Ребята с улицы Никольской

Захаров Стефан Антонович

Но Уфимцев лишь посмеялся над предложением Оловянникова.

Без Вальки дела у Александра Даниловича пошли совсем худо. Заказчики скандалили и спорили, вывески брать не хотели и обзывали маляра за его «художества» самыми последними словами. Оловянников, придя домой, плевался, чертыхался и пытался действовать на племянника через жену, но Валькина тетка была плохой дипломаткой и возвращалась из общежития ни с чем.

А Валька бегал весь день по людным кварталам с пачками газет под мышкой и звонким голосом выкрикивал последние новости. Правда, первые дни торговля у него проходила не блестяще.

Он стеснялся и от всей души завидовал бойким мальчишкам-газетчикам, чувствующим себя на улице как дома. Но постепенно он привык. До выхода очередного номера из печати Валька читал верстку, чтобы знать содержание полос, потом установил, где в городе самые лучшие места для торговли. Алексей Афанасьевич занимался с ним в свободные часы регулярно и не мог нахвалиться успехами своего нового ученика. Не оставлял Валька и наших уроков, только теперь мы собирались не у Галины Львовны, а в общежитии.

Тогда похудевший от забот Александр Данилович, видя, что племянник обходится без него, решил нанести ему «роковой» удар: срочным письмом вызвал в город Валькину мать. Вот ее-то и повстречали мы с Глебом седьмого ноября на крыльце оловянниковского дома.

— Ты, сестрица Елена Емельяновна, пройдись сама до того бесовского вертепа, — вещал елейным голосом Александр Данилович. — Взгляни, как твой неблагодарный сынок развлекается.

И Елена Емельяновна (мы узнали Валькину мать: очень уж она лицом походила на сына) ответила сквозь слезы:

— Спасибо вам, Александр Данилович, что известили меня. Недаром мое сердце целую неделю болело. А материнское сердце, оно завсегда беду чует. Как я получила от вас депешу и деньги на дорогу, все дела забросила, ребят малых без надзора оставила, соседушкам ничего не наказала…

— Ты, сестрица Елена Емельяновна, выходит, пойдешь таким манером, — оборвал Оловянников причитания Валькиной матери и, сведя ее с крыльца на тропку, начал объяснять дорогу в молодежное общежитие.

— Тетя! — воскликнул вдруг Глеб. — Хотите, мы вас туда проводим?

— Ой, спасибо, мальчик! — обрадовалась Елена Емельяновна. — В городе-то я не особенно хорошо разбираюсь, чего доброго, заблужусь.

Александр Данилович, отталкивая Глеба, поспешно заговорил:

— Сами дойдем, сестрица Елена Емельяновна. Я довести тебя собирался…

— Что вы, Александр Данилович! Мне как-то стыдно вас затруднять проводами. Уж пускай мальчики…

— Мальчики не в свое дело суются, — добродушно произнес Оловянников, но взглядом своим он готов был испепелить нас.

— Топаем за ними! — распорядился Глеб, когда Оловянников и Валькина мать скрылись за воротами.

— Зачем? — удивился я.

— Эх ты! — рассердился Глеб. — Оловянников ей короба три про Вальку наболтал. Надо разоблачить!

— Верно ведь! — воскликнул я. — Бежим!

И, как настоящие сыщики, о которых нам приходилось читать, мы осторожно, стараясь держаться на определенном расстоянии, последовали за Александром Даниловичем и Еленой Емельяновной.

Перед общежитием Оловянников остановился и, показывая на окна, где жил Валька, что-то убежденно начал говорить. Елена Емельяновна лишь кивала в ответ головой и, очевидно, соглашалась со всеми его доводами. Наконец они расстались.

Александр Данилович направился обратно, а Валькина мать, почистив варежками валенки, робко поднялась на ступеньки. Мы с Глебом юркнули в незнакомый двор и переждали, пока Оловянников, машинально насвистывая танго «Аргентина», прошел мимо.

— Шашки к бою! — скомандовал Глеб.

…И Валька, и Леня, и Сорокин, и Максимов — все были в сборе и отдыхали после демонстрации.

Появись в общежитии сейчас сам Чемберлен, Валька, наверное, удивился бы меньше, чем приезду матери. О том, что он сбежал от дяди, наш друг ничего в деревню не писал: боялся. Правда, из первой получки Валька собирался послать матери денег, но его получка должна была быть лишь в середине месяца.

В дверь осторожно постучали, и Леня пробасил:

— Можно.

Валька сначала даже не мог сообразить, кто это стоит на пороге. Елена Емельяновна, зажмурившись от яркого электрического света, тоже ничего не говорила.

— Вам, товарищ, кого? — спросил с любопытством Леня.

— Валентина… Федоровича, — нерешительно ответила Елена Емельяновна и попятилась назад.

— Матушка! Мама! — закричал Валька, сообразив наконец, что перед ним стоит мать, и кинулся к ней.

Но Елена Емельяновна оттолкнула сына и, расстегнув свою кацавейку, достала спрятанный на груди ременный кнут. С появлением кнута вся ее робость сразу улетучилась.

— Бегоулом стал, мать забыл; дядю, который тебе столько добра сделал, не уважаешь, — запричитала она. — Да я тебя!..

В этот момент в комнату влетели мы.

— Мама… Матушка… За что? — произнес растерявшийся Валька. — Бейте, конечно, но поясните.

— Ему еще пояснять? Осрамил семью на цельный мир… С кем живешь? Где живешь?

— В общежитии, у комсомольцев, — вмешался Глеб.

— Комсомольцы его, непутевые, против родных взбунтовали!

— Подождите, товарищ родная мать Валентина! — остановил Елену Емельяновну Леня. — Снимите свою теплую одежду, проходите, гостем дорогим будете. Побеседуем, разберемся…

— Правильно! — поддержал Леню Сорокин. — Давайте я помогу вам повесить на вешалку ваше пальто.

— А вы все кто такие? — подозрительно спросила Елена Емельяновна.

— Мы комсомольцы, — запросто ответил Леня и, показывая на Глеба и на меня, добавил: — А они вот пионеры… Валентин ваш пока не пионер и не комсомолец, но договорились, что через год начнет готовиться к поступлению в комсомол…

— В комсомол? — Елена Емельяновна ударила Вальку по спине кнутом. — Да я ему задам! Каков негодяй! В комсомол вписываться надумал, а дядю родного не уважает. Собирайся живо к Александру Данилычу, в ноги упади перед благодетелем, прошение вымоли!

— Товарищ! — строго произнес Леня. — У нас драться запрещено… А с Александром Даниловичем связываться во как не требуется: он человек иного понятия.

— Мама, — спросил Валька, — как вы приехали?

— Так и приехала! — отрезала Елена Емельяновна. — Депешу от Александра Данилыча получила…