Пятнадцать поцелуев
Шрифт:
— Болею.
— Алён, прекращай. Давай мы завтра сходим к врачу.
— Само пройдёт, — махнула рукой она.
— Это не пройдет. И ещё: я общалась с Глебом, он сказал, что отец ребенка не он.
— Да-а? Может, он сказал, что и не спал со мной?
— Нет, этого он не говорил.
— Слушай, какая разница теперь: он — не он. Нет ребенка — нет проблем. И вообще, подруга, я думала, ты мне доверяешь, пришла узнать, как я тут жива-здорова, а ты нотации мне читать решила...
— Я не...
— Всё, проваливай.
—
— Я сказала, проваливай.
Тут же в дверном проёме появился тот самый парень, который открыл мне дверь.
— Какие-то проблемы, любимая?
— Не, щас мы особу благородных кровей проводим, и всё будет в порядке, — произнесла она, с пренебрежением глядя мне в глаза.
Я решила не спорить. Доводы рассудка до неё не дойдут. Проще уйти.
Уже у двери меня остановил её голос:
— Если хочешь моего прощения, гони пять тысяч.
Я обернулась с непониманием.
Она усмехалась, а рядом всё так же стоял Илья, и его выражение лица было примерно таким же.
Отвечать я не стала, просто ушла, услышав в спину несколько нелестных эпитетов от вчерашней подруги. Она сделала свой выбор, решив пустить жизнь под откос и обвинять других в своих неудачах. Что ж, это самый простой способ. Но он никогда не приносит счастья. И, перейдя грань безвозвратности, назад уже не вернуться. Я искренне надеялась, что Алёна опомнится до того, как дойдёт до этой грани.
Смена была тяжелой — очень много клиентов, так что, возвращаясь домой, я даже не могла разговаривать, просто положила голову на Сашино плечо в вагоне метро и, чувствуя, как он легко приобнял меня одной рукой, наслаждалась этим моментом.
Он всегда провожал меня домой. Не просто до моей станции метро, а до самого входа на частную территорию. Мама уже несколько раз возмущённо предлагала высылать за мной водителя, раз уж мне «так нужна эта работа», но всякий раз мне удавалось избежать этой участи. Не знаю, как буду объяснять это Саше, даже несмотря на то, что он знает теперь обо мне всю правду. Мне так хочется провести с ним хотя бы это время в дороге домой! Ведь на работе, вопреки моим ожиданиям, пообщаться у нас почти нет возможности — разве что подмигнуть друг другу издалека.
Я продержалась уже полтора месяца и, честно говоря, исключительно благодаря Саше. Не хотелось выглядеть в его глазах изнеженной барышней, белоручкой. Но было сложно. Отучившись в университете, иногда без обеда я мчалась на работу, чтобы домой вернуться ближе к полуночи. Да, это было мощное испытание моей силы воли, но сходить с дистанции я не намерена.
Однажды сбылись мамины опасения — на автомойку зарулил их с папой знакомый, бизнесмен, на собственной машине. Он говорил по телефону, поэтому не сразу обратил внимание, кто перед ним на кассе. У меня было преимущество в пару секунд, но как я могла им воспользоваться? Не убегу же из-под его носа? Пришлось покориться судьбе.
Когда он поднял глаза, на секунду я, можно сказать, буквально увидела в его глазах отражение работы мозга — как там складывается паззл и система анализа пытается выдать ответ: может ли увиденное быть правдой?
—
— Не очень, — ответила уклончиво и озвучила сумму к оплате.
— Не ожидал... Ну, ты молодец! Не сидишь у родителей на шее. А я своему обалдую всё говорю-говорю, язык обтрепал: надо самому устраиваться, а он сидит на моей шее, ножки свесил, жизни не нюхал. Тьфу! Рад был видеть! Родителям привет, — и он, подмигнув, удалился.
Страшные родительские прогнозы не сбылись, и их авторитет в глазах окружения ничуть не упал оттого, что их дочь честным трудом зарабатывает на свои нужды, пусть и не сидя в кожаном кресле в каком-нибудь банке.
Настроение от этого стало приподнятым, и когда Саша, улучив момент недолгой передышки, подошёл ко мне переброситься парочкой слов, тут же уловил мои эмоции.
— Ты какая-то сегодня необычная...
— Правда?
— Ага. Вся сияешь, — и он резко наклонился вперед и, пока никто не заметил, быстро поцеловал меня в щёку, а после заглянул в глаза так, как я люблю, что аж мурашки по коже. Хотя он сам вряд ли отдает себе отчет, насколько хорошо и него это получается.
Я погрозила ему пальцем, а потом рассказала об этой встрече.
— Нормальная реакция адекватного человека, — вынес вердикт парень, и я согласно кивнула.
У меня смены были три раза в неделю, и я порой так уставала, что порой прогуливала пары, чтобы просто поспать, но так, чтобы это не сильно сказалось на успеваемости. А Саша работал в полтора раза больше, и я не могла представить, как он может всё успевать.
В те редкие дни, когда у нас выпадали совместные выходные, мы ходили гулять. Ждали открытия катка на Красной площади, а пока развлекались другими доступными способами — чаще всего просто гуляли, однажды заглянули в Планетарий и весь волшебный сеанс путешествия к звездам держались за руки. Мне удалось затащить Сашу в ЦУМ, поглазеть на витрины, и он обронил:
— Вот, значит, как ты любишь проводить свободное время...
А потом посмотрел на одну из бирок с ценником и присвистнул.
— Можешь мне объяснить, что такого в этой футболке, что она столько стоит? — прошептал он, склонившись к моему уху.
Я, кажется, покраснела. Я не слишком часто покупала здесь вещи, но вновь почувствовала, как растёт между нами пропасть и ощущение того, что мы разные. Мне это не понравилось, и я постаралась поскорее увести его прочь, твердо решив, что больше мы сюда не пойдем.
Ещё одна тема, которую мы редко поднимали — отношения с родителями. Хотя мне хотелось узнать о нем как можно больше, я понимала, что этот разговор для него очень болезненный. Поэтому мы ограничивались какими-то детскими или школьными воспоминаниями, но иногда всё равно переходили эту грань. Непроизвольно.
На днях это сделал Саша. Он просто попросил меня помочь выбрать подарок для его мамы, на день рождения. И я с удовольствием принялась выдумывать и озвучивать разные идеи, пока в итоге мы не остановились на варианте с красивым теплым платком, который будет очень уместен зимой.