Россия – Запад. Как сберечь Русскую православную цивилизацию (ситуационный анализ).
Шрифт:
Фигура Ельцина, который нанес непоправимый ущерб российской государственности и цивилизационной идентичности страны, ждет своей особой исторической оценки. За подобные деяния, например, генерала Аугусто Пиночета в Чили еще при его жизни отправили на скамью подсудимых. Хотя Ельцин по образованию и специальности был строителем, но на деле оказался самым настоящим разрушителем. Начал он с разрушения Ипатьевского дома в Свердловске (ныне Екатеринбург), в котором в 1918 году была казнена семья последнего российского императора Николая II вместе с домочадцами. Чтобы сместить Горбачева и занять царское место в Кремле, он организовал первый государственный переворот – Беловежский сговор в декабре 1991 года, в результате которого перестал существовать СССР. В октябре 1993 года совершил второй госпереворот, заставив российских военных расстрелять из танковых орудий легитимный российский парламент – Верховный Совет РСФСР.
Как теперь известно из мемуарной литературы главных участников
Когда мы характеризуем эпоху правления Ельцина, то необходимо в первую очередь высветить его уступки Западу в ущерб геополитическим интересам России. Например, именно «первый западник России» согласился с включением Польши и Прибалтийских стран – Эстонии, Латвии и Литвы – в состав Североатлантического альянса, тем самым дав отмашку военному блоку на продвижение к границам России.
Напомню читателям, что уступчивость Ельцина по вопросу принадлежности Крыма и города Севастополя, проявленная им в начале 1990-х годов, сегодня стит России огромных материальных и финансовых потерь от западных санкций в связи с присоединением Крымского полуострова к Российской Федерации. Ведь во время сговора в Беловежской пуще Борис Ельцин даже не поднял вопрос перед Леонидом Кравчуком о спорной принадлежности Украине Крыма и Севастополя. Когда российский парламент – Верховный Совет РСФСР – 21 мая 1992 года настойчиво и недвусмысленно заявил об исторической принадлежности этих территорий России, приняв в подтверждение этой истины Постановление «О правовой оценке решений высших органов государственной власти РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 году», а затем 9 июля 1993 года – Постановление «О статусе города Севастополя», эти решения российских парламентариев, по утверждению знатока российско-украинских отношений, бывшего заместителя государственного секретаря США и советника Б. Клинтона по постсоветским делам Строуба Тэлботта, породили «параноидальный страх украинских националистов перед угрозой территориального захвата». В своих мемуарах под названием «The Russia hand» (в русском переводе «Билл и Борис») Тэлботт откровенно пишет, что третейским судьей тогда выступили Соединенные Штаты, под нажимом которых «человек на танке» категорически подавил подобные замыслы российских парламентариев (20).
Один из парадоксов ельцинской эпохи состоял в том, что такие действия Ельцина находили среди зарубежных государств на Западе более единодушную поддержку, чем в России. Например, как уже говорилось выше, после расстрела Белого дома и разгона Верховного Совета в Вашингтоне и других западных столицах не отрицают, что Ельцин жестко нарушил действовавшую тогда Конституцию и совершил государственный переворот. При этом лидеры Западного мира подчеркивают, что для преодоления паралича власти и продолжения курса реформ у президента России не было «иного выбора». Поэтому свою поддержку антиконституционных действий Ельцина в сентябре-октябре 1993 года они мотивировали тогда и в дальнейшем тем, что его «нестандартные, рискованные акции не блокируют, а напротив, расчищают дорогу для демократии и рыночной экономики в России». Такая реакция Запада свидетельствует, что поведение западного сообщества определяется не столько правовыми, сколько практическими и идеологическими параметрами.
Анализ только некоторых из множества ельцинских «рискованных акций», проведенный нами в ретроспективе, показывает, что среди примерно 200 государств, существующих в настоящее время в мире, вряд ли можно найти пример со столь впечатляющими результатами развала собственной страны.
О деградации личности первого российского президента как-то не принято говорить. Однако, по нашему мнению, Ельцин своими действиями – так же как до него дряхлые маразматики из Политбюро ЦК КПСС – нанес непоправимый ущерб Отечеству и создал реальную угрозу русской цивилизации. Тот же Строуб Тэлботт по поводу Ельцина отмечает, что «личные недостатки ослабляли его как политика и государственного деятеля. Его непостоянство, пьянство, тщеславие, несдержанность, приступы депрессии и самоизоляции внесли свою лепту в российские беды» (20, с. 14). Неадекватное поведение первого лица России вынудило «доброжелателя» Збигнева
Американцу Бжезинскому вторит упоминавшийся выше наш соотечественник Станислав Кондрашов. Он с огорчением и стыдом за свою страну констатирует, что, когда началась новая, постсоветская Россия и к власти в Кремле пришли Ельцин, Гайдар, Чубайс, Козырев «сотоварищи», то «новые времена начались с ребячьего подражания Америке, с обезьянничанья, от которого мне как бывалому американисту становилось, мягко говоря, неловко» (28, с.10). Как автор данной работы, свидетельствую, что так оно и было, когда самому приходилось наблюдать подобные картины во время работы в высших структурах власти.
О вопиющих провалах ельцинской внешней и внутренней политики сказано и написано очень много как в зарубежной, так и в отечественной литературе. К счастью, многие иностранные авторы относятся с симпатией к России и желают ей процветания, восхищаются достижениями нашей страны. С нескрываемой болью, однако, они пишут о трагичности ельцинского правления, как, например, итальянцы Джульетто Кьеза в своей известной книге «Прощай, Россия!» и Антонио Рубби в бестселлере «Ельциниада. Первое десятилетие постсоветской России». Американец русских корней, старший редактор журнала «Форбс» Павел Хлебников в журналистском расследовании под названием «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России» подробно рассказывает о нелегитимном характере российской приватизации. За эту книгу он был светлым днем расстрелян на Ростокинской улице в Москве «неизвестными бандитами» (30; 31; 32).
Интересно заметить, что, проявляя корпоративную солидарность со смельчаками-журналистами, работавшими иностранными корреспондентами в Москве, которые отважились написать правду о ельцинской эпохе, никто на Западе не пожелал напечатать последнюю книгу воспоминаний российского президента («Президентский марафон»), кроме двух издательств, немецкого и американского, имевших с Ельциным давно подписанные договоры (31).
Ущерб, нанесенный устоям «Третьего Рима» в течение первого десятилетия существования постсоветской России, был таков, что даже Владимир Путин при всей своей осмотрительности и уважительном тоне, неизменно проявляемом к предшественнику, назвал полученную им в наследство страну стоящей «на грани распада» (31, с. 8). Чего, например, только стоило и до сих пор аукается России знаменитое ельцинское воззвание к руководителям российских регионов – этнонациональных образований: «Берите суверенитета столько, сколько проглотите!» В результате Ельцин фактически открыл «ящик Пандоры», давший существенный толчок к вызреванию этнонационального сепаратизма, который ведет напрямую к развалу РФ.
Сегодня в высшем законодательном органе власти – Государственной Думе Российской Федерации – давно уже нет депутатов – русских по национальной принадлежности – от Чечни, Дагестана, Татарстана, хотя в последнем половину жителей составляет русское население. В административно-управленческой системе Татарстана, по наблюдениям социологов, русские находятся, как правило, на третьих-четвертых ролях. Пост главы республики – президента Татарстана может занять только тот, кто свободно владеет татарским языком. Татарстан – единственная автономная республика, которая не голосовала в декабре 1993 года за Конституцию РФ [6] и сейчас имеет договорные отношения с Россией как отдельное государство, то есть между Республикой Татарстан (государство) и Российской Федерацией (государство). Президент Татарстана – единственный из глав этнонациональных регионов РФ, в котором высшее должностное лицо равно фактически «по статусу» президенту России и именуется, подчеркнем, «президент», то есть в России имеются два президента.
6
Чечня-Ичкерия на тот момент де-факто объявила о выходе из состава России.
Примерно такое же состояние межнациональных отношений наблюдается и в других этнонациональных территориальных образованиях. С юридической точки зрения Российская Федерация построена по федеративному признаку, а фактически она представляет собой договорную федерацию, так как каждое этнонациональное образование имеет свой (межгосударственный) договор с федеральным центром о разграничении полномочий. Поэтому когда Москва и Минск решили создать Союзное государство с равными правами для Белоруссии, национальные элиты в этнических административных образованиях обвинили русских и белорусов в панславизме. Их лидеры, помнится, когда мы работали в Исполкоме Союза Беларуси и России, еще на стадии обсуждения «Договора о создании Союзного государства», присылали письма в Исполком с одним и тем же вопросом: «Мол, что нам делать в славянском Союзном государстве?» По-видимому, некоторые представители этнонациональных образований позабыли, что русские и белорусы являются государствообразующими нациями в своих странах. По последней переписи, русские в России составляют 83 % населения РФ.