Роман… С Ольгой
Шрифт:
— Взмахнуть рукой, окликнуть, например. Есть много способов. Я не мастер флирта и не профессиональный съёмщик, кадрящий неприступных женщин, но стесняться не надо, если Вам понравился мужчина, об этом нужно прямо заявлять. Намеков мы не понимаем. А так рискуете просидеть весь вечер и всю ночь одна, — присаживаюсь, чтобы заглянуть в её лицо, а встретившись с ней взглядом, как будто виновато улыбаюсь. — Какие планы на вечер, Лёля?
Ольга вздрагивает, отводя кокетливо глаза:
— Еще не решила, но…
— Я приглашаю.
— Немного позже, — поводит плечами, затем цепляет швы на рукавах воздушной блузки, игриво поправляя свой наряд. — Что скажете?
Красавица. Всё очень вкусно, определенно к месту: блузка, юбка, макияж и дорогие украшения. Исключительно. Безукоризненно. Согласно данным обстоятельствам и теме нашей встречи.
— Превосходно, — осматриваю с головы до ног. — Высокий каблук? — на этой фразе приподнимаю удивленно бровь.
Прекрасно помню, сколько раз жена чертыхалась и сокрушалась о том, что модельная обувь ей совершенно не подходит; такая роскошь вроде бы не для неё, а на её высокий рост с учётом сантиметров кавалера целесообразно надевать пятисантиметровый минимум, а здесь, по-моему, определенно десять полных сантиметров и как будто ничего… Не вижу в этом ничего такого!
— Можно сесть? — кивком указываю на свободный барный стул, стоящий справа от неё.
— Да, конечно.
— Что Вы пьёте? — смотрю на полупустой бокал и небольшую вазу с экзотическими фруктами, нарезанными одинаковыми по размеру кубиками.
— Это сок и бесплатное угощение от бармена, — взяв за ножку, вращает свой стакан, как будто восхищаясь насыщенной оранжевой палитрой. — Он предложил ПП-десерт, а я не отказалась.
— Перейдём за наш столик?
— Не так быстро, — застенчиво вдруг улыбается.
— Почему? — зато я, как жертвенный баран, глупею просто на глазах.
— А вдруг я несвободна?
— Нес-с-с-свободна?
Опять я заикаюсь. Это очень плохо. С таким дефектом я вряд ли произведу на неприступную красотку незабываемое впечатление.
— Вы не спросили, есть ли у меня мужчина, возможно, муж или…
— Неважно, — мотаю головой, отбрасывая статусные версии.
— Нев-в-в-важно? — теперь она хрипит и запинается.
— Я ведь тоже могу быть в отношениях или вообще женат. Не вижу проблем.
— Ты издеваешься? — шипит опешившая от подобной информации. — Ты или тупой, Юрьев, или намеренно третируешь меня этой глупостью?
— Мы оба с недостатками. Спокойно. С роли не сползай. Играем?
— Что-то стало не до игр. Тебя послушать…
— Ну-ну? — теперь я нагло скалюсь, выпячиваю подбородок и задираю нос.
— С каких это пор любимый брак покинул рейтинговую таблицу, столкнувшись нос к носу с недостатком?
Сейчас не понял! Она считает, что…
— Помеха, да и только. А что такого?
— Ромка! — жена выставляет кулаки себе на пояс и, как лошадь,
Ещё немного — моя Юрьева заржёт, а потом взбрыкнёт и зарядит мне между глаз итальянским кожаным «копытом».
— Флирт не удался? — подмигиваю ей. — Злишься, бестия? — шепчу на ухо, подхватывая мелкий жемчуг на серёжке влажным языком. — Обидно?
— Если ты не успокоишься, то я за себя не ручаюсь.
А вдруг я этого и добиваюсь?
— Идём за стол. Ребята нас уже заждались, — выставив себе за спину руку, указываю на сидящих за столом Ростовых.
— Ты поговорил с ним? — вытянув шею, жена заглядывает через моё плечо.
— Послезавтра.
— Так быстро? — плавно переводит на меня глаза.
— Поедем вместе, — я спрыгиваю на пол и тесно прижимаюсь пахом к выставленным коленкам, затянутым в бликующий капрон, — но свидание будет исключительно с тобой. Палачу не разрешили.
— Вот и славно! — забросив мне за шею руки, смешно нахмурившись, ведет глазами по лицу, а я слежу за ней, чту тишину, специально затаив дыхание. — Не порть свой лоб, сдвигая к центру брови, — проглаживает пальцами морщинистую кожу. — Идеальные черты лица. М-м-м-м, красивый муж — всегда чужой. Так ты говоришь, что на какой-то бестии женат? А дети есть?
Этеншн — её вопрос с очередным подвохом!
— Есть грех, Лёля.
— Это как понимать? — прикладывает указательный палец к своим губам и дважды хлопает по пухлым алым створкам.
— У меня счастливая семья. Забей и не зацикливайся, — отмахиваюсь, призывая Лёлика к неблагоразумию.
— Ей, наверное, повезло? — теперь обводит контур моих губ. — Чувственный рот. Хочу поцеловать. Возражения имеются?
— То есть мой статус больше не смущает?
— Ромка, я тебя сейчас при всех ударю.
А вдруг я этого и добиваюсь. Тем более есть за что. Жена не знает о моей проблеме, а я не тороплюсь с её прозрением. Хожу на процедуры третий месяц, принимаю назначения, сдаю анализы, а по ночам… Молюсь! Странным образом уверовал. А к кому мне обратиться, если больше ничего не помогает.
— Сначала поцелуй, а потом распускай ручонки. Оль, ребята ждут.
— Таечка такая большая, — покачивает головой. — Сильно разнесло. Наверное, двойня.
— Один.
— А ты откуда знаешь? — смотрит на меня.
— Спросил Андрея. Уже седьмой месяц. Я, конечно, не специалист, но было бы странно, если бы она не потолстела.
— Женщины не толстеют, Юрьев. Провал за провалом.
А я хожу взбесившимся слоном по минному полю.
— А что с ними происходит?
— Они мило поправля-я-я-я-ются, — скулит, а на предпоследнем гласном звуке вытягивает губы дурацкой уткой.
— Как скажешь, но жир там тоже есть, иначе маленькому не протянуть девятимесячное заключение. Питательная среда, тепло и тишина. Это ж инкубатор!