Развод. Он влюбился
Шрифт:
— Было, — согласилась я, — но прошло. Ты все это перечеркнул, поэтому ни я, ни Даша не собираемся здесь оставаться.
Неужели и правда не понимает, почему мы так охладили к этому месту? Поразительная толстокожесть.
— Если бы я знал, что вы так низко поступите, я бы не отдал тебе весь дом полностью, — угрюмо сказал он, — ты должна была сказать…
Низко?! Су-у-ука…
Я кое-как выдохнула, пытаясь удержаться от скандала.
— Леш, иди домой, а? У тебя там любовь новая без дела киснет, а мне не до тебя
Однако он не отступил:
— Не для себя, так для дочери дом оставь. Она тут выросла. Что люди подумают, если ты ее отсюда выселишь?
Люди, значит, что подумают…
Наконец-то все встало на свои места.
— Ах вот в чем дело, — усмехнулась я, — Хочется побыть хорошим в чужих глазах? Чтобы все вокруг говорили, что Лешенька не просто козел блудливый, а святой человек, который оставил дом жене и дочери.
По тому, как покраснели его щеки, стало понятно, что я попала в цель.
Выпендриться хотел? Не за мой счет.
— Или может ты думал, что мы сохраним хорошие отношения, и ты время от времени будешь наведываться в «свой» дом? Прогуливаться по царским имениям, проверять все ли в порядке, контролировать, указывать, где и что должно быть, а потом с чистой совестью возвращаться в Маришкины объятия?
Кажется, и эта мысль у него была, потому что он умудрился покраснеть еще сильнее:
— И что ты будешь покупать? Другой дом? Квартиру? Ты же знаешь, что это самый хороший район, что такого у нас больше не найдешь.
— С чего ты взял, что я собираюсь оставаться в этом городе?
Он опешил. Прям так сильно удивился, что даже дар речи на несколько секунд потерял. Потом кашлянул, прочищая горло, и выдал:
— И куда ты собралась? У тебя тут и бизнес, и друзья знакомые, и вообще все. Да развелись, но какой смысл срываться с места в наши-то годы.
Хорошо хоть не сказал «старости лет».
— А что не так, милый? Я теперь женщина свободная. Открыта и для новых мест, и для новых людей. И, представляешь, какое чудо, мне не нужно на этого твоего согласия или одобрения. Мне вообще больше от тебя ничего не нужно. Так что расслабься и иди к своей Марине, а мы как-нибудь сами.
Он вздохнул так надрывно, будто на его плечах лежал вселенский груз.
— Я не хотел, чтобы вас это так сильно затронуло.
Идиот.
— А оно затронуло, Леш. Представляешь? И меня, и Дашу. Ты еще не в курсе, но твоя дочь решила уйти из универа. Хочет перейти на заочный
— Это еще что за выходки?! Я поговорю с ней! Мозги вправлю…
— Тебя давно не посылали?
— Учиться надо!
— Кто ж спорит. Надо.
— Это просто дурь какая-то! — повторил бывший муж, до глубины души возмущенный поведением дочери.
— А что, по-твоему, не дурь? Ходить в универ и каждый день видеть морду твоей Марины? Или продолжать жить с ней в общаге и слушать, как та делится подробностями вашей семейной
— Даше не придется с ней жить. Я могу снять Марине квартиру, чтобы между ними не было стычек…
— Погоди, я правильно услышала? Ты собрался снимать квартиру не своей дочери, а какой-то девке? Браво, Жданов, — я картинно похлопала в ладоши, — с каждым разом ты умудряешься падать в моих глазах все ниже и ниже.
И снова он покраснел, как вареный рак:
— Просто к слову пришлось. Если нужно, я им обеим сниму! — выпалил бывший муж.
— Не ты ли всегда говорил, что студенческие годы в общаге – самая настоящие, веселые и интересные? Что это прекрасная школа жизни, которая поможет в дальнейшем? Что ж ты Мариночку свою в общаге не хочешь оставлять? Или боишься, что там парней слишком много?
— Хватит!
— Открою тебе секрет – в квартиру их водить еще удобнее. Так что ты бы подумал, прежде чем раскошеливаться на столь сомнительное мероприятие. А то не успеешь оглянуться, а уже тю-тю – забросит твоя Мариночка учебу.
Он внезапно отвел глаза, а потом будто нехотя сказал:
— Вообще-то я предложил Марине прерваться на годик, взять академ, отдохнуть…
— Устала бедолажка?
Он проигнорировал мой выпад:
— Она еще сомневается, но раз такое дело с Дашей, то я ее уговорю.
Ну-ну. Уговорит он ее. Прям Решала года.
Она сама спит и видит, как зацепиться здесь покрепче.
Девка не дура, понимает, что сейчас никак нельзя ослаблять накал и уезжать, оставляя престарелого ловеласа без внимания. Надо подкармливать его нежностью, щенячьими взглядами, похвалой и молодым телом. Чтобы дальше плыл и растекался, как глина, из которой можно лепить что угодно.
Она наверняка и так жалеет, что не смогла прогнуть его на дом, так что остальное будет прорабатывать в пять раз активнее.
— Так что не надо Дашке ничего бросать, пусть спокойно доучивается, — великодушно сказал Жданов.
— А это уже не тебе решать.
— Хватит обесценивать мою значимость, как отца!
— Ты сам себя обесценил.
В этот момент Дарья с клиентом вышли из дома. Мужчина выглядел довольным и крайне заинтересованным.
— Вам понравилось? — спросила я, отворачиваясь от бывшего мужа. Он больше меня не интересовал, его присутствие тяготило.
— Вполне. Здесь бы получился прекрасный комплекс для отдыха.
Кажется, Леша задохнулся от такого предположения. Я даже оборачиваться не стала, вместо этого сказала:
— Отличная идея. Кстати, вон тот гараж можно снести и вырубить половину сада. А на освободившееся место поставить А-фреймы.
— Лена, — прошипело за спиной.
Во том самом гараже у Леши была мини-мастерская, где он «медитировал». Занимался изготовлением всяких мелочей из дерева. Называл его местом силы и релакса, и мог часами полировать какую-нибудь болванку.