Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг.

Джабара Карлей Майкл

Заместитель министра лорд Стэнхоуп отметил: «Мне кажется, что “Би-би-си” и ее совет директоров не до конца поняли суть: распространение коммунизма в этой стране является преступлением, и если его совершил сотрудник государственной службы, то это повлечет его увольнение… Почему они не выступают с лекциями о кражах со взломом? И то, и другое незаконно, но кража со взломом хотя бы интереснее, а для отдельных людей еще и прибыльнее. Я предлагаю донести до “Би-би-си” незаконность продвижения коммунизма» [1074] .

1074

Secretary of State, Vansittart. 16 Oct. 1935; Minutes by Stanhope. 18 Oct. 1935; Hoare. 17 Oct. 1935. N5491/998/38, TNA FO 371 19467, Hoare’s minute. 18 Sept. 1935. Также см. переписку и прочие протоколы, N4463/998/38, ibid.

Этот вопрос тянулся до февраля 1936 года, пока не вмешался кабинет и не остановил передачу. «Коммунистическая пропаганда», говорилось в документе Кабинета министров, «хотя и неэффективна в нашей стране, но представляет значительную опасность для других частей империи, в особенности для Индии». Проблема была в том,

что правительство Его Величества не хотело, чтобы знали о его вмешательстве в дела «Би-би-си». Кабинет был доволен, что Поллита уволили, но информация не была разглашена [1075] .

1075

Proposed Broadcasts by the British Broadcasting Corporation… C. P. 29 (36), secret, Eden. 7 Feb. 1936; Cabinet conclusions. No. 6 (36). 12 Feb. 1936; Cabinet conclusions. No. 8 (36). 19 Feb. 1936. TNA FO 371 20344.

А что же с займом?

Если «пропаганда» мешала англо-советским отношениям, то другие обстоятельства свидетельствовали о пользе сближения. Кольер полагал, что заем — это способ гарантировать советские заказы и позволить британским производителям «сорвать куш» на советском рынке [1076] . Конкуренты — на тот момент Франция и нацистская Германия — вели переговоры с СССР. Это беспокоило тех, кто выступал за британский заем [1077] . Хор продолжал давить и получил согласие Чемберлена, но не Ренсимена [1078] . У всех сотрудников Казначейства были сомнения. Уайли писал, что «Торговая палата выступает против займа для России». Заместитель министра финансов сэр Фредерик Филлипс полагал, что «предложение МИД… довольно бестактно и может легко привести к беде». И Чемберлен передумал: «Чем больше я думаю о займе, тем меньше он мне нравится» [1079] .

1076

Collier to Hankey. 23 Nov. 1935. N5566/1/38, TNA FO 371 19448; Memorandum by Collier. 21 Oct. 1935. N5542/17/38, TNA FO 371 19452.

1077

Memorandum by Collier. 7 Nov. 1935. N5743/17/38, TNA FO 371 19452; Collier to Waley & Leonard Browett, Board of Trade, very secret. 17 Dec. 1935. N6340/76/38 green, TNA FO 371 19460; ср.: Carley M. J. Five Kopecks for Five Kopecks; Roberts G. A Soviet Bid for Coexistence with Nazi Germany, 1935–1937: The Kandelaki Affair // International History Review. Vol. 16. No. 3 (1994). P. 466–490.

1078

Nixon to Waley, enclosing untitled memorandum. 17 Oct. 1935. TNA T160 791/ F7438/10; Russia, Waley. 10 Oct. 1935, ibid.; Memorandum by Hoare. 28 Nov. 1935. N6160/17/38, TNA FO 371 19452; Hoare to Runciman. 4 Dec. 1935, ibid.

1079

Sir R. Hopkins [second secretary, Treasury], Waley. 5 Dec. 1935. including Phillips’s minute, nd, TNA T160 749/F14202/2; Chamberlain’s minute. 25 Dec. 1935; Mr. Rowan, Russia, Waley. 25 Dec. 1935, ibid.

В МИД ощущалось нетерпение. «Меня крайне беспокоят эти долгие задержки», — писал Ванситтарт. «Мы, как и в других вопросах, можем упустить очень крупную рыбину, если даже сейчас не примем решения». Также ощущалось раздражение. «Мы выступаем против решительных попыток Совета по торговле помешать сделать предложение о займе, чего бы это ни стоило», — писал Кольер.

Совет «постоянно менял причину возражения». МИД только успевал ответить на один аргумент, как Совет предлагал другой [1080] . Майский «начинает интересоваться, — говорил Ванситтарт, — действительно ли мы собираемся сделать хоть что-нибудь для улучшения англо-советской торговли или англо-советских отношений в целом» [1081] .

1080

Minutes by Vansittart. 21 Dec. 1935. N6484/17/38; Collier. 28 Dec. 1935. N6698/17/38, TNA FO 371 19452.

1081

Vansittart to W.B. Brown, Board of Trade. 4 Jan. 1936. N6698/17/38, TNA FO 371 19452; Collier to Waley. 23 Dec. 1935. N6484/17/38, ibid.

С другой стороны, Чилстон подавал сигналы из Москвы, что англо-советские отношения хороши, как никогда, хотя советские сомнения развеются еще очень не скоро. Это был декабрь 1935 года. Чилстон считал само собой разумеющимся, что у сомнений нет никакой основы, но тут он заблуждался. Англо-советские отношения тоже были не на высоте, хотя 18 декабря Болдуин подтвердил оценку Чилстона в Палате общин [1082] . Это произошло в тот же день, когда Хор ушел в отставку с поста министра иностранных дел.

1082

Chilston. No. 533. 6 Dec. 1935. N6304/135/38, TNA FO 371 19460; Parliamentary question. 18 Dec. 1935. N6601/17/38, TNA FO 371 19452.

Черчилль наблюдал за происходящим и дал своим коллегам тот же совет, что и Сталину через Майского, но он не мог их убедить действовать как можно быстрее и используя достаточное количество ресурсов. Без министерского кресла он мало что мог сделать. Дело Хора — Лаваля стало плохой новостью для Черчилля и остальных сторонников коллективной безопасности. Также он был недоволен назначением Идена на должность министра иностранных дел. «Его настигнет величие его должности», — писал он своей жене Клементине [1083] . Майский питал большие надежды. Он написал письмо с поздравлениями

Идену, вспомнив его визит в Москву и подчеркнув важность англо-советских отношений. Новый министр ответил одним формальным абзацем [1084] . Небрежный ответ стал первым дуновением свирепого ветра, который охладил англо-советские отношения. Несмотря на то что Майский очень чутко улавливал проявления возможных проблем в будущем, в этот раз он ничего не заметил. Он полагал, что Иден — «друг» и не замечал, как он ошибался.

1083

Manchester W The Caged Lion: Winston Spencer Churchill, 1932–1940. London: Cardinal, 1989. P. 164.

1084

Maiskii to Eden. 23 Dec. 1935; Eden to Maiskii. 24 Dec. 1935. N6698/17/38, TNA FO 371 19452.

ГЛАВА XIII

ШАТКАЯ ОПОРА: ФРАНЦИЯ И ЕЕ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИЕ СОЮЗНИКИ

1935–1936 ГОДЫ

Париж был опорой советских усилий по организации антинацистского союза, однако она была сделана из плохого металла и с трудом выдерживала возложенный на нее груз. Последний раз мы встречались с Лавалем, когда он возвращался в Париж после остановки в Варшаве, где присутствовал на похоронах Пилсудского. Там он просил польские официальные лица не беспокоиться из-за франко-советского пакта. Месье Зигзаг говорил русским одно, а полякам другое. Выяснилось, что в Москве он поднимал вопрос переговоров между генштабами, которые необходимы для актуализации взаимопомощи в случае агрессии Германии. Наверно, Литвинов удивился этой идее Лаваля и подумал, что она слишком хороша, чтобы поверить в то, что это правда. По словам Потемкина, французский Генштаб ничего не знал про переговоры. Лаваль также обещал быструю ратификацию пакта, но уже было понятно, что это произойдет самое раннее весной.

Как и покойный Довгалевский, Потемкин относился к французам с определенной сдержанностью, так как боялся, что если СССР слишком сильно будет заинтересован в укреплении связей, то это может привести к обратному эффекту. Более того, посольство сообщило о росте антикоммунистических настроений. Буржуазная пресса боялась усиления социалистического и коммунистического Единого фронта. По-прежнему большую проблему представляла «Ле Тан». «Не нужно забывать, — говорил Альфан, — что из всех французских газет эта самая продажная… самая, так сказать, буржуазная из всех буржуазных газет Франции». На политических приемах жаловались на слишком сильное влияние СССР на внутренние дела Франции. Альфан настаивал, что советскому правительству надо было подсластить пилюлю и не считать, что сближение может быть основано «только на… взаимной помощи». Москве необходимо урегулировать вопрос долгов. Дело в «психологии» французов. Тогда общественность будет с большим энтузиазмом относиться к франко-советским отношениям [1085] . Очевидно, что Альфан не слышал о том, что советское правительство окончательно отказалось от идеи выплаты царских долгов. Неужели он полагал, что СССР сможет доверять союзнику, которого приходится покупать?

1085

В. П. Потемкин — М. М. Литвинову. 26 июня 1935 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 19. П. 164. Д. 814. Л. 133–141; Беседа с Е.В. Рубинина с Ш. Альфаном. 23 мая 1935 г. // Там же. Л. 54–56.

Отношение Франции к СССР хорошо изобразила одна норвежская газета, выпустившая политическую карикатуру: грузный большевик в буденовке держит под руку прекрасную и невинную Марианну (символ Французской Республики), а напуганный ребенок несет ее свадебный шлейф.

«Ты довольна?» — спрашивает ее супруг-большевик.

«Да, — отвечает Марианна, — но я была бы счастливее, если бы я не испытывала к тебе такого отвращения» [1086] .

Британцы тоже отнеслись к этому «браку» без энтузиазма. В МИД Сарджент полагал, что французов обманули: «Этот договор о взаимных гарантиях дает преимущества СССР и налагает политические обязательства на Францию. Если это так, то мы должны снять шляпу перед господином Литвиновым за его очень проницательную и успешную дипломатию, с помощью которой он, воспользовавшись паникой, блефовал и запугал французов, из-за чего они заключили эту выгодную для СССР и одностороннюю сделку» [1087] . Сарджент снова ошибался. Сделка действительно была односторонней, но не в том смысле, в котором он думал. На самом деле Литвинов пришел в ярость из-за того, что Лаваль ослабил пакт, и не отправил ему «сердечную» телеграмму, только чтобы не усугублять ситуацию [1088] .

1086

Francois Ame-Leroy, French minister in Oslo. No. 101. 21 May 1935. MAE URSS/977, ff. 175–176.

1087

Sargent’s minute. 4 May 1935. C3613/55/18, TNA FO 371 18838.

1088

М. М. Литвинов — В. П. Потемкину. 4 мая 1935 г. // АВПРФ. Ф. 0136. Оп. 19. П. 164. Д. 814. Л. 106.

Читатели помнят, как работник французского МИД Рене Массильи хвастался тем, как они «бойкотируют» советские предложения. Французы были готовы лишь к временному соглашению с СССР, чтобы оставить двери открытыми для Берлина. Французский Генштаб выступал против расширения пакта: у Франции уже были соглашения с союзниками, и не было никаких особых причин для заключения еще одного с СССР. Это было интересное заявление для страны, которая отчаянно нуждалась в сильных союзниках, но Генштаб не хотел, чтобы появился повод у Германии для повторной оккупации демилитаризованной Рейнской области или у Польши для заключения союза с Гитлером, чтобы защититься от «русской угрозы» [1089] .

1089

Note, directeur politique, Paul Bargeton. 19 March 1935. MAE URSS/973, ff. 107–110; Note, directeur politique. 24 June 1935. MAE URSS/1004, ff. 172–174.