Рекорд

Вечная Ольга

— В другой раз, — говорю, наконец. — Спешу. И так полдня потеряно.

— Да брось. Потеряшки в порядке, волонтерский день прошел не зря, а уж каким способом — неважно.

Фигуристая, явно спортсменка. Спортсменок в постели я уважаю.

— Наверное, — усмехаюсь. — Если бы дома остался, было бы больше пользы.

— Уверен? — Девушка прелестно улыбается. — Вечером приезжай, мы будем в баре «Контрабанда». Угощу тебя шампанским, глядишь, и польза появится.

— Шампанское для пьедесталов, — парирую я.

— Порепетируем.

Снова

усмехаюсь и качаю головой.

В этот момент на обочину трассы съезжают два белых мерса с номерами три четверки. Тормозят резко, пафосно, аж глаза закатываю. Один останавливается передо мной, второй — после.

Из тачки, что позади, выходит Иванов — дружбан Шилова и… эм, по последним данным, жених Насти. Чернота внутри, которую я обычно держу под контролем, рождает волну агрессии. Склоняю голову набок. Он направляется ко мне.

Тревогу я ощущаю редко. Сейчас — да.

— Тим, так что насчет… — начинает девчонка.

— Езжай, — говорю я. — Давай, ну.

— Я на тебя рассчитываю?

— Что? Нет, вали отсюда.

Она дергается и, разобидевшись, запрыгивает на эндуро.

— Тим Агаев, а ты полон сюрпризов, — выкрикивает Кирилл Иванов, указывая на мою грудь.

Машинально опускаю глаза. Он имеет в виду заляпанную грязью, но все еще читаемую эмблему волонтеров. Блядь, этого еще не хватало.

Ухмыляюсь:

— Что вам надо, Кирилл? Неужто Шилов передумал и зовет меня пилотировать в «Мерседес»?

Иванов широко улыбается.

— Тогда какого хрена надо?

— Тут такое дело, мы кое-кого ищем.

— Грибники ночевали у родственников, если вы о них беспокоитесь.

Он брезгливо хмыкает.

— Моя невеста потерялась. — Иванов достает из кармана пиджака мобильный и показывает фотографию Насти. — Загуляла где-то, если ты понимаешь, о чем речь. Ветреная, как Юляшка, ты ведь с ней хорошо знаком? Но люблю-не могу, скучаю.

Я впиваюсь глазами в фотографию и сглатываю. Настя сидит за столом в семейном кругу, и взгляд у нее испуганный. Это очевидно, непонятно только, почему никто другой не замечает, она же среди родных находится. Настя просто в ахуе, если хотите честно. Негодование расползается под кожей. Я хочу, чтобы Иванов удалил это фото, чтобы у него в мобильнике вообще не было ее фотографий. Смотрю исподлобья.

— Симпотная телка, — выдаю пространственно. — Может, она замуж за тебя, старый хер, не хочет, вот и свалила? — бросаю я ему, выводя эндуро на дорогу.

— А ну стоять!

Из мерса, что впереди, выходят двое в костюмах, по рожам видно — охрана. Зашибись. Смеюсь.

— Ты мне не начальник, чтобы командовать. Если предложений нет, то и говорить не о чем.

— Прямо сейчас в сторону твоего гаража едут мои ребята во главе с полицейскими.

— Зачем? — Дайте мне, блядь, Оскара, настолько естественно реагирую.

— Есть информация, что у вас там тачка ворованная. И может, что-то еще найдут.

— Это че, донос?

Я достаю мобильник, его тут же вырывают

из рук.

— Эй!

— Замуж Настя хочет и любит меня страстно, — чеканит Иванов слова, — но у девочки проблемы. Большие. Я уже поседел, пока ее ищу.

— Ты поседел лет пятнадцать назад, когда эта соска в первый класс шла. Мобилу отдай.

— Ты же в курсе про Настю, — говорит он медленно, в глаза смотрит. — Ведь в прошлый раз именно ты мне ее нашел.

Глава 22

Я вообще ничем не выдаю эмоции. Бровь изгибаю в ожидании продолжения. В тот вечер я видел женщину, которая обнимала Настю. Рядом стоял мужик, вот его в тени издалека было не разглядеть.

Иванов продолжает:

— Я тогда еще подумал, на «супре» девчонку доставили. Дерзкая машина. А тут вдруг вспомнил, что у тебя тоже черная «супра»! Неужели совпадение? Пара звонков, и я в курсе, как фамилия волонтера, который нашел мою девочку. Найди еще раз, а?

— Припоминаю! — ухмыляюсь. — Точно-точно, она жаловалась, что какой-то ублюдского вида импотент к ней лезет…

— Вот тварь! — Иванов кидается на меня.

Блядь, зря. Но как тут удержишься?

Замахиваюсь и бью эту суку со всей дури. С удовольствием, которого раньше в драках не испытывал.

Охранники подрываются.

Незамедлительный удар в живот выбивает воздух из легких и парализует адской болью. Я рефлекторно сгибаюсь пополам. Плечи фиксируют. Следующий удар по роже такой силы, что едва не отключаюсь. Зубы сжимаю, в ушах звенит, чернота взрывается разноцветными искрами.

Удар за ударом не дают сделать вдох, и это, блядь, моя главная на данный момент проблема. Перед глазами так же красочно, как когда на карте перевернулся и шлемом тормозил об асфальт. Долго тормозил. Мать потом таблицу умножения спрашивала в медпункте, думала: все, аттестата мне не видать. Усмехаюсь. Дергаюсь, пытаясь вырваться.

Трижды девять — двадцать семь.

Удары сыпятся. Один держит, второй наваливает. Не дают вдохнуть.

Когда слышу рев движка, открывается второе дыхание — резко, как это обычно бывает. Адреналин впрыскивается в кровь, боль притупляется. Я моментально собираюсь и делаю рывок. Уворачиваюсь, перекидываю охранника через плечо и вскакиваю на ноги. Хватаю камень, занимаю позицию.

Дыхание тяжелое, болезненное.

Все замирают. Мимо проносятся несколько машин. Этого времени хватает, чтобы окончательно прийти в себя.

— Ну, давай! Давай! — подзываю.

Иванов вытирает нос салфетками. Поднимает ладонь.

— Тише-тише, — тормозит он свою бригаду. Комкает кровавую салфетку и качает головой. — Не туда свернули. Забыл, что язык у тебя без костей.

Мы смотрим друг другу в глаза. Я вижу предельно четко, запоминаю детали.

— Технично убиваете. Не в первый раз парни работают вместе? — Стараюсь отдышаться. — Как думаешь, на регистраторы попали?