Рождённая на стыке веков
Шрифт:
Бахрихон опа, при появлении хозяина, тут же встала и склонилась перед ним. Турсун бай погладил меня по голове и нагнувшись, поцеловал в пухлую щёчку малыша.
– Ест? Корми его чаще, сама ешь много. Я двух баранов и бычка велел зарезать, плов всем приготовили. Ты поела? – спросил он, больше по-отечески, нежели как муж.
– Да, я поела, Бахрихон опа мне принесла. И шурпу тоже, очень вкусно. Спасибо, – я впервые так говорила с хозяином, спокойно и много.
– Какой же он красивый. Смотри,
Мы остались с Турсун баем одни, я со страхом ждала, что он вновь захочет близости со мной. Было поздно, он, видимо, устал. Ложиться рядом, он не стал, лёг поодаль и тут же заснул. Меня Бахрихон опа предупредила, что сорок дней, хозяин ко мне прикасаться не будет и я успокоилась.
Шли дни, однажды, Турсун бай уехал в город, предупредив, что его несколько дней не будет дома. Но перед отъездом, он зашёл ко мне, с того дня, как я забеременела вторым ребёнком и родила его, казалось, я занимала особое место в доме. Слуги ко мне относились не как равной к себе, мне не давали работать, называли любимой женщиной хозяина. Только Бахрихон опа целыми днями находилась со мной рядом.
Малыш менялся на глазах, прибавил в весе, Бахрихон опа сказала, что моё молоко, несмотря на мои маленькие груди и возраст, очень жирное и поэтому, малыш прибавил вес. Он смешно корчил личико и даже улыбался, вызывая и мою улыбку. Я радовалась каждому движению ребёнка. Турсун бай присел перед бешиком (люлька, куда ребёнка привязывают за тельце) ручки Абубакира были свободны, Турсун бай целовал пальчики ребёнка, гугукал ему и смеялся. Было странно смотреть на этого пожилого человека, как он радуется, играясь с долгожданным сыном. Потом он встал и подошёл ко мне, поцеловал в лоб и внимательно посмотрел на меня.
– Какая же ты у меня красивая, Халида. Я уезжаю в город, может хочешь чего? Говори, привезу всё, что пожелаешь, – ласково сказал он.
– У меня всё есть, приезжайте сами здоровым, – ответила я.
Он обнял меня и поцеловал в лоб.
– Вверяю сына тебе, а тебя Аллаху, – сказал он и быстро вышел.
Бахрихон опа вошла тут же, как хозяин уехал.
– Хозяин велел мне и ночью с тобой оставаться, волнуется за сына. Может он знает, что в гибели сына виновата не я? – сказала она, подойдя ко мне.
– Никакая мать не сможет убить своего ребёнка, хозяин, конечно, это знает, иначе, не оставил бы Вас живой, – ответила я.
В эту ночь, покормив Абубакира, я крепко уснула, Бахрихон опа тоже спала. Вдруг, посреди ночи, раздался плач малыша. Вскочив с места, я в темноте сначала ничего и никого не увидела, но услышала возню. Вскоре, Бахрихон опа зажгла фитиль и я увидела на полу окровавленное тело старшей жены Турсун бая. В её груди торчал нож. От увиденного, я с ужасом закричала, чем напугала ребёнка и он отчаянно заплакал.
– Эта гадина пришла убить Абубакира. Я отомстила за своего мальчика, теперь моё
Я развязала сына и взяла его из бешика на руки. Открыв грудь, стала его кормить и он, припав к соску, успокоился.
– Но эта женщина – старшая жена Турсун бая, он не простит Вам того, что Вы с ней сделали, – сказала я, со страхом поглядывая на тело женщины.
– Будь что будет. Я ни о чём не жалею. Главное, ребёнок жив, – ответила Бахрихон опа.
– Как же Вы узнали, что сегодня ночью она решится сюда прийти, – недоумевала я.
– А я и не знала… вернее, несколько дней я следила за жёнами хозяина, подсматривала, подслушивала. Вчера, когда хозяин уехал, я подкралась к её комнате, они, словно коршуны, собрались в комнате и без страха быть услышанными, говорили, что пришло время избавиться от наследника и от тебя. Ночью, ты крепко спала, а я лишь сделала вид, что сплю. Я в темноте видела, как она вошла и открыв полог бешика, подняла нож. Всё кончено, – отрешённо проговорила Бахрихон опа.
– Вы спасли жизнь мою и моего сына. Я Вам очень благодарна, – схватив её руку и целуя, сказала я, поражаясь смелости этой женщины, с печальной судьбой.
Руку она не отняла и присев рядом со мной, с любовью посмотрела на ребёнка, который мирно спал у меня на руках.
– У меня никого нет на этом свете, Халида. Ты мне стала, словно дочь родная, а Абубакира я люблю всей душой, – вдруг заплакав, произнесла Бахрихон опа.
– Ближе Вас и сына и у меня никого нет, опажон, – искренне ответила я.
– Хозяин очень любит тебя дочка, взгляни на него ласковее. Он не такой уж плохой человек, просто жизнь суровая, со мной он был ласковым и нежным. У меня, кроме него, никогда никого не было. Хозяин – мой первый и последний мужчина. Правда, ты ещё так юна, а меня он старше всего на двенадцать лет. Я любила его, – сказала Бахрихон опа.
Я и представления не имела, что мужчину можно любить. Родителей, да, вот своё дитя… а мужчину как любить, я не понимала. Но когда хозяин не приехал через два дня, как обещал, я почему-то стала волноваться и даже хотела скорее увидеть его. Об этом с тревогой я сказала Бахрихон опа.
– Тоскуешь значит, это хорошо. Это любовь, дочка, – ответила она, улыбнувшись.
– Да нет, какая любовь? – смутилась я.
Ничего не ответив, Бахрихон опа поднялась и вышла из комнаты. Весь дом обсуждал внезапную смерть старшей жены Турсун бая и когда он, наконец, вернулся, Бахрихон опа, словно ожидала своего хозяина, согнувшись, вышла ему навстречу.
– Добро пожаловать, хозяин. Ночью, я убила Вашу жену. Она пыталась зарезать Вашего наследника и Вашу любимицу, мать наследника. Этим же ножом, я её убила, – стоя склонившись перед Турсун баем, проговорила Бахрихон опа.