Путь воина
Шрифт:
Ночью пошел дождь, и, проснувшись, я лежал, слушая, как дождевые капли барабанят по крыше и шлепают по лужам во дворе. Я думал о том, что в лесу тоже идет дождь, а также и о Максе Бауэре и тех людях, что шли с ним, о том, где они могли сейчас находиться. Здесь я был в безопасности. И все же Диана была права. Если те люди и в самом деле окажутся работорговцами, и им каким-то образом станет известно о моих намерениях, то они наерняка убьют меня или, по крайней мере, попытаются это сделать. Но, тем не менее, я был твердо уверен в том, что этому грязному промыслу должен быть положен конец,
Или может быть в глубине моей души все еще была жива тоска по морским просторам? Или это было у меня в крови, такое полузабытое, не до конца осознанное чувство, которому я не знал названия?
Но было и еще нечто. Я помню это по разговорам отца с Джереми и с другими из наших людей. Он говорил о том, что там, где живут люди, там должен быть и закон, ибо без закона человек неизменно деградирует, становясь менее значимым, чем он есть на деле, и уж заведомо не таким, каким он мог бы стать. Даже на дальних рубежах, куда еще не успели добраться суды и законы, человек сам может и должен блюсти порядок, и зло должно быть пресечено и понести заслуженное наказание.
Никто не давал мне права вершить суд над ближними, но если никто больше не предпринимает ничего, чтобы остановить негодяев, то тогда я сам должен буду сделать это.
Негодяи причинили зло той, которую я... которая мне... Я никак не мог выразить эту мысль. Все не так. Просто дело в том...
Я снова уснул.
За окнами забрезжил серый рассвет, с залива дул холодный, пронизывающий ветер. Мы с Янсом вышли на улицу и стояли рядом.
– Об урожае не беспокойся, - сказал я.
– Птицы и белки соберут его за меня. Ты скажи им, куда я уехал, и что когда придет весна, мы снова будем вместе.
– Только будь осторожнее, Кин. Они пойдут на все.
– Да. Я это знаю.
– И куда ты отправишься сейчас.
– Сначала на Ямайку, чтобы навести кое-какие справки там, где бывают многие моряки. Я не думаю, что у моря есть какие-то тайны, хотя многие, возможно, и хотели бы верить в это. Я также буду расспрашивать людей и в Дамарискоув, где, надеюсь, мне удастся попасть на корабль.
– Слушай, Кин, а ты помнишь Джона Тилли? А Пайка? У них были какие-то торговые дела в Вест-Индии, куда они отправляли товары на "Абигейл", шхуне, названной ими в честь нашей матери. А еще у них был "Орел", тот корабль, на котором мама уплыла в Англию. На нем тоже перевозили товары.
– Да. Я помню.
На пороге появился Генри.
– Мы уходим прямо сейчас? Я готов.
– И я тоже. Прощай, Янс. Ты уж приглядывай за всем, пока меня не будет. И пока не отлучайся из дома надолго, даже на охоту. Не выпускай Темперанс из виду.
– Давать советы другим ты умеешь, - сказал голос за моей спиной, - но означают ли что-нибудь для тебя самого чужие советы?
Это была Диана. Она одиноко и неподвижно стояла у двери. Я посмотрел в ее сторону, не вполне понимая, в чем дело, но все же протянул ей руку.
– Я вернусь, - сказал я.
– Правда?
– она глядела на меня своими широко распахнутыми глазами. И что же будет потом, Кин Сакетт? Что потом?
– А потом придет конец этому
Кончики ее пальцев едва коснулись моей руки, и она тут же порывисто отвернулась. Черт возьми, да что же такое творится с девчонкой?
– Так уходи же, - бросила она через плечо.
– Уходи.
ГЛАВА 11
Лодка бесшумно рассекала водную гладь, размеренно скрипели весла, и слышался тихий плеск воды. Все вокруг было окутано облаком густого тумана. Где-то впереди темнела длинная и узкая полоса острова, поросшего лесом. Это и была бухта Дамарискоув, основанная, как считалось, капитаном Даммариллом.
Но когда я заговорил об этом с рыбаком, который и был хрзяином нанятой нами лодки, тот лишь пожал плечами.
– Кто его знает, может быть, и так, но только еще задолго до него другие парни часто сходили тут на берег и вялили рыбу.
Примерно то же самое я слышал и от отца, рассказывавшего о том, что рыбаки с Большой Ньюфаундлендской банки заходили туда, чтобы провялить или закоптить свой улов прежде, чем отправляться в обратный путь, к берегам Европы. Я сказал и об этом, и рыбак снова посмотрел на меня.
– А имя у него было?
– Конечно. Его звали Барнабас Сакетт.
Он усмехнулся.
– Я был знаком с ним. Таких, как он, мало! Очень мало! Дерзкий и себе на уме, но сильный! Все наши, те, кто перебрался сюда с Ньюфаундленда, относились к нему с большим почтением. Мы уважаем людей решительных, а твой отец и был именно таким.
Он взглянул в мою сторону.
– Ты очень похож на него, хотя он и был пониже ростом. Так выходит, что ты и с Тилли знаком, и с Пайком тоже?
Они были его большими друзьями, так что, если ты действительно собрался выйти в море, то, считай, тебе крупно повезло, потому что один из их кораблей сейчас стоит на якоре у острова.
– Корабль Джона Тилли?
– Ну да. "Абигейл". Старушке уже довольно лет, но у нее отличная скорость. Они зашли сюда, чтобы сторговать меха и пополнить запасы воды.
Подумать только! В гавани стоит старый корабль моего отца. Я был весь в нетерпении, меня начинал выводить из себя этот неспешный, размеренный скрип весел, и я думал о том, что мы плывем слишком медленно. Прежде я был совершенно спокоен, ожидая прибытия в Дамарискоув, думая о том, что, если повезет, мы бы могли... я тихонько выругался от досады. Возможно, корабль снимется с якоря прежде, чем мы окажемся там. И как это я не догадался разузнать обо всем заранее?
И как будто в ответ на эти мои мрачные мысли стал задувать слабый ветерок, и туман начал понемногу рассеиваться. Старик поднял парус. Но даже теперь наше продвижение вперед было медленным, слишком медленным.
Так что нам оставалось лишь уповать на то, что шхуна не отчалит раньше, чем мы прибудем туда. Генри огляделся по сторонам. Он был явно удивлен столь явно выказываемым мной нетерпением.
– Будут же еще и другие корабли, - сказал он.
– Да, но этот корабль особенный, и больше всего на свете мне хотелось бы выйти в море именно на нем, почувствовать себя на нем хозяином вне зависимости от того, кто владеет им сейчас. Если бы это был Джон Тилли...