Ради любви и чести
Шрифт:
крыльями», тем больше Олдрик подрезал их, пока ей не стало некуда идти, некуда лететь, она не могла даже трепыхаться без присмотра Олдрика. Мать
не стала защищать Олдрика. Она только с грустью наблюдала за ними, молясь за молодоженов, зная, что иногда браку приходится терпеть
трудности, чтобы, в конце концов, стать крепче. После того как Жизель
объявила, что ждет ребенка, дела пошли на лад на время. Они помирились, по крайней мере, Жизель перестала
Но с другой стороны, по мере того как приближалось время рождения
ребенка, Олдрик не хотел выпускать Жизель из поля зрения, не позволял ей
никуда ходить или что-то делать без него. Наконец однажды ночью мать
услышала, как они ссорятся, а на следующее утро, когда все проснулись, Жизель уже не было в доме.
– Она исчезла? – Сабина наклонилась вперед, опершись на край бочки.
Я проглотил боль, которая вставала у меня в горле всякий раз, когда я
прокручивал в голове эту историю.
– Она убежала ночью. Олдрик был в панике. Он послал поисковые
отряды.
– Они нашли ее?
– Но опоздали. Она умерла при родах.
У Сабины хватило такта не ахнуть и не отпрянуть в ужасе. Она
протянула ладонь и сжала мою. Я ответил ей, благодарный за понимание.
– Очевидно, она добралась до пустой пещеры в горах к северу от
Мейдстоуна, в двух днях ходьбы. Нам сказали, что ребенок был
недоношенным, что без помощи Жизель не справилась. Она, вероятно, истекла кровью во время родов.
– И с тех пор Олдрик скорбит?
Я кивнул:
– Он винит себя. И правильно делает. Но, он сделал только хуже, намного хуже, тем людям, которые его любят.
– Значит, он и есть причина финансовых проблем Мейдстоуна?
– За этот год после смерти Жизель он проиграл все до последней
серебряной монеты из казны Мейдстоуна, а потом накопил еще долги.
Сабина долго молчала, с вдумчивым выражением лица. Я догадался, что она поняла, зачем моей семье понадобилось ее состояние.
– Соседние лорды устали ждать, пока Олдрик заплатит то, что должен.
Лорд Питт особенно безжалостен. Поэтому мама позвала меня домой, чтобы
помочь ей найти решение этой проблемы.
– И решение состояло в том, чтобы жениться на богатой девушке?
– К сожалению, это единственный выход, по крайней мере, который
мы смогли найти.
Я был рад, что Сабина взяла меня за руку. По какой-то причине, которую я не мог объяснить, твердость ее руки и участие принесли мне
некоторое облегчение и утешение. Я чувствовал, что больше не одинок, что у
меня появился новый друг, которому я мог бы открыть
– Почему Олдрик сам не женится на богатой девушке? – Спросила она.
– Если он виноват, почему бы не заставить его сделать это неблагородное
дело?
– Неблагородное? – Сказал я. – Только не с вами. И он недостоин вас.
– А вы достойны? – Дразнила она меня.
– Я тоже недостоин. – Я переплел наши ладони, наслаждаясь тем, как
ее длинные пальцы удобно лежали в моих. Если бы только перчатка не
мешала мне ощущать ее кожу.
– Я просто пошутила, – тихо сказала она. – Вы хороший человек.
Однажды вы станете прекрасным мужем для какой-нибудь счастливой леди.
«Только не для нее», – подумал я со странной грустью. Я не хотел
испытывать чувства к Сабине, потому что не женюсь на ней. Даже если бы
она захотела этого брака, моя потребность в ее деньгах подвергла бы
опасности наши отношения. Она всегда будет думать – не женился ли я на
ней ради приданного. И я тоже. Правда заключалась в том, что я не смогу
жениться на Сабине. Она никогда не сможет полностью доверять мне. И я не
хотел провести остаток своей жизни в долгу перед ней. Я не хотел, чтобы она
видела во мне слабого человека, который унизился ради ее богатства, чтобы
спасти свою семью, а не использовал свою силу и ум, чтобы спасти
Мейдстоун.
Мы оба молчали, наши руки все еще были переплетены. Ни один из
нас, казалось, не хотел разрывать эту связь. Единственным звуком было
шуршание мыши где-то в темном углу кладовки.
Наконец Сабина заговорила:
– Даже если мы не поженимся, я все равно могу помочь вашей семье.
– Я не приму ваших денег, – начал я.
– Тогда позвольте мне купить некоторые произведения искусства.
– Нет. – Я выпустил ее руку и поднялся с бочки.
– Всего лишь несколько.
– Нет. – Мой голос повысился. Я зашагал, каждый мускул напрягся при
мысли о расставании с фамильными реликвиями, которые хранились у нас на
протяжении многих поколений. – Я не могу продать их, зная, что люди не
осознают им цену, и будут небрежно относиться к ним.
– Я заплачу вам больше их стоимости.
– Меня волнует не только стоимость. – Я разочарованно вздохнул. –
Дело в том, что я думаю, что никто не сможет заботиться о них так, как моя
семья.
Сабина ничего не сказала, и я испугался, что обидел ее. Я повернулся к