Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
– То-то я смотрю супруга у вас такая собранная: ваша школа! – Никита снова потянулся к тарелке со сдобой. – Сдается мне, что мы в раю! Маня, не томи! Откуда эти изыски?
– От прежней заведующей столовой. Люба, зная, что бывший шеф здесь, передала свои кулинарные шедевры.
– А ты взяла! Теперь я буду чувствовать себя должником, – нахмурился Тополевский.
– По-моему, она от души! – заступился за коллегу оператор.
– Не зря Люба переживала, – протянула записку Маша.
Тополевкий развернул листок. «Андрей Васильевич! Спасибо за поддержку и помощь. Работать с вами было легко и приятно. В каждом вы
– А кем она сейчас работает? – уточнил Андрей.
– По-моему, заведует кондитерским цехом.
– Это справедливо. Она всего и всегда достигала своим усердием.
– Пожалуй, одного усердия в нынешней жизни маловато будет, Андрюша. Думаю, решающую роль сыграли твои рекомендации.
– Да я ни с кем и не говорил…
– Достаточно того, что в конце визитов ты приглашал Любу в обеденный зал и представлял ее как «хозяйку – золотые руки».
– Думаю, я тут не причем.
– Причем, причем, – вмешался Никита. – Рекомендации уважаемого человека дорогого стоят. Вы создали этой даме имя и имидж, – он протянул Тополевскому поднос. – Угощайтесь.
– Неловко как-то получилось. Я даже не успел ее поблагодарить.
– Не беда, – Маша протянула ему телефонный справочник. – Найди рабочий или домашний телефоны.
Андрей набрал номер и отошел к окну. Никита хотел встать, но не удержался и взял плюшку с брусникой. Отведав, подмигнул напарнице: «В жизни ничего вкуснее не пробовал». Тополевский положил трубку и, глядя в окно, поинтересовался:
– Гостей никто не ждет?
– А что? – сорвался с места Никита. – Прошу прощения, это меня! – он с сожалением посмотрел на угощение.
– Даем на вынос, – поймал его взгляд Андрей.
– Неловко как-то, – смутился оператор.
– Неловко ходить в гости с пустыми руками! С таким подарком любой вечер превратится в счастливую…
– …ночь, – со смехом подсказала мужу Маша.
– Маня, не хами, – сконфузился гость.
– На здоровье! – Андрей протянул ему пакет с угощением.
– Ну, я пошел?
– Не нарушай протокол и не затягивай переговоры до утра!
– Мария! – коллега в шутку сдвинул брови.
Оставшись наедине, супруги рассмеялись.
– В сущности, он чудесный человек, – заверила Маша. – Просто не перегорел. У него давние сложности в семье – они с женой очень разные. Никита совершенно не домашний, просто красиво ухаживал, а она возьми и затащи его в ЗАГС.
– Разные характеры супругов – это, пожалуй, не исключение, а правило. Так было у тебя, у меня, у Митрофановых…
Глава двадцать вторая
После отпуска, проведенного на черноморском взморье, Митрофановы мирно прогуливались по городу, демонстрируя южный загар и модные обновки. Перед домом Тополевских Илья замедлил шаг.
– Зайдем к Андрею! – потребовал он. – Я ему все выскажу.
– Андрей Васильевич не причем. Откуда ему было знать про «черный» вторник? Взяли б в Сочи рубли, а не доллары, не было бы проблем, – удержала его Ада.
Веянием перестроечного времени стало наличие
Видя ехидную улыбку на лице супруги, генерал вспылил: «Радуешься, что деньги остались целы? А отпуск – коту под хвост!» Илья обиженно замолчал и двинулся дальше. У подъезда дома его окликнул седовласый сосед.
– Федорыч, не подсобишь? – с опаской покосился на Аду старик.
– Иду, Данилыч, – обрадовался возможности улизнуть Митрофанов.
– Сарайку бы подправить – проводку заклинило, бес ей в ребро…
– Знаю я ваше «подправить», Семен Данилыч! Снова пить будете!
– Мать, ты в своем уме? – одернул жену Илья. – Помочь ветеранам – святое дело! – и, не дожидаясь дальнейших протестов, свернул к гаражам. – Поможем мы твоей беде, дед.
Не скрывая сожаления, генеральша горько вздохнула и, меча громы и молнии, поднялась в квартиру. Первое, что она сделала, оказавшись дома, набрала номер Тополевских.
– Андрей Васильевич? Приветствую вас. Ада Сергеевна беспокоит. Да, уже вернулись. Спасибо, передам. И загорели, и отдохнули. Пока нет мужа, хочу выразить вам благодарность за добрый совет взять с собой доллары. Мы так удачно съездили – практически не потратились – на мое счастье, рублей в обменниках не оказалось.
Лицо Тополевского вытянулось от напряжения: он спинным мозгом ощутил, какой будет завтрашняя реакция командира.
Митрофанов в два счета починил старику проводку и протер ветошью руки:
– Ну, отец, принимай работу! – он щелкнул выключателем.
– Ай, молодца! А не вздрогнуть ли нам по этому поводу?
– Не откажусь, – не стал противиться Илья и опасливо оглянулся.
– Нетути ее, матушки, – перекрестился Данилыч, извлекая из кастрюли начатую поллитровку, хлеб, огурец и банку кильки.
Утром следующего дня Илья подъехал к штабу космодрома практически в одно время с Тополевским. Отпустив водителя, он сдержанно кивнул заместителю. Андрей протянул руку:
– С выходом вас, товарищ генерал! Как отдохнули?
– Хреново! – свел брови тот. – Зачем только тебя послушал и взял с собой валюту?! Доллары, твою мать, нигде не брали! Рублей у них, видишь ли, нет! Это в рублевой-то стране! – он нервно закурил. – Бутылку пива не на что было купить! – Митрофанов швырнул под ноги сигарету и пошел к зданию, жестом приглашая Тополевского следом. – А жене – радость, деньги сохранила и довольна! Вот дура!
Навстречу вышел дежурный с докладом:
– Товарищ генерал! За время моего…