Роскошь и тлен
Шрифт:
— Этот храм — олицетворение вечного союза лорда Дагона и Йог-Сотота. Этим союзом жив наш город. Жаль только, что это всего лишь красивый девиз. Кланы веками незримо сражаются за первенство. За показным миролюбием кроется вековая ненависть, готовая выплеснуться на каждого, кто не может дать сдачи.
Он прикрыл глаза и с грустью рассказал:
— Я рано остался без родителей, и детство мое протекало в сиротском приюте. Но мою беду попечителем там был Годфри Добрый — из материковых. Ужасно ироничное прозвище — он никогда не скрывал презрения к детям побережья. Поколачивал за каждую оплошность. Доставалось и милой Клементине, которая
Анориэль взглянула на него с искренним сочувствием, чуть провела пальцами по волосам, но тут же, смутившись, отдернула руку. Даже Эмили на миг забыла о своих подозрениях — в словах Ксеркса она не чувствовала фальши, а потому разве можно не пожалеть ребенка, у которого отняли детство?
Но вот только ребенок остался в прошлом. И кто перед ней сейчас — искренний мечтатель, который хочет вернуть в родной город мир? Или хладнокровный убийца, мстящий за былые обиды?
И именно этот вопрос заставил девушку довольно прямолинейно поинтересоваться:
— Да, с тобой обошлись жестоко и у тебя трагичное прошлое. Но что же движет тобой сейчас? Я совершенно не понимаю, к чему тебе так откровенничать с незнакомыми людьми.
— Я лишь хочу, чтобы меня поняли, — просто ответил юноша.
Ян внезапно взял его за руку и глядя в глаза сказал:
— Я понимаю тебя.
И улыбнулся загадочной зловещей улыбкой.
— Я знаю, — с точностью скопировал эту гримасу Ксеркс.
Анориэль недоуменно посмотрела на одного, потом на второго.
Но все быстро закончилось.
— Ну все, пойдемте отсюда, — сменил настрой парень. — Это лицемерное единство меня раздражает. Давайте чего-нибудь перекусим и подумаем, как будем ловить убийцу!
Анориэль согласно кивнула, и Ксеркс поспешил подать ей руку, помогая подняться. Пока он был занят, Эмили мягко но настойчиво потащила Яна прочь из храма.
— Можно тебя на пару слов?
Заведя его за колонну, девушка тревожно оглянулась, не подслушивает ли кто, потом спросила:
— К чему этот цирк, Ян? Ежу понятно, что этот Ксеркс — и есть маньяк. Его собратья по клану от нас как от чумы шарахаются, а этот прилип как банный лист к заднице!
— Ты очень проницательна, моя дорогая, — одобрительно улыбнулся он. — Хорошее качество. Полезное.
— То есть… — Эмили аж опешила от такой беспечности. — Вот ты сейчас серьезно? Предлагаешь сходить с ним перекусить, поболтать о пустяках, зная, что он только и ждет момент, чтобы нас прикончить?
— Да, и что? — небрежно отозвался Ян. Не давая девушке ответить, он продолжил:
— Этой игре уже сотни лет: слабые покоряются сильным, но равные.. будут друг с другом вежливы и обходительны, пока кто-то не потеряет контроль и не откроется для удара. Впрочем, если тебе такие игры
— Ну ты и сволочь! — с искренним восхищением протянула Эмили. — Я, значит, места себе не нахожу, а ты все знал с самого начала, и ловил кайф, общаясь с родственной душой?!
— Я твоя любимая сволочь, — с милой улыбкой поправил он, и девушка набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сказать все, что о нем думает…
Но тут из храма вышели Ксеркс с Анориэль, и ей ничего не оставалось, кроме как прошипеть:
— Приедем в Лондон — с тебя причитается.
Когда подозрения переросли в уверенность, разговаривать с Ксерксом почему-то стало значительно легче. Эмили даже вполне искренне улыбнулась ему:
— Надеюсь, что в ваших трактирах подают не только рыбу.
— Вы не любите рыбу? — слегка расстроился юноша. — Какая жалость. Осьминоги? Кальмары? Устрицы? Впрочем, если вы хотите чего-нибудь более столичного, то здесь есть один ресторанчик. Неприятно, конечно, платить жулику из клана Йог-Сотота, но кормят там вкусно. Следователям, по крайней мере, нравилось.
Одобрительно кивнув, девушка уточнила:
— А далеко этот ресторан? Ведь скоро уже темнеть будет.
— В центре, — сообщил Ксеркс. — Это удобно еще в том плане, что там на нас никто не нападет.
Ян хитро улыбнулся ему, на что парень ответил столь же загадочной улыбкой.
Как и стоило догадаться, от ресторана у заведения было одно название да чистые, некогда белые скатерти на столах.
Еду принесли быстро — дымящиеся, только что с огня, отбивные.
К отбивным полагалось вино — красное и вполне вкусное.
— Не стоит во время ужина обсуждать дела, — Ксеркс поднял свой бокал. — Так и аппетит испортить недолго. Порадуете меня столичными сплетнями? Хочется иногда послушать новости из сердца этого мира.
— Ужасный город, — поделилась Анориэль. — Каждый второй пытается тебя использовать, ограбить или убить.
— Обожаю этот город, — одновременно с ней, будто зная наперед все, что эльфийка скажет, произнес Ян. — Каждый второй пытается тебя использовать, ограбить или убить.
Анориэль метнула на него гневный взгляд и с надеждой посмотрела на Ксеркса, ища поддержки. Тот мельком глянул по очереди на каждого из собеседников. Эмили даже стало интересно, как он станет выкручиваться. И ему, надо сказать, это удалось:
— Пожалуй, мне стоит взглянуть на все своими глазами, чтобы составить впечатление. Кстати, я слышал там бывают очень красивые праздники. Это правда?
Эмили покосилась на Яна — он с самым непринужденным видом нарезал на кусочки мясо, запивая вином. И хотя девушка думала, что они с ним во многом очень похожи — иногда картина мира “торговца счастьем” у нее в голове не укладывалась. Например, она всегда считала, что невозможно получать удовольствие от беседы с человеком, про которого ты знаешь, что при первом удобном случае стоит ждать от него болезненной подлянки. А вот Ян, похоже, не видит тут никакой проблемы — сейчас он считает Ксеркса чуть ли не лучшим другом, а через десять минут с тем же удовольствием перережет ему горло. Может, хватит накручивать себя и тоже попробовать?