Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
Но оба знали, что разговор требует завершенности. Поэтому, вместо того, чтобы идти на обед, Рики задержался, и Ческа тоже. Они так и продолжали сидеть за партой в опустевшем классе.
— Ческа, — Рики считал, что должен заговорить первым, — я вовсе не хочу, чтоб ты подумала…
— Да все с тобой ясно, — отмахнулась она. – Ты ведь скоро уедешь, и стоит ли держать меня на привязи?
Об этом Рики даже не вспоминал. Он не знал, как покорректнее сказать, что у них разные взгляды на мир, что он устал от необходимости быть нечестным
— Совсем не стоит, — ответил он, посчитав, что так гораздо проще. Воспитывать и критиковать Ческу ему совсем не улыбалось. Он признавал, что такая, как есть, она чувствует себя вполне удобно, и он не собирался нарушать ее покой.
— А в качестве прощального подарка, Риккардо, — Ческа улыбнулась и приблизилась к нему, — скажи мне, зачем тебя вызывала бабуля?
Рики почувствовал себя так, словно его толкнули в спину, а он этого не ожидал.
— Лучше спроси у бабули, — рявкнул он, схватил сумку и как можно быстрее покинул класс.
Но кое-кто возмущался больше Чески. Карлотта разозлилась, как дьявол. Вот что узнали Рики и другие со слов Дзото.
— Между прочим, профессор Джиовинеза, четвертый курс — это мои ученики! – заявила она тете, ворвавшись к ней по окончании урока на шестом курсе, и не обращая внимания, что еще не все ученики покинули кабинет. – И я имею полное право знать, что Вам от них понадобилось!
На самих учеников она открыто дулась, но не требовала от них никакой откровенности. Рики это не очень мешало – он уже знал, что Карлотта отходит быстро. Он теперь посвящал все внимание двум вещам – звездным картам и подготовке к контрольным. Согласно учебному распорядку «МентеСана», неуспевающие задолжники учились еще неделю после Рождества, а Рики совсем не хотелось попасть в их число. Он даже задерживался после роспуска и уходил с хором, и однажды снова нарвался на привидение графини.
— Неужели у всех такая порочная натура! – опять завыла она.
— Наверное, неприятно быть женой пьяницы, — посочувствовал ей Рики.
Взвизгнув, женщина схватилась за голову и кинулась прочь. Мальчик поразился, насколько некоторые люди не любят, когда вещи называют их именами.
Однажды в комнату практики зашел Доматор. По его виду сразу можно было определить, что происходит что-то серьезное.
— Вернулся Барон и корчит какие-то непонятные гримасы. Нужно, чтоб ты объяснил, чего он хочет, — сказал профессор ухода за магическими тварями, подойдя к Рики.
— Приветствую тебя, — расплылась в улыбке старая русалка, лишь только Рики появился возле вольера.
— Хорошо, что ты вернулся, — сказал Рики. – Лучший из бесхвостых беспокоится, чего ты тут гримасничаешь?
— А без этого бы ты не пришел? – обиделся Барон.
— В прошлый раз ты, помнится, сказал, что я тут торчу и не даю тебе покоя.
— Брось, — усмехнулся Барон и указал пальцем вниз. – У меня есть кое-что. Скажи взрослому бесхвостому,
— Но зачем? – удивился Рики.
— Слушай, делай, как я хочу, — рассердился Барон. – Все тебе знать надо.
— Что происходит? – вмешался профессор Доматор.
Рики повернулся к нему в недоумении.
— Он хочет, чтобы сюда пришла Карлотта…то есть профессор…
— Я знаю, кто это, — оборвал Доматор. – А зачем?
— Он не ответил, когда я спросил, — развел руками Рики.
Нахмурившись, профессор оценивающе поглядел на Барона.
— Он нервничает. Значит, это важно. Что же, придется сначала спросить разрешения у директора. Только она знает, что ты способен понимать его.
С директором Доматор беседовал лично, попросив Рики подождать вне кабинета. Наверное, просьба Барона в связи с натянутыми отношениями с племянницей была одобрена ею со скрипом: Рики слышал спорящие голоса.
Карлотта не пришла в восторг, когда ее вызвали из дому. Может, она аппарировала, но появилась быстро.
— А ты опять что натворил? – рявкнула она, наткнувшись на Рики под дверью директорского кабинета. Конечно, она завела его с собой, наверное, надеясь как следует отругать.
Все неизвестные ей доселе вещи пересказывал Доматор, тетка предпочитала не вмешиваться.
— Какая прелесть! – умилилась Карлотта. – И я узнаю об этом только сейчас! С Вашей стороны, профессор Доматор, исключительно заботливо не беспокоить меня такими новостями, как Ваши дополнительные занятия в моем классе – Вы ведь их так называете?
— Мне жаль, коллега, если это Вас обидело, — ровно произнес профессор Доматор, героически справившись с неловкостью ситуации.
Карлотта хотела что-то ответить, но передумала и переключилась на Рики.
— Почему русалка хочет вдруг видеть меня?
Рики вновь вынужден был повторить, что ничего не знает о намерениях Барона, подчеркнув при этом, что тот считает классную наставницу красавицей. Карлотта любезно изъявила согласие выполнить просьбу.
— А, наверное, я знаю, чего он хочет, — предположила она, когда все четверо, включая директрису, уже вошли на территорию зверинца. – Окатить меня водой для смеха! Русалка ведь привязана к Вам, коллега, я полагаю? Он считает, что так доставит Вам радость, да?
— Ну что за глупости, дорогая? – начала увещевать Джиовинеза, но Карлотта так сверкнула глазами, что тетушка предпочла замолчать.
Барон мирно плескался в озерце. Конечно, он не преминул пожаловаться, что ему пришлось долго ждать.
— Пусть долго не копается. Скажи ему, что тебе надо делать уроки, — приказала Карлотта.
— Я всех привел. Чего ты хочешь? – спросил Рики.
Старая русалка хитро прищурилась, едва не подпрыгивая над водой.
— Скажи хорошему бесхвостому, чтобы открыл висячку, — распорядился Барон, — а я пока сплаваю на дно и кое-что принесу.