Ради любви и чести
Шрифт:
ней и запечатлел на ее руке страстный, долгий поцелуй. Выпрямившись, он
взглянул на нее с таким обожанием. Казалось, кулак сомкнулся вокруг моих
легких и перекрыл воздух. Он протянул ей руку, и она позволила ему
проводить себя вперед, глядя на него снизу с таким счастливым лицом, что я
поняла: эти двое определенно не чужие друг другу.
Кто она такая? Может быть, сестра? Хотя он никогда не упоминал о
сестрах, а я никогда не слышала, чтобы леди Виндзор
молилась, чтобы она была просто членом семьи.
Я могла только наблюдать за ними. Беседуя с ней, его темные глаза
восхищенно горели, любуясь красотой девушки. Он никогда не смотрел на
меня таким взглядом. В его глазах я видела доброту, нежность, и мне
кажется, тоску. Но никогда такого искреннего восхищения. Тяжесть из
легких переползла в горло и сдавила. Конечно же, он не мог смотреть на
меня с таким восторгом. Я даже не пыталась сравнивать себя с этой
девушкой и ее красотой. Сколько бы бабушка ни старалась меня нарядить, я
всегда буду некрасивой. Никакие прихорашивания и наряды не могли
изменить этого факта.
Сэр Беннет рассмеялся над чем-то, сказанным ею, его лицо оживилось, а тревожные морщинки разгладились. Он повел ее к накрытому мольберту, стоявшему в стороне, и она улыбнулась.
Наверное, это и была та новая реликвия, посмотреть которую он меня
пригласил? Если так, то почему эта девушка здесь? В течение долгого
времени я могла только наблюдать с растущим отчаянием, как эти двое
общаются, их радость друг от друга была неоспорима. Как он мог так
поступить с этой девушкой, уделяя мне столько внимания, после того как
практически поцеловал меня тем ранним утром, после того, как прислал
огромный букет сегодня?
Что все это значит? Неужели я увидела в его внимании ко мне больше, чем он хотел показать? Он казался слишком добрым, чтобы соблазнить меня.
Неужели я как-то недооценила его?
Я проглотила комок в горле. Часть меня шептала, что я должна уйти в
свои покои. Я только унижу себя, если останусь в присутствии этой девушки
и сэра Беннета. Но другая часть меня, привыкшая к тому, что девушки
намного красивее меня, толкала меня вперед. Я не могла убежать. Я никогда
не делала этого раньше и уж точно не сделаю сейчас.
Я вынула пион из корсета, бросила его на землю, и проходивший мимо
мужчина наступил на него сапогом. Я расправила плечи и пошла по проходу, делая вид, что мне было все равно. С каждым шагом я напоминала себе, почему вообще приехала в Мейдстоун, почему решила не связываться с
мужчинами, почему не должна позволять непостоянству сэра Беннета
тревожить меня. Я уже почти дошла до парочки,
взглянула на меня. Она молчала, но по округлившимся глазам я поняла, что
она не ожидала меня увидеть.
Сэр Беннет проследил за ее взглядом:
– А, леди Сабина. Я вижу, что вы, наконец, проснулись и решили
вернуться к жизни.
Я ожидала увидеть растерянность из-за этой двойной игры, из-за того, что он заставил меня поверить, что я была для него чем-то особенным, хотя
на самом деле это было не так. Но его улыбка была широкой и приветливой, без намека на извинение.
– Похоже, вы нашли единственный способ пробудить меня ото сна.
– Огромным букетом?
Я не понимала, как он мог шутить со мной, будто не он только что
флиртовал с этой красивой девушкой. Тем не менее, я знала, что должна
оставаться любезной и дать ему возможность объясниться, прежде чем
создать дистанцию между нами.
– Нет, как бы прекрасны они ни были, я с сожалением должна сказать, что только соблазн новой картины может вытащить меня из царства Аида.
– Ну, тогда мы должны поблагодарить леди Элейн за то, что она спасла
вас. – Затем он повернулся к девушке, которая все еще цеплялась за его руку.
– Леди Элейн, я хотел бы представить вам леди Сабину Шерборн. Она такой
же ценитель искусства, как и я, поэтому я пригласил ее на открытие вашей
картины.
Леди Элейн грациозно наклонила голову, но, когда она подняла ее, выражение лица было решительно холодным, и она оценивала меня почти
критическим взглядом.
Я присела в реверансе:
– Ваша картина, миледи? Могу ли я предположить, что вы художник?
Она тихо рассмеялась, и этот звук был почти так же прекрасен, как и ее
лицо:
– О, нет. Я не могу поставить себе в заслугу эту картину. На самом
деле я совершенно невежественна, когда речь заходит обо всех
произведениях искусства, которые собирает Беннет.
Беннет? Значит, она достаточно хорошо с ним знакома, чтобы называть
его по имени?
– У нее не было другого выхода, кроме как учиться, – добавил сэр
Беннет, похлопав леди Элейн по руке. – По-другому никак не получится, если жить рядом с нашей семьей.
Леди Элейн улыбнулась ему:
– Ты был хорошим учителем.
При этих словах что-то острое кольнуло меня, чего я никогда раньше
не испытывала. Была ли это ревность? Очевидно, что сэр Беннет провел
много времени с этой девушкой, что у них были хорошие отношения и
совместная история.
– Похоже, сэр Беннет преуспел во многих вещах, – сухо заметила я. –