах успокаивала и придавала бодрости духа.
Зал для приемов сейчас пустовал. Помещение с высоким потолком и фальшивыми окнами, на которые проецировалось изображение неба с редкими облаками, освещали большие люстры с десятками ламп, на толстых цепях свисавшие с арочного потолка. Здесь без особого стеснения мог собраться весь дипломатический корпус представительств феодов и других государств, имевших контакты с Тристанским баронатом, и еще оставалось достаточно свободного места для танцующих пар. Стены и колонны, украшенные золотой вязью и барельефами, показались Эдварду слишком высокими и помпезными, может быть, он просто отвык, или пустой зал, гулким эхом отзывавшийся на каждый шаг, был действительно огромен для одного человека. Блестящий мраморный пол отражал свет ламп под потолком и создавал иллюзию безграничного пространства. Барон старался ступать как можно мягче, прислушиваясь и вспоминая какие шумные балы давал здесь прежде.
На противоположной стене зала висел гобелен с изображением герба и девиза Тристана, под ним на небольшом возвышении стояло кресло, сидя на котором барон раньше встречал гостей и послов, но Эдвард не стал подходить к нему, оставшись стоять на середине красной дорожки, проходившей от центральных дверей до самых ступенек этого возвышения.
Только когда двери распахнулись снова, барон повернулся, чтобы встретить своего гостя, тоже одетого для торжественного момента, со всеми необходимыми регалиями Остезейского Союза, хотя некоторые он раньше не видел. Возможно, это
— Линк! — облегченно вздохнул барон, как только охрана вышла и закрыла двери, оставив их наедине. — Я искренне рад тебя видеть! Порой мне начинает казаться, что количество людей, которым я действительно могу доверять, сократилось настолько, что хватит пальцев одной руки, чтобы их пересчитать!
— А что, когда-то было иначе? — Линк широко улыбнулся и крепко пожал протянутую руку. — Эдвард, я слышал, что произошло у Золотых Ворот, и очень рад видеть тебя здоровым и полным сил, я был уверен, что даже такое испытание не способно тебя сломить. Сейчас Рейнсвальду необходимы такие люди, как ты.
— Благодарю, друг мой. Я решил, что мне еще рано умирать, — усмехнулся барон. — Знаешь, мне не терпится спросить, в чем причина твоего неожиданного визита, но я должен отметить, что ты дал мне повод побывать дома. Последнее время у меня вообще не было возможности покинуть передовую, да и сейчас я нужен там…
— Я по поводу происходящего в Гористарском графстве, — ответил Линк, хлопнув его по плечу. — Прости, мы так давно не виделись, и я хотел бы поговорить о чем-нибудь более праздном, но, увы, приходится заниматься политикой. Ты же знаешь, что у Союза там прежде тоже были свои представители, соответственно, информаторская сеть также неплохо развита.
— Так же, как и в моем феоде? — усмехнулся Эдвард, сложив руки за спиной. Ни для кого не было секретом, что большинство феодалов засылают своих разведчиков не только к соперникам, но и к союзникам, чтобы знать обо всем, что происходит, а не только о том, что им рассказывали. Банкиры имели самую развитую шпионскую сеть, что не только не отрицали, но и неоднократно косвенно подтверждали, быстро реагируя на события в других феодах, о которых и внутри знали не все.
— Даже лучше, — улыбнулся Линк, — от старого Совета мне досталась вся разведывательная сеть, а после того, как в гористарском феоде централизованная власть фактически развалилась, многим из вассалов требовались деньги на защиту своих земель и интересов. Остезейские банки ведь все еще остаются главным кредитором в Рейнсвальде. Плюс сложился с плюсом. Признаюсь, от моих людей не укрылись и твои попытки стабилизировать положение собранием вассалов в Екидехии.
— Тогда, я думаю, ты не будешь против, если я расстреляю твоих шпионов, которые передали эту информацию, — похолодевшим тоном добавил Эдвард, неприятно удивившись. Собрание вассалов должно было происходить в полной секретности, но, возможно, утечка информации произошла уже на гористарских территориях, где контроль гораздо слабее.
— Если сможешь их найти, — согласился Линк, не придав этому вопросу никакого значения, — речь сейчас не об этом. Я поэтому и прибыл лично, не слишком доверяя другим способам связи. Даже самые защищенные из сетей можно взломать, а наш личный диалог останется между нами. Скажи, Эдвард, когда ты в последний раз получал доклады о том, что происходит в Екидехии?
— Связь прервалась некоторое время назад, — честно ответил тристанский барон, по тому как был задан вопрос понимая, что ничего хорошего сейчас не услышит, — но я отправил туда доверенных людей и достаточное количество охраны, чтобы волноваться по этому поводу. Возможно, все из-за бури, прокатившейся по сектору… — добавил он, внимательно глядя на своего собеседника.
— Поверь мне, если бы дело было в буре, я не прилетел бы, — подтвердил его подозрения Линк, тяжело вздохнув, — в Екидехии бунт…