Рождённая на стыке веков
Шрифт:
– Национальность не указана, мы думали, Саша цыганёнок, чернявый, тёмненький такой. Красивый мальчик, очень общительный и любознательный. Пелагея? Приведи его сюда, дети уже проснулись, верно. Скоро завтрак, но мы успеем, – посмотрев на Пелагею, сказала Наталья Дмитриевна.
– Хорошо, Наталья Дмитриевна. Я быстро, – ответила Пелагея и быстро вышла из кабинета.
Прошло минут пятнадцать, которые показались мне вечностью.
– Вы садитесь.
Мы с Дашей и Дарьей сели на диван. Тут дверь открылась и зашла Пелагея, держа за руку ребёнка лет шести, глаза на смугленьком личике, с удивлением смотрели на нас.
– Сашенька, подойди ко мне, – протянув к ребёнку руки, сказала Наталья Дмитриевна.
Пелагея сама провела его к столу, Наталья Дмитриевна встала из-за стола и села перед моим сыном. То, что это был именно он, я ни на минуту не сомневалась. Абдулла был очень похож на моего отца. Сердце моё так сильно колотилось, что удары его отдавались в висках. Я привстала с дивана, ноги будто приросли к полу. Даша встала следом и обняла меня за плечи, не давая подойти к сыну.
– Сашенька… за тобой приехала твоя мама. Она хочет забрать тебя с собой. Ты рад? – взяв ребёнка за плечики, спросила Наталья Дмитриевна.
Абдулла растерянно смотрел на неё, потом посмотрел на нас и тут же спрятался за спину Натальи Дмитриевны, которая поднялась и взяв за ручку малыша, подвела ко мне. Я присела и протянула руки к сыну.
– Сыночек… родненький мой… иди к маме. Я твоя мама, – еле сдерживаясь, чтобы не разреветься, сказала я.
Голос мой предательски дрожал, Абдулла был напуган и не понимал, что происходит. Я всё же не удержалась и заплакав, в порыве обняла сына и прижала к себе.
– Абдулла! Сыночек мой! Родненький мой… – восклицала я.
Прошло несколько минут, Дарья плакала и украдкой вытирала слёзы, Даша, не скрывая, плакала.
– Пелагея? Мальчику пора завтракать, отведи его в столовую. Скажи Вере, пусть соберёт его вещи, – сказала Наталья Дмитриевна.
Пелагея взяла ребёнка за руки и увела. Я встала и повернулась к Наталье Дмитриевне.
– Спасибо Вам, Наталья Дмитриевна! За сына спасибо! – воскликнула я и хотела обнять её, но она остановила меня движением руки.
– Объятий не нужно. Я просто делаю свою работу. Много сирот сейчас, но легче стало. Жизнь налаживается, – проходя к столу и усаживаясь в кресло, сказала Наталья Дмитриевна.
Мне стало неудобно. Кто она и кто я, а я обниматься кинулась.
– Простите, просто не удержалась. Чувства переполняют меня, – отходя к дивану, сказала
– Понимаю. Мне нужно заполнить соответствующие бумаги, а ыы можете подождать в фойе, – сказала Наталья Дмитриевна, открывая папку.
Мы молча покинули кабинет.
– Вот ты и нашла сына. Может и мне повезёт? В нарком пойду, к председателю. В ноги ему брошусь, умолять буду. Может и сжалится надо мной, скажет, что с моим сыном, жив ли мой Чижик, – сказала Дарья.
– Ваша доброта, Дарья, обязательно будет вознаграждена, верьте, найдётся Ваш Чижик, иначе и быть не может, – сказала Даша.
Я и говорить не могла, с нетерпением ожидая, когда же наконец мне отдадут моего сына и мы уедем. Через час, по парадной лестнице спустились Пелагея с сыном, которого она держала за руку и вместе с ними шла какая-то женщина, в руке которой был небольшой мешок. Абдулла был одет в пальтишко серого цвета и ботиночки, на голове тёплая шапка. Они подошли к нам.
– Здравствуйте. Вы мама нашего Саши? – спросила незнакомая женщина.
– Да, это я, – ответила я.
– Тут его вещи. Я воспитательница Саши, меня Вера зовут. Поверите? За все годы, что он у нас находится, лишь пару раз простудой болел. Даже когда многие дети заболели гриппом, Саша не заболел, сильным парнем вырастет. Его все очень любят и дети, и воспитатели. Удачи Вам, – с доброй улыбкой сказала женщина.
– Спасибо вам всем за сына. Мы обязательно приедем с ним к вам. Правда, Абдулла? – нагнувшись и посмотрев на сына, сказала я.
– Абдулла? Но… он привык к имени Саша. Как-то сразу его так и назвали, – удивилась воспитательница.
– Это узбекское имя, имя моего отца, – ответила я.
– Ахха… простите. Узбеки, значит… а мы думали, что Саша цыганёнок. Глазки блестят, чернявый такой… простите, – смущаясь, сказала Вера.
Подошла Наталья Дмитриевна, прервав наш разговор.
– Халида Абдуллаевна? Это вот Ваш документ, а это документ, что Саша воспитывался в нашем детском доме с тысяча девятьсот двадцать седьмого года по тысяча девятьсот тридцать третий год. Удачи Вам и будьте счастливы, – протягивая мне бумаги, сказала Наталья Дмитриевна.
Поблагодарив её, я взяла документы и сунула их обратно во внутренний карман телогрейки. Я протянула руку, чтобы взять сына за руку, но ребёнок быстро отошёл и спрятался за спину своей воспитательницы. Женщина тут же взяла мальчика за плечи и присела перед ним.
– Сашенька, это твоя мама. Помнишь? Мы с тобой мечтали, что приедет твоя мама и ты уедешь с ней. Вот она и приехала. Иди к маме, – легонько подталкивая ребёнка ко мне, ласково сказала воспитательница.