Рокоссовский: терновый венец славы
Шрифт:
– В таком случае вы будете нести ответственность за напрасную гибель своих подчиненных, - сказал Рокоссовский.
– Я располагаю силами и средствами, достаточными для их полного уничтожения. Если вы не отдадите приказа и будете настаивать на своем, то завтра с утра мы начнем наступление и эту группировку уничтожим.
Но Паулюс отказался снова и в свое оправдание привел те же аргументы.
– Теперь перейдем ко второму вопросу, - произнес Воронов.
– Какой режим питания вам необходим, чтобы не вредить вашему здоровью? То, что вы больны, мы узнали от Вашего армейского врача.
Паулюс поднял удивленно
– Мне ничего особенного не нужно. Я прошу лишь, чтобы вы хорошо относились к раненым и больным моей армии. Это единственная моя просьба.
– Эта просьба будет выполнена, - сказал Воронов.
– В нашей армии, в отличие от немецкой, к пленным, особенно к раненым и больным, относятся гуманно. Я должен вам сказать, что наши врачи встретились с большими трудностями. Ваш медицинский персонал бросил на произвол судьбы переполненные госпитали. Думаю, вы понимаете, как трудно в такой обстановке Заладить нормальное лечение десятков тысяч ваших солдат и офицеров.
Воронов встал, давая понять, что разговор окончен.
Паулюс вытянулся, высоко поднял правую руку, повернулся и вышел из комнаты.
– Каков гусь?
– произнес Рокоссовский.
– Чего-чего, а форсу у него хватает, - улыбнулся Воронов. Командующий фронтом зашел в соседнюю комнату.
– Михаил Сергеевич, немедленно передай командармам, что поставленная перед ними задача остается в силе. Сегодня до обеда очаги сопротивления должны быть подавлены.
Па следующий день в донесении Верховному Главнокомандующему сообщалось:
«Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16.00 2.11.43 года закончили разгром и уничтожение сталинградской группировки врага. В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника боевые действия в городе Сталинграде прекратились».
На плечи командующего фронтом легли теперь другие задачи: следовало подвести итоги операции, надо было разобраться с пленными, которых насчитывалось около ста тысяч, предстояло подобрать и похоронить почти сто пятьдесят тысяч убитых.
Но вечером 2 февраля было получено указание Ставки: Воронову и Рокоссовскому 4 февраля прибыть в Москву.
В тот же день в штаб фронта прибыли документы о присвоении отдельным военнослужащим званий Героя Советского Союза. Член Военного Совета А.С. Чуянов уехал в Сталинград на митинг и там собирался вручить высокие награды, а Рокоссовский вызвал к себе Белозерова, вручил ему Звезду Героя и дал двухнедельный отпуск для розыска семьи.
– Вернешься в часть, доложи Малинину, и он тебя направит к моему новому месту службы, - сказал на прощание Рокоссовский.
– Когда приедешь, найдем время, чтобы отметить это знаменательное событие.
9
Перед отъездом в Москву Рокоссовский не мог не встретиться с командующими армиями, воевавшими под Сталинградом. Время было ограничено и позволяло увидеть только тех, кто был поближе и воевал на направлениях главного удара.
На землю опустились сумерки, когда он выехал к месту встречи. Была морозная тихая ночь. Вездеход пробирался по дорогам, где только что прошли тяжелые бои. В лунном свете виднелись воронки, вокруг них торчали разбитые, перевернутые вверх тормашками грузовые мащины, покореженные орудия, обуглившиеся танки, темнела кухня с пробитым навылет котлом, из которого
Он посмотрел на часы. Было уже четыре часа утра - надо торопиться. До встречи, назначенной на 10 часов, хотелось отдохнуть хотя бы пару часов.
На дороге, где не было видно следов войны, он пересел из бронетранспортера в машину. Вскоре он откинулся на спинку сиденья и крепко заснул. 3 февраля в необычной тишине, установившейся в природе после кровопролитных и изнурительных боев, под синим небом и ярким солнцем, на высоком берегу Волги, с солдатскими кружками в руках, обнявшись, как родные братья, стояли генералы: Рокоссовский, Чистяков, Чуйков, Батов и Шумилов. Лица полководцев искрились, как снег на солнце. Сильными командирскими голосами они тянули мелодию песни:
Во-о-о-лга, Во-о-о-лга-а, ма-а-ать родн-а-а-я!
Во-о-лга, ру-у-усская река-а-а.
Не вида-а-ала ты пода-а-арка-а От донско-о-ого ка-а-а-зака-а.
По льду уже тянулись вереницы подвод и пешеходов. Жители города возвращались в родные места. Услышав мелодию любимой песни, люди останавливались и, прикрывая глаза от солнцагсмотрели вверх. Они были удивлены не только потому, что давно не слышали песен, но их больше всего удивляло, что это поют генералы. И это вселяло в людей надежду, что фашисты сюда не вернутся. Генералы обменялись дружескими тостами. Рокоссовский поблагодарил каждого за вклад в общую победу в Сталинградской битве и обещал сделать все, чтобы их фронтовые дороги не расходились в разные стороны. Если потребуется, он готов будет выйти на Верховного.
Тепло попрощавшись с командармами, Рокоссовский поехал на встречу с членом Военного Совета Донского фронта, председателем городского комитета обороны Алексеем Семеновичем Чуяновым, обещавшим вкратце познакомить его с тем, что осталось от города.
На машинах и пешком они с трудом пробирались по развалинам Сталинграда. Осмотрев подвал универмага, где располагался штаб Паулюса, они зашли в подвал соседнего здания, в котором находился немецкий военный госпиталь. Их встретил майор - главный врач госпиталя. Трясущимися губами немец доложил о состоянии и нуждах госпиталя. В помещении стоял трупный запах, стонали раненые и умирающие. Рокоссовский повернулся к сопровождавшему его начальнику медслужбы армии Чуйкова.
– Переведите их отсюда в более подходящее помещение. Дайте медикаменты и питание.
У немецкого врача, когда смысл перевода дошел до его сознания, на глазах появились слезы.
Генерал-полковник, наклонясь, чтобы не удариться головой о верхнюю перекладину, вышел из подвала на свежий воздух. Он достал пачку папирос.
– Алексей Степанович, вы курите?
– Нет, но сейчас закурю.
– Коротка память у немцев, - сказал Рокоссовский, прикуривая.
– Почти двести лет тому назад, в результате разгрома Пруссии в семилетней войне, чудом оставшийся в живых Фридрих Второй, завещал своим потомкам две истины. Первая - наиболее опасным из всех противников считать Россию. И вторая -всякая длительная война для Пруссии губительна.