Пятнадцать поцелуев
Шрифт:
— Ну скажи уже, что это?
— Завтра узнаешь.
— Намекни хотя бы, как одеваться.
— Как обычно. У тебя отличный вкус.
— А у тебя отличный навык делать комплименты, — не осталась в долгу я.
Мы договорились встретиться у метро на его Красногвардейской станции. Это навело меня на определенные мысли…
— Ты что, зовешь меня в гости?
Он хитро прищурился, не отвечая ни «да», ни «нет».
— Завтра узнаешь, — повторил нараспев.
И всё-таки я не могла найти себе места. Он будет знакомить меня со своей мамой? А
Перед сном долго вертелась в кровати, прикидывая разные варианты развития событий и гадая, стоит ли что-то купить по дороге.
В вагоне метро на следующий день постаралась окунуться в музыку, но мысли всё равно рассеивались.
Саша меня уже ждал. Обнявшись, я пристально взглянула ему в глаза, задавая вопрос без слов. Он засмеялся.
— Хочу пригласить тебя в гости, — подтвердил он мои догадки. — Ты же хотела познакомиться с мамой?
— Хотела… А она знает?
— О тебе? Знает, конечно.
— Я никогда не знакомилась с родителями, — призналась честно.
— Для нас для всех это новый опыт, — по его губам расплылась улыбка.
— Правда? Слушай, а давай что-нибудь купим? Что мама любит?
— Мама любит зефир в шоколаде.
— Отлично. Где тут ближайший магазин?
Эти заботы немного меня отвлекли. Мы, конечно, купили не только зефир, но и фрукты, и даже торт. По настоянию Саши заплатили пополам, хотя я очень хотела проявить свою «самость».
Жили они в двухкомнатной квартире, но такой маленькой, что, пожалуй, наша гостиная будет по площади больше. И ремонта здесь давно не было. Впрочем, я старалась не показать виду, что для меня всё это странно. Отдала своё пальто Саше, позволяя повесить на вешалку и прошла за ним в кухню.
— А где мама?
— Задерживается. Наверное, на рынок пошла, скоро будет. Она тоже волнуется, — хмыкнул он.
— Один ты спокойный.
— Ну, я-то вас обеих знаю, мне чего волноваться, — логично заявил он. — Давай, может, чаю пока попьем? Торт откроем?
— А это удобно?
— Конечно. У нас тут всё просто.
Он ловко поставил на плиту чайник, достал и сполоснул кружки, порезал торт. А я с любопытством следила за ним и понимала, что решительные мужчины, определенно, в моем вкусе. Те, которые знают, с какой стороны подходить к чайнику и за девушкой умеют ухаживать.
Мы сидели на кухне, болтали о жизни и пили чай. Я даже забыла, что мы ждем еще одного человека.
За окном уже начинало темнеть — зимой световой день вообще почти незаметен. Потом я, как хорошая девочка, бросилась мыть чашки, хотя не делала этого уже давно. И Саша с восхищением произнес:
— Ничего себе! — и шутливо добавил: — Пока можешь не мыть. Помоешь, когда мама придет, ей понравится.
Но произвести впечатление на Сашину маму мне не удалось. Когда у двери раздалось движение, а потом слабый шум, я осталась на кухне, пытаясь успокоить разом сжавшиеся в тугой клубок нервы, а Саша отправился маму встречать. А потом в коридоре раздались
— Мам, ну ты чего? Ты забыла, что у нас сегодня гости? К нам Вера пришла…
— Ве-е-ера пришла, — протянул женский голос. — Я знаю. Я вот… ждала.
Я выглянула в коридор и замерла от увиденного. Передо мной стоял совершенно поникший и немного растерянный Саша, а рядом, безвольно присев на старый трельяж и ссутулившись, сидела… его мама. В грязном коричневом пальто, с растрепанными, местами поседевшими волосами… И это было таким контрастом с тем, что я ожидала… С тем, что видела в своей жизни.
— Ве-е-ера, — протянула женщина, приподняв голову и заметив меня.
Саша тоже посмотрел в мою сторону и тут же шагнул навстречу, снова увёл на кухню.
— Вера, прости. Ничего не получится.
— Опять сорвалась? — в ужасе спросила я.
Он кивнул.
— Это из-за меня? — я прижала ладонь к губам, опасаясь, что стала для Саши причиной неприятностей.
— Не знаю. Но ты ни при чем. Наверное, она просто переволновалась или встретила кого-то из старых друзей. Я разберусь. Ты сама доберешься?
Он говорил почти скороговоркой, и я поняла: не хочет, чтобы я оставалась здесь больше и снова встречалась с его мамой, когда она не в том виде. Ему было стыдно. И мне было стыдно. Стыдно от того, что я не могу перебороть в себе это чувство брезгливости к женщине, которая была его мамой, Что вместо жалости у меня внутри страх. Страх, что не справлюсь. Страх, что, возможно, родители правы, и когда это станет моей реальностью… Ведь он не бросит свою маму одну, а, значит, нам придется жить вместе тут? От этой мысли в глазах помутнело.
Но ведь я люблю Сашу!
— Всё, давай, я потом позвоню, — бросил он и, оставив меня одну, вернулся к ней. — Мам, пошли в ванную.
— А там же Вера…
— Мам, пошли. Тебе надо умыться, привести себя в порядок…
Когда дверь за ними закрылась, я вышла и, быстро накинув пальто, сбежала вниз по ступенькам. Оказавшись на свежем морозном воздухе, несколько раз глубоко вдохнула и огляделась по сторонам. Где метро? Кажется, мне направо.
— Вера Витальевна, Вас подвезти?
Я не поверила своим глазам, когда из окна машины, припаркованной рядом с домом, показался наш водитель.
— Иван? А Вы что здесь делаете?
— Жду Вас, — усмехнулся он.
— Ну и чья это команда? — я встала в оборонительную позу, не намереваясь с ним ехать. И давно они, интересно, за мной следят?
— Ваших родителей.
— Конкретнее. Это мать?
— Просили Вас отвезти домой, — уклонился он от ответа.
— А если я откажусь? Какие на этот счет распоряжения?
Пару мгновений мы просто смотрели друг на друга, ведя молчаливое противостояние. Я не сомневалась, что и на этот случай план есть, и сейчас лишь решала: поддаться и ехать домой (ведь это и был мой план) или взбунтоваться и отправиться в другую сторону? Но куда? Можно б было к Алёне, но мы с ней давно уже не общались, и вряд ли она меня ждет.