Разыскания истины
Шрифт:
, Правда, люди чрезвычайно упорны в своих заблуждениях и большую часть заблуждений они отстаивают всю свою жизнь; но это происходит потому, что заблуждения имеют нередко иные причины, чем страсти, или же они зависят от известных продолжительных страстей, происходящих от строения тела или связанных с выгодой или какою иною причиною, которая оказалась продолжительной. Так, например, постоянная выгода вызывает страсть, никогда не умирающую, и суждения, которые образует эта страсть, бывают довольно устойчивы. Все же остальные чувства людей, зависящие от частных страстей, так же непостоянны, как непостоянно брожение их соков. Под влиянием страстей человек говорит то так, то иначе, и притом обыкновенно говорит именно так, как думает. Как люди стремятся от одного ложного блага к другому ложному благу, побуждаемые страстью, и отвращаются от этого блага, когда прекращается страсть, — так они переходят от одной ложной системы к другой; с жаром
Второй источник, откуда можно заимствовать некоторые средства для того, чтобы сделать .разум внимательнее, — это внешние чувства. Ощущения суть чистые модификации души; а чистые идеи разума —
472
нечто отличное от нее, вот почему ощущения возбуждают наше внимание гораздо сильнее, чем чистые идеи. Итак, недостаточному прилежанию разума к истинам, его не затрагивающим, можно, несомненно, помочь, обозначая эти истины чувственными вещами, его затрагивающими.
Поэтому геометры обозначают видимыми линиями отношения, существующие между рассматриваемыми величинами. Начертывая эти линии на бумаге, они, так сказать, начертывают в своем разуме соответствующие им идеи; они приближают идеи к себе, потому что одновременно и ощущают их, и понимают. Таким образом можно научить многим довольно трудным вещам даже детей, неспособных к абстрактным истинам по причине нежности их мозговых фибр. Глазами они видят цвета, картины, образы, но разумом они рассматривают идеи, соответствующие этим чувственным предметам.
Следует, однако, избегать придавать предметам, которые мы хотим рассмотреть сами или показать другим, такую чувственную форму, что разум будет больше занят ею, чем самою истиною, ибо это — один из самых важных и обычных недостатков. Мы видим постоянно людей, которые привязываются только к тому, что затрагивает чувства, и которые выражаются так образно, что истина как бы подавляется тяжестью этих пустых прикрас ложного красноречия. Люди, слушающие их, гораздо более затрагиваются мерностью их периодов и живостью образов, чем приводимыми доводами, и потому допускают убедить себя, не зная даже, что их убеждает и в чем их убеждают.
Итак, следует стараться умерять образность своих выражений;
достаточно, если они делают разум внимательнее. Нет ничего прекраснее истины; не следует думать, что ее можно сделать прекраснее, прибегая к чувственным краскам, не имеющим никакой прочности и восхищающим только недолгое время. Пожалуй, этим будет придано истине некоторое изящество, но сила ее будет ослаблена. Не следует одевать ее таким блеском и яркостью, чтобы разум останавливался больше на этих украшениях, чем на ней самой; это значило бы относиться к ней так же, как к тем лицам, на которых надевают столько драгоценных камней и золота, что сами они, наконец, представляются самою незначительною частью того целого, что составляют со своим нарядами. Истину нужно одевать так, как одеваются судьи в Венеции: они обязаны носить в отличие от других людей самое простое платье и шляпу, чтобы все смотрели со вниманием и уважением на их лица, а не на обувь. Наконец, следует избегать окружать истину многими приятными вещами, рассеивающими разум и мешающими ему признать ее, иначе можно по ошибке воздать кому-нибудь другому почести, должные ей, как это случается с государями: иногда последних нельзя узнать в толпе окружающих их придворных, напускающих на себя важность и величественность, приличные одним государям.
473
Чтобы дать более высокий пример, я скажу, что должно показывать другим истину так, как она сама показала себя. Зрение людей после грехопадения их праотца было слишком слабо, чтобы созерцать истину саму по себе, и Высшая Истина стала видимой, облеклась в человеческую плоть, чтобы привлечь наши взоры, просветить нас и стать приятной для наших глаз. По ее примеру можно облекать чем-нибудь чувственным истины, которые мы хотим понять или которым хотим научить других, чтобы остановить на них разум, любящий все чувственное и легко поддающийся только тому, что тешит чувства. Вечная Истина сделалась видимой, — но без блеска; она стала видимой не для того, чтобы остановить нас на чувственном, а для того, чтобы возвысить нас до духовного; она стала видимой для того, чтобы в своем лице осудить все чувственное и пожертвовать им. Итак, при искании истины мы должны пользоваться такими чувственными вещами, которые не имеют слишком много блеска и не слишком останавливают нас на чувственном, но могут удерживать наш умственный взор на созерцании чисто духовных истин. Мы должны пользоваться чувственным
ГЛАВА IV
О систематичности, как средстве поддерживать внимание разума, и о пользе геометрии.
Чтобы быть внимательным к истине, следует поступать с большою осмотрительностью в выборе и применении вспомогательных средств, которые мы извлекаем из своих чувств и страстей, потому что наши страсти и наши чувства слишком живо затрагивают нас и до такой степени занимают способность разума, что часто, видя лишь собственные ощущения, он воображает, будто открывает вещи сами по себе. Нельзя сказать того же про средства, которые можно извлечь из своего воображения: они делают разум внимательнее, не раздвояя без нужды его способности, и таким образом прекрасно помогают ясному
474
Рис. 2.
и отчетливому созерцанию предметов; а посему почти всегда бывает выгодно пользоваться ими. Поясним это примерами.
Известно, что тело может быть движимо двумя или несколькими различными причинами в две стороны или в несколько различных сторон; эти силы могут толкать его одинаково или неодинаково;
они могут увеличиваться или уменьшаться в определенном отношении. Спрашивается, какой путь должно избрать это тело, в какой точке оно должно находиться в известный момент, с какою скоростью оно должно было дойти до данной точки и т. п.
1. От точки А, откуда, как предполагается, это тело начнет свое движение, мы прежде всего должны провести линии АВ и АС
475
произвольной длины (рис. 2). Если эти линии пересекаются, они образуют угол ВАС; ибо АВ и АС линии прямые, и они не пересекаются, когда движения, обозначаемые ими, противоположны. Итак, мы даем воображению или, если хотите, чувствам ясное представление о том, какому пути следовало бы это тело, если бы его толкала только одна из этих сил в сторону В или С.
2. Если сила, движущая это тело к В, равна той силе, которая движет его к С, то на линиях АС и АВ мы должны отложить части 1, 2, 3, 4 и I, II, III, IV, равно отстоящие от А; если сила, движущая это тело к С, равняется удвоенной силе, движущей его к В, тогда на линии АС отложим части вдвое больше тех, что мы отложили на АВ. Если эта сила составляет половину первой силы, отложим половинные части; если она была в три раза больше или меньше, отложим части в три раза большие или меньшие. Деления на этих линиях покажут воображению как величину различных сил, движущих это тело, так и пространство, которое они могут заставить его пройти.
3. Из этих точек деления проводятся параллели к АВ и ВС и получаются линии 1х, 2х, Зх и т. д., равные линиям AI, АП и т. д., и линии lx, ILc, IILc, равные Al, A2, A3; они обозначают пространства, которые может пройти это тело, подвергаясь воздействию каждой из этих сил. Через точки пересечения этих параллелей мы проведем линию АхуЕ, которая представит воображению: во-первых, действительную величину составного движения этого тела, которое, согласно нашему предположению, две различные силы толкают одновременно к В и С в известном отношении; во-вторых, путь, которого оно должно держаться, и, наконец, все точки, в которых оно должно быть в известное время. Итак, эта линия не только помогает удерживать внимание на разыскании всех истин, которые желательно найти по предложенному вопросу, но она даже представляет их решение наглядным и убедительным образом.