Путь воина
Шрифт:
Туман рассеялся, и ветер стал несколько сильнее. Время близилось к полудню, но до Дамарискоув все еще было слишком далеко. В небе над нами парила чайка, и я почувствовал, как меня захлестывает необычное, ни с чем не сравнимое ощущение восторга.
Я вышел в море! Как часто слышал я истории о кораблях и далеких морях! И о том, как мой отец сражался с пиратами. Как звали того человека? Бардл, Ник Бардл. Но кроме него был и еще один, которого мне довелось увидеть собственными глазами. Я знал его еще с тех пор, когда мы с Янсом пробрались в Джеймстауне к нему на корабль и заклепали вражеские пушки. Это
Джонатан Делв, так, помнится, его звали. Это был злодей, ненавидевший нашего отца лютой ненавистью.
Лодка слегка покачивалась на волнах, и, в конце концов, меня сморил сон. Когда же я проснулся, было уже довольно темно, и лишь далеко у горизонта все еще алело над водой огненное зарево заката.
– Что, мы уже приехали?
– Почти, - ответил старик.
– Сойдете на берег?
– Если "Абигейл" все еще здесь, то нет. Мне бы хотелось подняться на борт.
– Это ночью-то? Вообще-то ребята у них в команде подобрались лихие, но осторожные. Лучше было бы для начала познакомиться с ними, если вы уж собираетесь попасть туда, но так и быть, сейчас подойдем поближе. Вон она, на два румба к корме от траверза, сейчас подплывем, а там уже можно будет и поговорить.
В окошке каюты на корме горел свет. Светился также фонарь и на якорной цепи. Мы подплыли еще поближе, и тут же раздался окрик.
– Убирайтесь отсюда! Проваливайте!
– Джон Тилли на борту? Если так, то мне надо поговорить с ним.
– С капитаном-то? Лучше греби отсюда! Да кто ты такой?
– Меня зовут Сакетт, - ответил я.
– Думаю, это имя вам о чем-то говорит.
– Сакетт?
– воскликнул часовой.
– Ну дела!
– И уже изменившимся голосом позвал кого-то, кто, очевидно, тоже был на палубе вместе с ним. Джоэл, зови капитана. Скажи ему, что Сакетт здесь. Он ждет.
Я слышал скрип распахиваемой двери, и выбившийся из проема свет рассеял темноту; послышался торопливый стук шагов, и решительный, но такой знакомый голос, окликнул меня:
– Сакетт? Это ты, Барнабас?
– Это я, Кин, - ответил я.
– Кин Сакетт, его старший сын. Мне очень нужно попасть в Вест-Индию, если, конечно, вы тоже держите путь туда.
– Поднимайся на борт, парень. Иди сюда!
Нам перекинули веревочную лестницу, и я начал взбираться по ней. А затем за мной последовал и Генри. Я впервые в жизни лез по веревочной лестнице, но как это делается, мне было известно еще по рассказам отца. С хозяином лодки мы расплатились заранее, так что оставалось только поднять на борт те немногочисленные пожитки, что мы взяли с собой в дорогу.
Тилли был человеком могучего телосложения с седыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой.
– Привет, парень! Как здорово снова увидеть тебя! А как поживает мой старый друг, твой отец?
– Его больше нет с нами, капитан. Сенеки убили его... это случилось. Черный Том Уоткинс был с ним. Они умерли достойно.
– Иначе и быть не могло.
– Он немного помолчал.
– Значит, он погиб! В это трудно поверить.
– Моя мать сейчас в Англии. Она увезла с собой Ноэллу и Брайана, чтобы они получили там образование.
– Да. Я знаю об этом. Не так давно
– Вы их видели?
– Ага. Я провел свой корабль вверх по Темзе и разыскал их. Твой брат такой статный... хорошо сложен. Сразу видно - образованный джентльмен. Ну а сестренка твоя, Кин, просто заглядение! Клянусь, она будет такой же красавицей, как твоя мать. Или даже еще более хорошенькой. Вот только подрастет немного, уж можешь мне поверить! Они такая прекрасная пара!
Брайан истинный ученый. Он изучает законы и занимается другими науками. Хотя и без неприятностей не обошлось. Это имеет отношение к вашим землям в Фенланде. Умер Уильям, о котором ваш отец так часто говорил, и который сам был человеком честнейшим и достойнейшим во всех отношениях. Его племянник унаследовал его владения, а заодно решил прибрать к рукам и земли твоего отца. Боюсь, как бы не было беды.
– Брайан знает, что делать. А если будет нужно, то мы тоже придем ему на подмогу.
– В наши дни просто помощь значит куда меньше, чем влиятельные друзья. Так что, Кин, я просто понятия не имею о том, чем это все может закончиться.
Мы вместе прошли на корму и уже там, расположившись в капитанской каюте за чашкой горячего кофе, засиделись далеко за полночь, вспоминая дни минувшие, рассуждая о будущем, и, в конце концов, я посвятил его в свои намерения.
– Поиски этой девицы, Кин, дело непростое. Сомневаюсь, что тебе это удастся, но все же ты сын своего отца, а сколько я помню твоего отца, ему были чужды любые сомнения. Я сделаю для тебя все, что в моих силах.
– На берегу ходят разные слухи; я это знаю. И мне необходимо узнать, что именно говорят о кораблях Джозефа Питтинджела, а заодно и то, что только можно выяснить о человеке по имени Макс Бауэр. Я уверен, что похищенных девиц продают куда-нибудь на далекие плантации, подальше от чужих глаз.
– Если тебя уж так интересуют матросские сплетни, то лучшего места, чем Порт-Ройял не найти. И несмотря на то, что все они там лишь шайка проходимцев, они могут быть вполне дружелюбны, если, конечно, ты сумеешь расположить их к себе. Тем более, что в их среде ты будешь человеком знаменитым.
– Кто? Я?
– Ну да. Имя Сакетта там хорошо известно всем, потому что Барнабас успел в свое время прославиться даже в тех краях. Ты слышал когда-нибудь историю о том, как однажды на Ньюфаундленде он захватил пиратский корабль, а затем подвесил высоко на сосне пирата по имени Дюваль, оставляя его болтаться там, пока тот не умерил свой пыл? Пираты уважают отчаянных людей, а твой отец, парень, и был как раз именно таким. И этого у него было не отнять.
Он взглянул на Генри.
– Раб?
– Мой друг. Он вызвался помочь мне. Он из племени ашанти.
– Я знаю этот народ. Он сможет встретить кое-кого из своего племени на островах, но только большинство их людей осело в горах так называемого Кокпит-Каунти, и человек не лишенный благоразумия, никогда не станет их там разыскивать. Кое-кто называет то место "Край-Оглянись-Назад", что весьма резонно, а не то не успеешь и глазом моргнуть, как они будут уже повсюду вокруг тебя. На Ямайке и еще кое-где их называют маронами.
– Меня там примут, - холодно сказал Генри.
– Я правил ими.