Российские солдаты-мусульмане в германском плену в годы Первой мировой войны (1914–1920)

Гилязов Искандер

К сожалению, сохранившиеся в архивах документы не дают возможности представить, как, собственно, был организован сам процесс «отбора» мусульманских военнопленных для пропагандистских лагерей. Если в начале войны не было никакого деления военнопленных по конфессиональному или этническому признакам, то логично предположить, что какая-то процедура немецкими военными учреждениями была разработана. Об этом косвенно свидетельствуют, например, сведения, приведённые в монографии О. С. Нагорной: «при объявлении об отборе „татар“ в Цоссен в одном из лагерей несколько сотен военнопленных объявили себя мусульманами, чтобы развлечь себя переездом, в то время как действительные основания для отправки имели только 25 человек» [240] . Опираясь на материалы Баварского главного государственного архива (Bayerisches Hauptstaatsarchiv), исследовательница приводит факт, что в феврале 1918 г. военнопленные мусульмане обращались к немецким военным властям с просьбой об отправке их в Цоссен «для общения с единоверцами».

240

Нагорная О. С. Другой военный опыт. С. 180. К сожалению, из цитаты не совсем понятен смысл фразы: «действительные основания для отправки». Можно только

гадать, в чём состояли эти «основания»? В том, что военнопленные были мусульманами? Если так, то вряд ли все военнопленные мусульмане могли бы поместиться в двух пропагандистских лагерях – их численность была явно больше, чем могли вместить лагеря на своей территории. Значит, должны были быть какие-то ограничения или принципы для перемещения конкретных лиц. Если проводился отбор среди мусульман, то на каких условиях? Данные об этом в известных нам архивных документах отсутствуют. Возможно, процедура была упрощённой или слишком формальной, потому что на протяжении всей войны официальные документы постоянно упоминают о наличии среди военнопленных лиц, «непригодных для пропаганды». Значит, их просто «плохо» отбирали?

Опираясь только на эти несколько туманные и скудные сведения, мы можем полагать, что военнопленные на территории Германии ставились в известность, что для них есть возможность перевода в пропагандистские лагеря.

18 января 1915 г. Р. Надольны составил ещё одну обстоятельную справку о положении дел с организацией лагеря для военнопленных мусульман, в которой «с разрешения начальника Генерального штаба и по договорённости с Министерством иностранных дел» он выдвинул конкретные предложения, как следует дальше работать в этом направлении [241] . Предложения эти имели главной целью так «повлиять на мусульманских, индийских и грузинских военнопленных, чтобы они покинули дело наших врагов и заявили о своей готовности бороться за нас и против этих врагов». В качестве средства такого влияния опять упоминалась идея «священной войны», хотя Р. Надольны и выражал скепсис относительно значимости этой идеи для индийцев и грузин. Основные его предложения сводились к следующему:

241

PArch.AA, R 21244, Bl. 142–145.

1. Военнопленные должны размещаться в лагере по группам по религиозному признаку и с учётом принадлежности их к каким-либо сектам, кастам и национальностям, причём «родственные группы» должны располагаться рядом друг с другом.

2. Военнопленные, которые будут сочтены «непригодными для пропаганды», из лагеря удаляются.

3. Размещённым в лагере военнопленным с учётом их образа жизни организуется «облегчение» в обеспечении едой, одеждой, исполнении религиозных обрядов, организации почтовой службы (причём отмечалось, чтобы еду они готовили сами, и им выдавалась особая, отдельная посуда).

4. Для мусульман по имеющемуся уже проекту будет возведена мечеть, расходы на строительство которой берут на себя Генеральный штаб и Министерство иностранных дел.

5. Заниматься пропагандистской работой должны специально подготовленные люди, которым будет дано право беспрепятственного общения с военнопленными. При необходимости они будут оставаться в лагере и на более долгий срок, получив место для размещения и продовольственное обеспечение.

6. Военнопленные, которые заявят о своём желании «бороться за нас», будут включены в состав формирующихся боевых соединений, где из них также будут назначаться командиры.

7. Такие военные соединения будут проходить строевую подготовку под командованием своих командиров непосредственно в лагере.

8. Надзиратели в лагерь должны по возможности назначаться из представителей тех стран, к которым принадлежат военнопленные, знающие их язык и «национальный характер», причём по словам Р. Надольны соответствующие списки «кандидатов» уже имелись в наличии.

9. Комендант лагеря раз в две недели должен составлять отчёты о положении дел и представлять их в Министерство иностранных дел и в Генеральный штаб.

К 9 февраля 1915 г. в Военном министерстве было указано, что в лагерь должны прибыть 3219 «французских», 9020 «русских» и 102 «англо-индийских» мусульманина [242] .

По представлениям фон Везендонка лагерь в Цоссене должен был быть окончательно сформирован примерно к середине февраля 1915 г., полковник Хопф из Военного министерства называл Р. Надольны дату 20 февраля в качестве завершающей этот процесс. Сам Р. Надольны 16 февраля требовал как можно быстрее завершить работу над организацией лагеря. Тем не менее всё затянулось как минимум до конца февраля – начала марта 1915 г. Это было связано как с чисто техническими, организационными моментами, так и с разразившейся в это время эпидемией холеры в лагерях военнопленных, во время которой было запрещено вывозить их из лагерей и перемещать по территории Германии [243] .

242

PArch. AA. R21244. Bl.142–145.

243

H"opp, G.: Muslime in der Mark, S. 41.

Обратим внимание на следующий примечательный момент. С конца осени 1914 г., когда стали собираться сведения о численности мусульманских военнопленных в соответствующей документации, как мы уже видели, приводились отчёты и о численности российских солдат в плену. Однако, как следовало из представлений М. фон Оппенхайма, высказанных в его известном меморандуме, с российскими мусульманами в плане «революционизации» можно сделать «не слишком многое», т. е. он делал ставку на работу среди французских и английских солдат-мусульман. Но своё веское слово в этом вопросе высказал Салих Шариф ат-Туниси, который в период организации лагеря не раз его посещал в качестве проповедника и пропагандиста. Несмотря на то, что он, очевидно, был ещё менее знаком с политико-религиозной обстановкой в Российской империи, чем М. фон Оппенхайм, 31 декабря 1914 г. после очередного посещения лагеря в Цоссене тунисский проповедник настойчиво высказывал мысль о необходимости отправки в этот лагерь и российских военнопленных мусульман, а также грузин [244] . Это предложение, наверняка, повисло бы в воздухе, однако его поддержал Р. Надольны. Так что можно считать, что с самого нач. 1915 г. в лагерь в Цоссене начали отправлять и представителей российских мусульман, оказавшихся в плену. И судя по вышеприведённым цифровым данным, их число здесь росло довольно быстрыми темпами.

244

PArch.AA, R 21244, Bl. 85.

Итак,

к весне 1915 г. мусульмане из Северной и Западной Африки, воевавшие в составе французских войск, российские мусульмане, а также индийцы из британской армии [245] были перемещены из различных лагерей в два лагеря. Примерно с марта 1915 г. в документах появляются новые наименования для этих двух «специальных, пропагандистских» центров. С этого времени можно уже без сомнений считать, что два этих лагеря реально существовали в качестве таковых.

Для мусульман из французской армии, индийцев (представителей различных конфессий) из британской армии был специально выстроен Лагерь Полумесяца (Halbmondlager) ближе к городу Вюнсдорф [246] . Тот же лагерь под Цоссеном, в который с начала зимы 1914–1915 гг. направляли всех мусульманских военнопленных, получил в официальной документации название «Вайнбергский» (Weinberglager) по названию территории Вайнберг (Виноградники или Виноградная гора). В нём теперь целенаправленно сосредоточивали представителей российских мусульман, в подавляющем большинстве татары, а также башкиры и казахи [247] ; отдельно от мусульман здесь же разместили грузин и армян. В небольшом количестве продолжали оставаться здесь и ранее размещённые африканцы. К 18 июля, например, в Вайнбергском лагере находилось более 2000 африканцев (тунисцы, марокканцы, алжирцы и др.) [248] .

245

«Индийских мусульман» планировалось отправить в Афганистан, чтобы они проводили агитационную работу среди местного населения, а также среди индийцев-немусульман и спровоцировали на этих территориях восстание против Англии. PArch.AA, R 21244, Bl. 21.

246

20 февраля 1915 г. один из немецких офицеров, побывавших в Лагере Полумесяца, сообщал, что в целом лагерь уже готов, и здесь находится около 1500 военнопленных-мусульман из французской армии (H"opp, G.: Muslime in der Mark, S. 41).

247

Официального деления мусульманских военнопленных на национальности в германских документах нет, по крайней мере, если речь идёт о статистике. Они в них чаще именуются «мусульманами» или «мухаммеданами». Но определения «татарский» или «татары» в них можно встретить нередко – собственно, татары и составляли абсолютное большинство среди российских военнопленных мусульман. Среди пленных в Вайнбергском лагере были также башкиры и казахи, это подтверждают материалы Звукового архива Университета им. Гумбольдта (Берлин) – Lautarchiv der Humboldt-Universit"at zu Berlin. Среди записей на грампластинках, сделанных в лагерях, есть единичные записи на башкирском и казахском языках. В Звуковом архиве хранятся, кстати говоря, и записи периода Первой мировой войны на чувашском, удмуртском и марийском языках.

248

PArch.AA, R 21249, Bl. 64.

Более или менее точные и регулярные сведения о численности находившихся в обоих лагерях военнопленных сохранились с нач. 1917 г. в отчётах комендантов. От предыдущего времени имеются лишь отрывочные данные. По мнению Г. Хёппа, в нач. 1916 г. численность военнопленных обоих лагерях достигла максимальных цифр в своей истории: в Лагере Полумесяца тогда находилось около 4000 человек, в Вайнбергском лагере – более 12 000. С весны 1917 г. эти числа неуклонно сокращались – к сентябрю 1917 г. количество постоянно находившихся в Лагере Полумесяца военнопленных уменьшилось до 1000, а в Вайнбергском лагере их было даже менее 1000 человек. Всё это, как считал Г. Хёпп, объяснялось просто – из Лагеря Полумесяца многие военнопленные были переведены в лагерь на территории Румынии, а в Вайнбергском лагере из некогда находившихся здесь 12 377 человек по официальным данным 11 456 были заняты в составе различных рабочих команд вне лагеря [249] . Раз уж мы привели здесь эти цифры, несколько забегая вперёд, всё-таки отметим: это и есть, пожалуй, наиболее точный показатель эффективности предполагавшегося сотрудничества Германии с представителями мусульманских народов. Поскольку особого результата пропагандистская обработка не дала, то по крайней мере военнопленных привлекали к самым различным работам…

249

H"opp, G.: Muslime in der Mark, S. 45.

По сравнению с общей численностью всех мусульманских военнопленных в Германии, в Лагере Полумесяца содержалась большая часть из всех находившихся в германском плену африканцев и индийцев, в Вайнбергском лагере – немного меньше половины (если не меньше) всех пленных российских мусульман, остальные находились в других местах. По данным Семинара по восточным языкам Берлинского университета, который занимался цензурой писем военнопленных из лагерей на территории Германии, в начале 1917 г., например, таковых лагерей было всего около 100, и 23 из них письма на татарском языке поступали на проверку в Семинар. Наибольшее количество писем на татарском языке поступало из лагерей Арыс, Халле, Фридрихсфельд, Ламсдорф, Пархим, Пуххайм [250] , Шпроттау, Золтау, Шнайдемюль, Ван, Тухель, Гермерсхайм [251] .

250

Одним из примеров таких лагерей являлся лагерь в городе Пуххайм в Баварии. Его упоминаем и из-за того, что здесь в годы Первой мировой войны был установлен памятник всем погибшим в плену российским мусульманским солдатам (см. фото в приложении). В этом лагере на 21 августа 1917 г. находилось 16 141, а к концу войны, к осени 1918 г., 24 764 военнопленных, из которых 14 072 являлись российскими солдатами. С 1915 по 1919 г. в лагере скончалось 585 человек, из них большинство во время эпидемии «испанки» в 1918 г. На лагерном кладбище нашли успокоение 321 военнопленный из России. Среди них было и несколько десятков мусульман (список похороненных приведён на сайте ОБД «Мемориал»:. Памятник на кладбище в Пуххайме сохранился до настоящего времени (об этом лагере см.: Frendt, A.: Das Kriegsgefangenenlager Puchheim. Muenchen 1922, а также информацию из Интернета:.

251

Geheimes Staatsarchiv des Preussischen Kulturbesitz (далее – GSAPK), I HA Rep. 208 A, Nr. 239 I, Bl. 83.