Рекорд
Шрифт:
— Так у тебя давно был план. Вон оно что.
Теперь Тим вообще ничего не отвечает, но эти его взгляды…
Какой я была дурой из мыльной оперы! Прощальный секс под дождем — он должен был разорвать нам сердца и оставить в душе шрамы на веки вечные. Так хотелось, чтобы Тим запомнил меня и скучал. Но, наверное, с простыми людьми такой бесконечной дури, то есть драмы, не случается.
Правда в том, что, если мужчина не хочет отпускать, он не отпускает. Вот и все. Ни деньги, ни связи, ни опасности (этот список можно продолжать
Просто так случилось. Между нами. Сейчас. А что будет дальше — по фигу.
Скромно потупившись, сцепляю пальцы. Тим поднимается и подходит ко мне.
— Ты красивая девочка.
Вот и все, что нужно знать. В этом все дело. Я для него — красивая. Вскидываю глаза, и он обхватывает мой подбородок. Я смотрю на Тима снизу вверх, потом скольжу взглядом по черной футболке. Ремню, ширинке джинсов.
Встаю.
— А вдруг после… ты решишь, что я не стою «супры»? — подкалываю.
— Ну ты старайся.
Качаю головой.
— Я уже очень давно этим не занималась. Не считая тех двух раз. Так что…
Тим усмехается:
— В таком случае давай теперь поведу я? Все, конечно, в курсе, что ты гордая амазонка-феминистка.
— Эй!
— Ну чисто ради разнообразия.
Он наклоняется и целует в губы. Через секунду мои пальцы в его волосах — гладят, перебирают, ерошат.
Тим обнимает за талию, жадно вжимает в себя до боли в ребрах. От контакта проскакивает искра. Вспыхивает сверхновой страсть — взрослая, чувственная. Меня начинает трясти. Тело буквально дрожит, реагируя, томясь. Меня мотает, лихорадит, хотя вот же сидела тихонько, в окошко смотрела, никого не трогала.
Не могу описать это словами, подобрать актуальную метафору. Я просто хочу его. Хочу так, что, если не получу сейчас — линия жизни прервется. Я хочу этого парня, такого сложного и такого близкого.
Мы жадно целуемся, его руки гладят мою спину, сжимают ягодицы. Тим упивается моими реакциями, выдыхает громко, когда срываюсь, не удерживаю стона, когда льну к нему.
Он поворачивает меня лицом к стене. Задирает мое платье-рубашку, оттягивает резинку стрингов и отпускает. Удар несильный, но по разгоряченной коже существенный. Брякает пряжка ремня. Тим сдвигает белье в сторону.
— Расслабься, а то будет больно, — говорит с усмешкой.
— Ты себя явно переоцениваешь…
Я ощущаю вторжение. Тим надавливает на поясницу, заставляя прогнуться, и толкается.
Если кто-то думает, что заниматься сексом в летящем по трассе доме легко, — он ошибается!
Я напрягаюсь всем телом, впиваюсь ногтями в обивку и зажмуриваюсь. На втором толчке закусываю губу, на третьем — шумно вздыхаю, привыкая. Слишком гордая, чтобы попросить Тима остановиться и дать минуту… Хотя
— Быстрее, — шепчу вместо этого.
Он тут же налегает, наваливается. Держит крепко за талию, не давая упасть на очередном повороте. Держит меня и… трахает. Трахает мое тело — быстро, сильно. Стоны наполняют уши. Я впадаю в экстаз. Меня накрывает эйфория. Движения Тима становятся более резкими. Мощные, глубокие толчки. Он имеет меня, а я срываюсь на крик, что лишь подгоняет его.
Боже…
Капельки пота катятся по вискам, я острее чувствую запах Тима и схожу с ума. Мы тонем в близости. Я ощущаю его градом, стихией и с удовольствием подначиваю:
— Еще. А можно еще? А еще быстрее?
Оргазм обрушивается волнами кайфа. Громкие… по-настоящему громкие стоны, переходящие в крик.
На финальных толчках Тим замедляется, а потом мою спину покрывают теплые брызги.
Я оборачиваюсь и вижу его блестящие глаза, счастливое лицо. Широкая улыбка демонстрирует чуть удлиненные клыки, которые именно сейчас смотрятся хищными.
— Юху! — восклицает он заряженно. — Победа. На хуй! — Тим поднимает вверх руку. Потом тычет в меня пальцем. — Не говори ничего. Я только начал. Фух! Блядь, давай еще раз.
— Эй! Тим!
Он наклоняется, и мы вместо поцелуя жадно облизываем языки друг друга. Сердце укалывается о распускающую кровавой розой любовь.
— То был прощальный секс, — уточняю я. — А этот что, приветственный?
Тим хохочет. Добавляет деловито:
— Команда приветствует вас на борту, Анастасия.
Смеюсь и тянусь за салфетками.
— Я в тебя влюбляюсь, — говорю кротко. Ну что уж теперь?
— Это нормально. Так все делают, — отмахивается он все еще на кураже.
Я закатываю глаза, но снова улыбаюсь.
Следующим вечером мы приезжаем в окрестности Уфы и останавливаемся в кемпинге. Семен и Гриха уже здесь — добрались самолетом и вовсю занимались подготовкой нашей крошечной команды к гонке.
Мне так жаль, что я не смогу поучаствовать, безвылазно сижу в этом трейлере. Хотя это все же неплохо. Это лучше, чем могло бы быть.
В восемь утра в дверь стучатся. Тим врывается и протягивает пакет.
Первое, что бросается в глаза, — его короткая, под машинку стрижка.
— Ты что натворил! — кричу я. — Ты теперь некрасивый!
Он на секунду застывает. Моргает недоуменно.
— Когда буду трахать тебя вечером, зажмуришься.
— Боже, какой романтик.
— Держи. Одевайся. Бегом.
Я заглядываю в пакет — там черный комбез. Это цвет старой команды Тима, «Скорость 360». Новых у нас пока нет.
— Это что?
— Мне нужен штурман для прохождения квалификации.
— Да ладно! — ору что есть мочи от радости, выхватывая пакет.
— Я знаю эту трассу наизусть, так что не волнуйся… Блядь, хоть бы смутилась для приличия.