Расколотое сердце кондитера
Шрифт:
— Откуда ты там чуть не упала?..
«Блин!..»
Лида покосилась на Максима, но тот быстро увлекся содержимым своей тарелки, оставляя разговор с Зефиром на тему того, как она чуть не погибла на турнире, на саму Лиду.
— И насколько высоким был тот обрыв?
У Лиды дернулись уголки губ.
— Да вообще не высоко, — сказала она, вновь посмотрев на Зефира. — Метров… ну не знаю точно… может три-четыре. Я б даже ногу не сломала!..
— Да?.. — Зефир взглянул на Барбариса. — А ты что скажешь? Насколько высоко там было?
Барбарис растерянно моргал, смотря то на Лиду,
На этот раз Барбарис решил не отвечать на заданный ему вопрос, не подозревая, что тем самым только усугубил ситуацию.
— Лида!..
— Но я же в порядке!.. И вообще, кто старое помянет, верно?.. — Лида попыталась найти помощь в лице Кизила. — Верно же, Кизил?.. У Вас тут так же говорят?
Кизил улыбался, но на вопрос ответил утвердительно.
— Действительно, кто старое помянет, тому глаз вон. — Он вновь поднял бокал. — Звучит как хороший тост. Давно я так душевно не сидел с кем-то, с кем было бы о чем просто поговорить и посмеяться.
От его слов атмосфера в обеденной изменилась, за столом повисла гнетущая тишина.
«Другими словами, — подумалось Лиде, — он здесь всегда один?»
— А что насчет Вашей семьи? — как всегда сначала сказав, а потом подумав, произнесла девушка.
На лице царя застыло грустное выражение.
— Матушка с сестрами не живут во дворце.
— Но ведь они Ваша семья… Почему же?..
На этот вопрос Кизил ответить не успел. В комнату вбежала знакомая Лиде женщина — Шелковица. Сжимая длинными жилистыми пальцами подол своего белого платья, она направилась прямиком к царю и, склонившись над ним, начала что-то быстро шептать ему на ухо.
Выражение лица Кизил с каждой пройденной секундой становилось все испуганнее, а само лицо бледнее.
— Ты уверена в этом? — спросил он у старейшины.
Шелковица, поджав губы, коротко кивнула.
— Боюсь что это правда, Государь. Гонец только что принес эту весть с границы. — Женщина обвела собравшихся за столом гостей взглядом перепуганных глаз, и остановила свое внимание на Лиде. — Вашим гостям стоит немедленно покинуть дворец, Государь. Их присутствие в Аронии лишь усугубит ситуацию.
— Что происходит? — спросил Зефир.
Он сердцем чувствовал, что им следовало покинуть дворец как можно быстрее.
— Боюсь, что тучи уже заволокли прекрасное небо над моими землями, — Кизил начал выходить из-за стола, и все присутствующие заметили, как дрожали пальцы на его руках. — Цитронийцы…
Кизил взглянул на Шелковицу, а после на всех остальных.
— Цитроницы жгут иргийские приграничные деревни…
Глава 45
Дворец они покидали в спешке.
Казавшийся еще совсем недавно таким спокойным и тихим внутренний сад, гудел, наполняясь шумом от шарканья десятков сапожных подошв — стражники сформировывали небольшие отряды и трусцой куда-то бежали. Хотя оружия в их руках до сих пор не было, теперь у Лиды не оставалось сомнений, что иргийцы, охранявшие дворец, были настоящими стражниками. Мужчины постарше
Но разглядывать их, да и думать, куда они бегут, не было времени.
Лида предположила, что пока Шелковица докладывала Кизилу о том, что произошло на приграничных между Иргой и Цитроном территориях, другой знакомый ей старейшина, Кассис, распоряжался дворцовой стражей. И это казалось Лиде странным.
«Разве не Кизил должен отдавать всем приказы?» — задавалась она вопросом, смотря на спину иргийского царя.
Все понимали — Кизил был растерян. Он не знал, что ему следовало предпринять для начала. Решение каких вопросов можно было отложить на потом, а какие требовали его немедленного вмешательства? У Лиды болело сердце за молодого царя. Ей так хотелось хоть чем-нибудь ему помочь! Поддержать его, дать какой-нибудь совет. Но Лида ничего не смыслила ни в государственном управлении, ни в военной стратегии. Она, как и многие люди ее возраста, и в страшном сне не могла представить, что однажды окажется в гуще подобных событий.
— С нами ведь все будет хорошо? — шепотом спросила у Лиды Марина.
И крепко сжала руку подруги.
Маня боялась. Даже больше, чем сама Лида.
Чтобы хоть как-то ее успокоить, Лида постаралась улыбнуться, но ее рот лишь искривился, не подарив Марине столь желанного спокойствия.
Девушка отвернулась и больше не проронила ни слова.
Кизил вел их через сад к постройкам, напоминавшим Лиде хозяйственные, такие, в которых хранились газонокосилки, грабли, лопаты, тележки и различная мелочь, так необходимая людям, имеющим в своем распоряжении дачу или же живущим за городом круглый год. Разумеется иргийские постройки и рядом не стояли с обветшалыми сараями, склоченными из того, что умелым дачникам попадалось под руку — все постройки были выполнены из белого, искрящегося под солнечными лучами, камня. А крыши из красной черепицы и вовсе напомнили Лиде крыши домов в старых европейских городах.
В одну из таких построек они вошли друг за другом — по-другому не позволял узкий проход.
Кизил шел первым, после него Шелковица. Лида и Марина оказались между Зефиром и Максимом, их группу замыкали Трюфель и Барбарис.
Спускаясь по винтовой лестнице вниз, всем приходилось идти на ощупь, шершавые стены и факел в руках царя были их единственными ориентирами. Но там, внизу, было куда светлее и их уже дожидались.
— Государь!..
Двое иргийцев уже привычным стуком сапожных каблуков поприветствовали Кизила.
— Все готово для перехода! Баттенберг ответил на наше сообщение, они готовы принять Ее Величество.
Внимание Лиды привлекло странное устройство, напоминавшее ей круглый столик на высокой металлической ножке. Вместо столешницы у него было что-то вроде компаса с разделением на четыре секции и стрелкой. Как решила Лида, устройство служило своеобразным ключом для открытия дверей в четыре соседствующих с Иргой государства: Марципан, Макадамию, Цитрон и Парфе.
На противоположной от входе стене имелось и четыре двери.