Развод. Он влюбился
Шрифт:
Я знала, как дорога ему эта берлога, и мне было плевать.
— Все, Алексей, уходи. Если тебя жалко этот дом отдавать чужим – можешь купить его себе и своей курочке. Мне все равно кому стены продавать, — здесь я, конечно, лукавила. Но это мое право, я больше не обязана быть честной с этим человеком, — а теперь извини, я должна обсудить с гостем важные нюансы. Всего хорошего.
Под прицельными взглядами Жданову пришлось отступить. Он уходил быстрым нервным шагом, на ходу дергая воротничок рубашки.
Бедный, злой, не понятый
— Простите еще раз за некрасивый спектакль, — я еще раз извинилась перед покупателем, — бывший…что с него взять.
Мужчина понимающе улыбнулся, и мы перешли к деталям возможной сделки.
А на следующий день мне позвонил Алексей. Если честно, не хотела отвечать – скупое Жданов А.В. вместо «любимого», никак не располагало к беседе, однако я все-таки взяла трубку:
— Слушаю.
— Снимай дом с продажи, я сам его выкуплю, — сказал он так, будто бросил кость голодной собаке.
— Хорошо, Лешенька. Только цена изменилась, — согласилась я и озвучила сумму.
В трубке замерла тишина, а потом снова полилось возмущение:
— У тебя в объявлении стоимость на десять миллионов ниже!
— Ну так это для посторонних, а для бывшего мужа специальное предложение.
— Очень смешно, — он еще не понял, что я не в том состоянии, чтобы шутить. — Я скажу юристам, чтобы подготовили договор. Пришлю его тебе на проверку, потом договоримся о дате…
— Леша, — я перебила его самозабвенный поток, — насчет стоимости я не шутила.
Снова пауза, потом снисходительное:
— Ты же в курсе, что так серьезные дела не делаются.
— Не устраивает сумма? Всего хорошего, — и повесила трубку.
Конечно, он сразу перезвонил:
— То есть каким-то проходимцам, ты готова отдать наш дом дешевле чем мне? Отцу своей дочери?
— Это компенсация. За то что твоя мандавошка будет скакать по дому.
— Прекрати ее оскорблять.
— А ты прекрати лезть к нам. Хочешь купить дом – вперед, цену я озвучила, и ни копейки не уступлю, — холодно отчеканила я.
В трубке пыхтело:
— Не знал я, что ты такая.
— Я тоже много о тебе не знала. Так что мы квиты.
Конечно же это не так. Он полностью разрушил мой счастливый мир, не оставив от него камня на камне. Сломал жизнь дочери. А я? Я всего лишь отказалась продать дом, чтобы они с Мариной не осквернили своей «любовью» те самые воспоминания, о сохранении которых он якобы радел. Такая себе компенсация, но ничего другого я сделать не могла. Теперь каждому из нас предстояло идти своей дорогой, и надеяться, что дальше жизнь сама все расставит по своим местам.
Глава 8
Год спустя
— Ты мог бы и не ходить, — Марина недовольно надула свои красивые, пухлые губы.
— Не мог бы, — коротко ответил Алексей, завязывая галстук перед зеркалом, — у сестры юбилей, я не могу это пропустить. Сама
Она недовольно цыкнула и перекатилась на другой бок, повернувшись спиной к нему, а лицом к панорамным окнам с видом на море:
— Ну и иди, раз так хочешь.
— Я ненадолго. Поздравлю сестру, пообщаюсь с родней…а вечером, мы отправимся в твой любимый ресторан, — опустившись одним коленом на кровать он приник губами к мягкой женской коже. Как она пахла, мммм…Теплом, любовью и земляникой. Он был готов дышать ей круглые сутки.
— Ловлю на слове, — буркнула Марина, отпихивая его от себя.
— Ладно тебе, не злись, — не удержавшись, хлопнул ее по упругой ягодице – слишком хороша, чтобы держать руки при себе, — я скоро вернусь.
К огромному сожалению Жданова, отношения между Мариной и его семьей не задались. Что мать с отцом, что сестра напрочь отказались не то, что принимать новую жену, но и даже просто нормально познакомиться, лишая шанса наладить хоть какой-то контакт.
Поначалу он отчаянно пытался это исправить. Пытался достучаться до родных, проявивших неуместное упрямство, ругался с ними, особенно после того, как Марина горько рыдала на его плече и жаловалась на то, что они ее не любят.
Пытался даже хитростью действовать. Приглашал родителей якобы на безобидный ужин на троих, в надежде, что, когда они придут и увидят, что он все-таки привел с собой Марину – деваться уже будет некуда. Однако они просто не пришли, да еще и письмо прислали, чтобы больше не смел так делать.
Олеся и вовсе была груба в выражениях и сказала, прямо в присутствии Марины:
— Чтобы духу этой прошмандовки не было на пороге моего дома. Появится – пусть пеняет на себя, все космы повыдергиваю.
Они тогда так сильно разругали, что не общались почти полгода.
Почему-то все они были не на стороне собственного сына, брата, а на стороне его бывшей жены. Не хотели ни понимать, ни принимать.
Это ранило. Хотя Жданов и оставил попытки примирить Марину с родственниками, и вообще делал вид, что все у него под контролем, раздражение нет-нет, да и давало о себе знать.
Он, что не заслуживает счастья и нормального отношения? Или свет клином на Ленке сошелся? Почему бывшая жена осталась в глазах семьи чуть ли не божеством, а нежная хрупкая Марина превратилась в изгоя.
Было очень обидно за свою девочку, поэтому он избегал лишних встреч с родственниками, не хотел, чтобы она чувствовала себя брошенной.
Но юбилей и правда нельзя пропускать. Года шли, здоровья не прибавлялось, и каждый раз такие даты становились рубежом, на котором хотелось остановиться и что-то переосмыслить.
Пообещав Марине, что задерживаться не будет, он отправился в цветочный магазин и купил огромный букет любимых Олеськиных кремовых роз. Потом поехал к сестре.